Анн Голон - Анжелика в Квебеке
— Я назову его «Афродита»… И я собираюсь попросить столяра ле Бассера сделать скульптуру для носовой части корабля: Афродиту, выходящую из пены морской… Это хоть немного отвлечет его от дарохранительницы.
Во дворе солдаты гвардейского корпуса, поставив в угол свои ружья, собрались вокруг костра, над которым висел котелок. Его содержимое распространяло аппетитный запах. В этот час из всех домов вкусно пахло приготавливаемым обедом. К запаху жаркого из дичи, рагу или свежевыпеченного хлеба примешивался запах горящих дров, и хотя все двери и окна были наглухо закрыты, звук оловянных ложек проникал на улицу.
Члены Большого Совета торопливо расходились по домам, так как после долгих дискуссий у них пробудился отменный аппетит.
Мадам де Меркувиль по дороге продолжала спорить с господином Робером де Меллуазом, решив во что бы то ни стало заполучить этих двух пленных англичан.
Шедшая позади нее Анжелика услышала, как Жоффрей говорил господину Базилю: «Я вам очень признателен. Мне известно, что ничего не происходит без вашего участия».
Купец обогнал их, приветственно приподняв свою меховую шапку, и удалился, держа руки в карманах сюртука из тяжелого коричневого драпа, отделанного по воротнику, манжетам и краям карманов мехом норки. Обутый в индейские сапоги, он шел, ступая одновременно тяжело и быстро, походкой, характерной для жителей этого края. Выходя за ворота, его приказчик обернулся и заговорщицки им подмигнул.
Жоффрей взял Анжелику под руку. Испанцы, ожидавшие их во дворе, пошли впереди них.
Монсеньер де Лаваль, чья величественная фигура в лиловом облачении возвышалась среди окруживших его черных сутан, поглядывал в сторону семинарии, где его ждал вкусный обед.
Во время сегодняшнего заседания Анжелика была поражена одним обстоятельством, показавшимся ей весьма примечательным, а именно: каждый из этих господ претендовал на абсолютную власть в Квебеке.
Губернатор? Интендант? Епископ? Базиль, тайный советник? Иезуиты, державшиеся в тени? Королевский прокурор? Приказчик?
— Кто же правит здесь? — спросила она Жоффрея.
— Они правят все… — ответил он.
***Анжелике надо было выбрать по совету епископа святого покровителя. Она отправилась в «Корабль Франции» и рассказала Польке о своем визите к Монсеньеру де Лавалю.
— Выбери Всевышнего, — посоветовала та. — Помнишь, как наши в Париже молились той статуе Всевышнего, что стояла на углу улицы Пьер-о-Беф, в предместье Сен-Дени? Ха-ха-ха! Проклятия и богохульства…
Но тотчас же после этой вспышки грубоватого веселья она перекрестилась и вновь стала серьезной.
— Над такими вещами не смеются! Нет, с этим покончено! Да простит меня Бог! Прошлое забито. Теперь я часто хожу на исповедь. Ведь я не хочу гореть в аду.
Иногда Анжелика с изумлением глядела на свою бывшую подругу, ей казалось, что это не та Полька, с которой они пережили вместе так много ужасного.
Анжелика поинтересовалась, когда же она сможет познакомиться с господином Гонфарелем, чье имя она так часто повсюду слышала.
В это время какой-то неожиданный шум в порту привлек их внимание, и они вышли на порог.
На улице мало-помалу собиралась толпа. Люди смотрели в сторону реки, где две огромные баржи тащили за собой корабль, который был без мачт и накренился в сторону так, что казалось, вот-вот его поглотят воды реки
— Но это же «Сан-Жан-Баптист»! — вскричала Жанин Гонфарель.
— Его собираются потопить, — сказал кто-то из толпы. Ужасная мысль, как молния, пронзила Анжелику — медведь, мистер Виллагби, бывший на борту!
В недрах корабля ученый медведь Элии Кемптона устроил себе берлогу для зимней спячки, и вот теперь эту негодную посудину отправляли в открытое море, чтобы там потопить.
Так же, как и Полька, но по совсем другой причине она застыла в молчании.
Затем хозяйка «Корабля Франции» начала призывать собравшихся людей помешать происходящему. Из ее возмущенных слов, сопровождавшихся потоком ругательств, становилось понятно, что ока и ее муж были частично владельцами «Сан-Жан-Баптиста», что для них это было целое состояние и теперь они будут разорены…
Жанин Гонфарель сорвала с себя чепец и, размахивая им, побежала по набережной, подавая сигналы кораблю. Среди любопытных, собравшихся на площади, одни усмехались, другие не слишком сочувственно покачивали головами.
— Это чума, а не корабль, — говорили одни.
— Но он принадлежал мне, — возражала Жанин Гонфарель.
— Его решили потопить.
— Кто это решил? Какой еще ублюдок сыграл со мной такую дурную шутку? Это прокурор, я уверена… Или майор. Нет, это ле Башуа, очень на него похоже… Если бы иезуит был здесь… Маркиза, сделай же что-нибудь, прошу тебя, — сказала она вполголоса, подходя к подруге. — Я не могу пойти к губернатору, но, может быть, твой Меченый вмешается? Они все у него в руках. Это нельзя так оставить.
— Да, ты права. Это нельзя так оставить, — повторила Анжелика в полном отчаянии.
Она огляделась, ища кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. К счастью, она заметила, как к берегу причалила большая лодка с «Голдсборо» с людьми под командованием старшего матроса Ванно. Анжелика поспешила им навстречу. Ванно сообщил ей, что граф де Пейрак должен был находиться в городе.
— Я попробую его найти, — сказала она матросу, — но пока что сделайте все, что в ваших силах, чтобы не допустить затопления «Сан-Жан-Баптиста». Выиграйте время! Кто бы ни дал приказ потопить корабль, будь то хоть сам губернатор, я беру ответственность на себя. Я уверена, что это недоразумение.
И она побежала по направлению к замку Монтиньи, теперь расстояние до него казалось ей далеким, к тому же Анжелика вовсе не была уверена, что найдет там своего мужа. Поднимаясь по улице Склон Горы, она смотрела во все стороны, пытаясь увидеть Пиксаретта, быстрые ноги которого ей бы так пригодились сейчас.
Карета, не без труда взбиравшаяся позади нее по улице, поравнялась с Анжеликой. Это был очень нарядный экипаж. На дверце кареты красовался вензель, а на окнах были атласные занавески с золотой бахромой.
Когда экипаж обогнал ее, очаровательное личико Беранжер-Эме Тардье де ла Водьер показалось из-за бахромы занавесок.
— Мадам, что случилось? Отчего вы так встревожены?
— Я разыскиваю моего мужа, — ответила Анжелика, упрекнув себя за то, что выглядит озабоченной, так как это делало ее смешной. Ей все время казалось, что в глазах мадам де ла Водьер она видит какой-то насмешливый блеск.
— Господина де Пейрака? Я думаю, что знаю, где его можно найти, — сказала она со значительным видом.
Лакей, соскочивший на землю, уже открывал перед Анжеликой дверцу кареты. Анжелика уселась, и экипаж, скрипя всеми рессорами, продолжил свой путь. Копыта лошадей скользили по булыжной мостовой.
