Джейн Эшфорд - Брак на пари

— Сент-Моур!

На плечо Колина легла тяжелая рука. Ну вот, — стиснув зубы, подумал он, — привлекли к моей персоне всеобщее внимание.

— Привет, Стейн, — буркнул он.

— Ты у нас нынче знаменитость, — заявил Стейн, обдав друзей запахом бренди. — Вот уж не знал, что ты у нас такой покоритель сердец, приятель.

— В тихом омуте черти водятся, — заплетающимся языком добавил его собутыльник. — Этим тихоням палец в рот не клади.

— Помирают, говоришь, от любви к тебе, — хихикнул Стейн. — Хотя, говорят, дочка Морленда выжила.

— Печальная нелепость, — сумел проговорить Колин, руки которого под столом были стиснуты в кулаки.

— Эта твоя жена, видать, лакомый кусочек, если ты из-за нее упустил такое приданое, — со смехом сказал Стейн. Он наклонился к Колину и доверительным голосом сказал: — Вдова, говоришь? Тебе барышни ни к чему, да? Эта, небось, умеет угодить мужу в постели.

Кровь толчками билась в висках Колина, его подхватил бурлящий поток ярости. В глазах у него потемнело. Не сознавая, что делает, он вскочил на ноги, схватил Стейна за горло и стал сжимать пальцы, с наслаждением наблюдая, как у того лиловеет лицо и глаза вылезают из орбит.

— Послушай! — проблеял один из собутыльников Стейна. — Так нельзя!

Колин смутно слышал, как с грохотом отодвигаются стулья, как кругом что-то кричат. Он видел только лиловую физиономию Стейна и страх в его выпученных глазах.

— Колин!

Кто-то схватил его за локоть, но Колин не разжал пальцев.

— Колин, дружище!

Его схватили за другую руку. Двое мужчин оттаскивали его от Стейна, но он сопротивлялся изо всех сил.

— Опомнись, Колин, — сказал Ричард. — Отпусти его. Вот и молодец.

Колин пришел в себя и опустил руки.

— Ну зачем же устраивать публичный скандал? — упрекнул его Лоуренс. — Что тебе стоит придраться к чему-нибудь и вызвать этого подонка на дуэль? Проткнешь его шпагой, и дело с концом.

Услышав эти слова, Стейн, который, держась за горло, хватал воздух ртом, раскашлялся.

— Приношу свои извинения, — прохрипел он. — Я вовсе не хотел тебя обидеть.

— Зачем поднимать шум из-за пустяков? Кто не ошибается? — сказал один из его приятелей.

Взяв Стейна за руку, он повлек его к их столику.

— Вы его не так поняли, — добавил другой собутыльник Стейна.

И всю компанию как ветром сдуло.

Ричард заставил Колина сесть. Потом окинул ресторан грозным взглядом, и все немедленно уткнулись в свои тарелки.

— Скотина, — проворчал Лоуренс. — Поставить бы его перед лавиной французской конницы и посмотреть, как он наделает в штаны.

— Опомнился? — спросил Ричард.

Он перелил вино из своего бокала в пустой бокал Колина и протянул ему.

— Не надо, — раздраженно отмахнулся Колин. — Я в порядке.

— Что-то не похоже. — Ричард вгляделся ему в лицо, — Не припоминаю, чтобы ты так вдруг на кого-нибудь бросался.

Все в полку знали, что Колина трудно разозлить. К нему обращались за помощью, когда надо было разрешить спор или помирить поссорившихся. Его считали уравновешенным и хладнокровным человеком.

— Слизняк это заслужил, — пробурчал Лоуренс. Жестом подозвав официанта, он заказал еще бутылку кларета.

— Хочешь, мы зададим ему взбучку? — предложил Лоуренс, наливая в бокалы вино, которое уже принес официант. — Обломаем ему бока. Шпага — это для него чересчур почетно.

— Помолчи, Лоуренс, — сказал Ричард.

— Да бросьте вы! — сказал Колин. — Все прошло. О Стейне не стоит даже думать. Все знают, какой у него гнусный язык.

— Ну, вот и отлично, — с облегчением сказал Ричард.

— Такую нечисть надо уничтожать, — пробурчал Лоуренс, но его товарищи видели, что это просто последние раскаты грома.

— Давайте выпьем и забудем про эту историю, — предложил Колин. — И я поеду — мне пора домой.

Колин сам не знал, откуда взялась это настоятельная потребность вернуться домой. Он хотел увидеть Эмму, поговорить с ней, убедиться, что все в порядке. Он признавал, что в этом не было особого смысла, но противостоять этой жгучей потребности не мог.

— За дружбу, — сказал Ричард.

Все трое осушили бокалы.

Через полчаса Колин открыл дверь, которая разделяла спальни супругов, и увидел, что Эмма расчесывает перед зеркалом волосы. Они падали ей на плечи, как серебристый ливень. На Эмме была ночная рубашка из темно-синего шелка с кружевной отделкой. Ее кожа матово светилась. Все в этой комнате: изящные женские вещицы, нежный аромат духов, букет роз на каминной полке — все было новым в его жизни и в какой-то мере заполняло пустоту, которую оставила в нем война.

Следуя глазами за размеренными движениями ее руки, Колин чувствовал, как у него непривычно стеснило в груди. Это не было ни желанием, хотя он и желал Эмму, ни страхом за нее. Это было совсем новое чувство, суть которого ему самому была неясна.

— Ну как, хорошо провела день? — спросил Колин.

Эмма с улыбкой повернулась к нему:

— Добрый вечер! Я думала, что ты вернешься позже. Как друзья?

— Да почти что не изменились, — ответил Колин. Он обнял ее за плечи и встретился с ней глазами в зеркале. Эмма положила щетку для волос на столик.

— К тебе никто не приставал с этой сплетней? — спросил Колин.

Эмма покачала головой, и отблески света заплясали у нее в волосах.

— А к тебе?

Колин не ответил на ее вопрос, надеясь, что никто не посмеет рассказать ей про инцидент в клубе.

— Какое на тебе очаровательное неглиже, — сказал он.

Эмма плутовски улыбнулась:

— Только сегодня принесли из магазина. Боюсь, что оно обошлось тебе недешево.

Колин улыбнулся ей в ответ:

— Сколько бы ни обошлось, оно того стоит.

Он наклонился и поцеловал ее в шею. Вдруг раздался стук в дверь.

В ответ на его вопросительный взгляд Эмма покачала головой.

— Что там еще? — выпрямившись, сердито крикнул Колин.

Эмма накинула на плечи шелковую шаль. Открылась дверь, и вошел Ферек с подносом, на котором стояли графин с бренди и два бокала.

— Я слышал, что вы приехали, милорд, — сказал он. — И вот принес бренди.

Колин молча смотрел на него. Эмма прикрыла глаза и покачала головой.

— Вы по вечерам имеете привычку пить бренди, — с довольным видом добавил Ферек и поставил поднос на маленький столик в углу.

— Иногда, — признал Колин. — Но сегодня я бренди не просил.

Он с недоумением смотрел на темнокожего гиганта,

— Да вам и не у кого было бы его попросить, — удовлетворенно сказал Ферек. — Мистер Клинтон спит. И все остальные тоже. А я не сплю.

— Совсем не спишь? — скептически спросил Колин.

— Я не ложусь спать, пока не лягут мои господин и госпожа. Вдруг им что-нибудь понадобится.