Брачное объявление - Мими Мэтьюз
Избежать знакомства было невозможно.
— Хелена, — сказал он. — Могу я представить тебе миссис Брей и ее дочь? Когда я был мальчишкой, я некоторое время учился у мужа миссис Брей. Мадам? Позвольте представить…
— Вашу жену, — перебила миссис Брей. — Мы все знаем о вашем браке, сэр.
Ее пронзительный взгляд остановился на Хелене, изучая ее с нескрываемым любопытством.
— Вы дочь графа, не так ли? Не понимаю, как вы познакомились с Торнхиллом.
Мисс Брей хихикнула.
— О, мама. Где же твои манеры?
Она повернулась к Хелене и, к удивлению Джастина, присела в глубоком реверансе.
— Для меня это большая честь, ваша светлость.
Хелена отреагировала на этот нелепый жест легким наклоном головы.
— Мисс Брей.
— О, нет.
Она снова захихикала.
— Я уже много лет как не мисс Брей. Теперь я миссис Петтипис. Мой муж владеет магазином тканей на Аберкромби-стрит.
Она бросила холодный взгляд на Джастина и добавила.
— Он невероятно богат.
Джастин не знал ни одного торговца тканями по имени Петтипис. Тем не менее он почувствовал прилив жалости к этому человеку.
— Если вы еще не побывали в магазинах Эббот-Холкомба, Сесилия с радостью составит вам компанию, — сказала миссис Брей. — Вам, наверное, не хватает общества, живя в аббатстве. Вы живете в аббатстве, не так ли? Холодное, сырое место, дни славы которого давно миновали. Неподходящее жилище для леди, как подтвердит моя дочь.
Миссис Петтипайс энергично закивала.
— В Эббот-Холкомбе живут лучшие люди в округе, — сообщила она Хелене. — Можете поверить мне на слово. Когда-то я была дружна с дочерью виконта. Мисс Элизабет Паркер. Вы ее знаете, миледи? Она вращалась в самых лучших кругах.
— Не имела удовольствия, — сказала Хелена.
— Хм.
Миссис Петтипис коснулась пальцем подбородка.
— Дайте-ка подумать. С кем еще я знакома из числа пэров?
Глаза Джастина сузились. Боже милостивый. Неужели женщины из семьи Брей всегда были такими подхалимками?
— Простите нас, мадам. Нам нужно успеть на поезд.
— Вы путешествуете первым классом? — спросила миссис Петтипис у Хелены. — Это вагон первого класса, не так ли?
— Первый класс. — Миссис Брей прищелкнула языком. — Торнхилл всегда важничал. Когда я увидела объявление о его женитьбе…
Внимание Джастина переключилось на миссис Брей.
— Что за объявление?
— Это было в утренней газете. — Миссис Петтипис тихонько рассмеялась, отводя взгляд от его лица. — Разве вы не знали?
Джастин переглянулся с Хеленой.
— Финчли, — пробормотал он себе под нос.
Хелена кивнула.
— Может быть, нам стоит купить газету?
Ей не нужно было просить дважды. Коротко попрощавшись с миссис Брэй и ее дочерью, он и Хелена вернулись к книжному киоску. Он купил номер «Норт Девон Пост№.
Хелена склонилась над его рукой, пока он листал страницы. Объявления о рождениях, браках и смертях были расположены в конце.
— Вот оно.
Он расправил страницу, держа ее так, чтобы они оба могли читать одновременно.
27 сентября в офисе окружного регистратора в Эббот-Холкомбе, Берлингтон-стрит, капитан Джастин Торнхилл из Кингс-Эббот женился на леди Хелене Элейн Рейнольдс, дочери покойного графа Каслтона из графства Хэмпшир.
Хелена отстранилась с коротким, тревожным смешком.
— Ты был прав, мистер Финчли дотошен.
— Он старается, чтобы все выглядело по-настоящему.
Джастин нахмурился, перечитывая брачное объявление.
— Видишь? Это перепечатка. Оригинальное объявление появилось в «Таймс» три дня назад.
Рука Хелены крепче сжала его предплечье.
— Мой дядя читает «Таймс».
— Для него это не стало новостью. Он наверняка уже слышал о нашей свадьбе от мистера Глайда.
Хелена выглядела встревоженной, но времени на обсуждение этого вопроса не было. Начальник станции уже объявлял первое предупреждение для лондонского поезда. Услышав его крик, они начали пробираться к вагону первого класса.
Миссис Брей и ее дочь все еще стояли на платформе. Джастин приподнял шляпу, когда они проходили мимо.
Он всегда думал, что если встретит их снова, то испытает ту же бурю эмоций, что и в детстве. То же чувство беспомощной ярости от несправедливости своего положения. Теперь, после встречи с ними, он был вынужден признать горькую правду.
Старая обида на то, как они с ним обошлись, исчезла. Даже страстное желание, которое он испытывал в детстве, стать членом их семьи, сошло на нет. Они были всего лишь двумя глупыми женщинами. Незнакомцами, на самом деле. И все же…
Гнев все еще оставался.
Он не хотел расставаться с ним. Он слишком долго лелеял старые обиды. Они были его путеводной звездой с самого детства. Он стремился к самосовершенствованию, к накоплению своего скромного состояния. Без них у него было бы ощущение, что он лишился якоря. Затерялся бы в огромной бездне небытия.
— Что за странная пара женщин, — сказала Хелена, когда они сели в поезде друг напротив друга.
Их купе было отделано панелями из дорогого темного дерева. Пол был покрыт коврами, а над мягкими сиденьями были установлены полки для багажа. Такой уровень роскоши был присущ только вагонам первого класса, и то в более новых поездах.
— Под «необычные», я полагаю, ты подразумеваешь «отвратительные», — сказал он.
— Я бы, конечно, никогда так не сказала. — В ее голосе прозвучал сдерживаемый смех. Этот звук заставил Джастина улыбнуться.
Ему нравилось думать, что он может ее рассмешить. Ему было все равно, как он этого добился.
— Тебе и не нужно. Я сам это скажу.
Хелена развязала завязки на своей шляпке.
— Они всегда были такими неприятными?
— Признаюсь, в юности они казались мне еще более неприятными.
Джастин уронил свою высокую шляпу из бобровой шерсти на подушку сиденья рядом с собой.
— Они ни разу не посмотрели на меня, заметила? Только если этого было не избежать.
— Они, казалось, были очарованы моим титулом.
— Так и было. Но дело было не только в этом.
Джастин провел рукой по своим взъерошенным волосам. Справа от него были подняты элегантные тканевые шторы с кисточками, открывавшие недавно вымытые окна. Он мог видеть свое отражение в стекле. При виде него он поморщился.
— Дело в шрамах от ожогов.
— Ерунда, — сказала Хелена. — Их почти не замечаешь.
Она сняла шляпку. Ее волосы были расчесаны на прямой пробор, а большая часть зачесана назад в огромный пучок на затылке. Несколько вьющихся прядей выбились на висках и щеках. Она опытной рукой уложила их обратно в прическу.
Его собственная рука сжалась в кулак. Она была до боли прекрасна, придавая даже самым обыденным занятиям элегантность и женственность, которые заставляли его сердце биться быстрее.
— Ты заметила их, — сказал он. — В тот день, когда мы встретились в Кингс-Эбботе.
Она пренебрежительно хмыкнула.
— Ровно на пять секунд. Такие вещи уже не замечаешь,
