Мачехина дочка - Оксана Зиентек
Принц! Хендрик понял, что именно распекая за неосторожность этого молодого оболтуса — своего командира, он почувствовал себя по-настоящему старым. И сейчас он тоже волновался, в первую очередь, о нем. Вчера Его Высочество разослал кучу маговестников, что стоило немалых сил, потом не на шутку увлекся разговором с Готой (пришлось даже напоминать о приличиях), а теперь-вот снова бессонная ночь и, возможно, ночной бой. выдержит ли? Смогут ли они, старые служаки, уберечь молодого парня, доверенного им Его Величеством?
Второй причиной почувствовать себя старым были девочки. Вчера, глядя на Готу, увлеченно беседующую с принцем Эриком, он осознал, что и эту часть жизни Лили он упустил, слепо доверившись родственнице. Да, он честно организовал бал в честь шестнадцатилетия дочери. Честно включил в список приглашенных, кроме соседей и нескольких дружественных семейств, пару столичных приятельниц графини с сыновьями. Но и только. Он не прикладывал каких-то специальных усилий, чтобы создать из молодых людей пару. Барону всегда казалось, что договорные браки — удел старых циников или совсем отчаявшихся людей. Что все должно быть так, как это всегда происходило у него: они были из одного круга, потому и встретились; им было интересно вдвоем, потому и общались; они полюбили, потому и поженились…
Но оказалось, женщины живут в каком-то своем, отдельном мире. То, что сам барон считал самым нормальным в мире, многим из них казалось слишком ненадежным путем. В этом странном мире светских дам мужчин было принято выслеживать, словно дичь и хвастаться победой над ними, словно охотничьим трофеем. Опытные охотницы этого мира передают свой опыт дочерям и племянницам, а те, в свою очередь, включаются в игру.
Только Лили, несмотря на все старания графини, оказалась неумелой охотницей: слишком крупную добычу выбрала она себе, слишком переоценила свои силы. Барон понимал, что по возвращении дочери перед ним встанет очередная семейная проблема: вряд ли гордячка Лили захочет возвращаться туда, откуда с таким триумфом уезжала всего пару недель тому назад. Не захочет она слушать шепотки слуг, которых еще недавно грозилась уволить по возвращении, не захочет признать старшинство Анны.
Нет, как бы ему ни хотелось повернуть время вспять и снова, теперь уже самому, заняться воспитанием дочери, надо признать, что уже поздно. Единственный выход, приемлемый для всей семьи, как можно скорее выдать Лили замуж. А это значит, что ему придется самому подыскивать ей подходящую пару, а потом самому же договариваться о браке.
А потом, после бала в честь совершеннолетия, придется заниматься тем же, но уже для Агаты. Нельзя допустить, чтобы заскучавшая дома девочка наделала глупостей. Агата — умненькая девочка, в этом барон был уверен. Но, при воспоминании о том, как светилось ее лицо, впервые озаренное вниманием молодого рыцаря, барон понимал, что если не предоставить ей выбор из подходящих молодых людей, в округе непременно найдется кто-нибудь неподходящий. Тяжело признавать, но и эта его дочка уже выросла. И от этого барон тоже чувствовал себя старым.
Невеселые думы барона прервал знак скачущего впереди рыцаря. Приехали. Насколько барон понял, принц Эрик собирал всех своих людей. Всех — это значит даже тех, кому до этого было велено сидеть тихо и не высовываться, как ему, например. И еще вчера, обсуждая детали дела, они ни словом не упомянули о смене его роли в игре. И, однако же, поздно вечером прилетел вестник с запиской, в которой ему предписывалось собрать всех своих людей и, обеспечив надежную охрану замка, немедленно выступить к месту сбора. Это могло означать только одно: Рыжий Лис взял след. И не просто след, а след настолько верный, что решил рискнуть всем. И это след должен быть настолько свежим, что помощи от армии ждать просто некогда. Собирали тех, кто был поближе.
Спешившись, барон бросил поводья оруженосцу, а сам пошел вперед, где под большим дубом уже расположились двое знакомых рыцарей.
— Приветствую, господа! — Первым, как вновь прибывший, поприветствовал он товарищей.
— Здравствуйте, барон! Приветствую, Хендрик! — Вразнобой откликнулись они.
— Давно ждете?
— Да нет, тоже только спешились. — Ответил молодой рыцарь, что раньше интересовался Агатой. Барон отметил про себя, что надо бы потом пригласить парня в замок, хоть в честь победы, хоть просто так. Второй рыцарь, ровесник и старый приятель, согласно кивнул, мол, тоже недолго ждет.
— Распоряжения от Лиса уже поступили?
— Да, только что птичка принесла. — Сказал старший, подавая фон Роде документ. Барон взял у приятеля небольшой листок бумаги, исписанный скупыми строками приказа. Потом вытащил из подсумка карту и кивнул молодому рыцарю, мол, подсвети.
Небольшой светлячок вырвал из предрассветной темноты знакомые знаки: вот поместье Биркхольцев, вот — Роде, лес между ними, деревня, снова лес… маленькая точка на карте — охотничий домик.
— Неплохо устроились! Под самым нашим носом! Как же мы не заметили?! — Возмущенно проворчал молодой рыцарь.
— Да так и не заметили. Мы же отслеживали след по монетам, а он могли привести только до ближайшей ярмарки. Они и так глупость сделали, что дали нам возможность выйти на источник.
— Да нет, Хендрик, — Поправил барона приятель, — Это была не глупость. Они просто не рассчитывали, что в такой глуши найдется достаточно сильный маг-металлист, который выловит и отследит их фальшивки. Глупость была в другом. Не надо было привлекать внимание графа, тогда их управляющий и дальше покрывал бы их делишки. А так кто-то сообщил графу, что его лес вырубают, тот выгнал вора, новый управляющий наверняка заметил бы посторонних…
Барон скромно промолчал. Конечно, когда он вызывал из столицы старину Удо, он не знал еще, что кража леса и заговорщики как-то связанны между собой. Он, конечно, честно предупредил соседа о творящемся безобразии. Но, что тут скрывать, писал-то он по совершенно другой причине. Знать бы, кого покрывает графиня! Похоже, чуть ли не весь заговор опирается на нее: ее поместье, ее деньги, ее украшения, ее племянница, ее…кто?
— С основным отрядом пойду я? — Молодому парню не
