Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй

Но он подошел к ней, повернул к себе и обнял. Почему он это делает? Она не могла вынести его жалости.

– Тебе нечего мне ответить? – Непроницаемое выражение лица Кейрона только усиливало ее унижение и боль. Что с ним? Почему он молчит?

– Кейрон!

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Я думаю, мой рассказ тебя сразил.

Кейрон смахнул рукой слезы с ее глаз.

– Да, я потрясен тем, что ты могла подумать, что все сказанное тобой для меня что-либо меняет.

– Неужели нет? – вымолвила она.

– Элис, – улыбнулся он, качая головой. – Когда я застал тебя с Хэдли, я, несомненно, приревновал. Увидеть тебя в объятиях другого мужчины равносильно для меня удару в сердце. Но теперь, зная все, как я могу судить тебя?

– Ты прощаешь меня? – Элис все еще не верила ему.

– За то, что ты жертва обстоятельств? В этом нет необходимости.

– Но я обманывала тебя!

– Мне кажется, что ты очень хочешь меня разубедить. Ты хочешь ответить мне отказом?

– Нет, – поспешила возразить она. – Только…

– Что?

– Я думала, что ты сам откажешься от меня, когда узнаешь правду. Лгунья, а может, еще и убийца – конечно, ты не к этому стремился.

– Я стремился к тебе, любой.

– Так ты все же меня хочешь взять в жены?

– Конечно.

– Но ордер… – Элис покачала головой, как будто Кейрон не понял до конца ее признания. – Они хотят меня арестовать. Пока Хэдли не удастся найти убийцу, подозрение будет лежать на мне, я могу быть осуждена и приговорена к смерти.

Кейрон взял ее за подбородок:

– Ты думаешь, я не смогу защитить тебя?

Элис поднялась на носки и с благодарностью прижалась щекой к шее Кейрона.

– Мой дорогой, – прошептала она, уверенная в том, что Кейрон ее простил. Но память о Мод омрачала ее счастье. Из груди ее вырвался тихий стон.

– Что-нибудь еще?

Элис кивнула.

– Есть еще Мод.

– Мод? Какое отношение ко всему этому делу имеет Мод?

– Она хочет меня разоблачить. Ты, должно быть, знаешь об этом?

– Что бы она ни предпринимала, все ее усилия напрасны.

– Напрасны они или нет, они ведут к моей гибели. Дорога в Брайархерст слишком коротка. Ей легко будет узнать, что меня разыскивают.

– С Мод я все улажу.

– Но как?

– Доверься мне и обещай, что выйдешь за меня замуж.

– Я не могу пока. Ну подумай, каким образом я буду скрываться, будучи твоей женой? Меня будет очень легко найти – и констеблю, и убийце Джулии…

– Констебль не ездит за пределы своего графства, а все остальное я улажу. Мы поженимся, потом найдем убийцу. И все придет в норму. Но до этого я хочу, чтобы ты пообещала, что не уедешь.

– Все дело в том, что я не смогла бы убежать без тебя! – Элис жадно прильнула к нему.

– Пошли, – Кейрон предложил ей руку.

Элисон подчинилась. Малиновый свет соскользнул с алтаря. Как только они подошли к нему, Кейрон повернулся к ней и взял ее руки в свои. Он вздохнул и посмотрел на нее влюбленными глазами. Стены церкви были холодными и темными, но Элис неожиданно почувствовала в себе легкость и тепло, как будто искупалась в лучах света.

– Я беру тебя, Элисон, в жены. В мой дом, в мою постель – во все сокровенные утолки моего сердца. Я клянусь душой и телом заботиться о тебе, защищать тебя от зла.

Глаза Элис сияли от радости. Слова Кейрона не были узаконены официально, но они связали ее с ним прочнее, чем брачная церемония. Что бы с ней сейчас ни произошло, она вынесет все. Кейрон ждал, его напряжение перешло к Элис, у нее перехватило дыхание.

– Элис!

– Да, – прошептала она, – О! Да! – она поцеловала его в губы.

– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. – Данкен написал что-то в своем желтом гроссбухе, вырвал лист и протянул, его Дженни, которая стояла ни жива ни мертва.

– Извините? – она была, в смятении. Ну, конечно же, она неправильно его поняла.

– Я сказал, что Лайли не нуждается в ваших услугах. Надеюсь, что этой суммы будет достаточно, чтобы покрыть ваши расходы. – Трясущейся рукой он протянул ей бумажку. – Я включи сюда стоимость всех заказов, в том числе и не выполненных. Здесь также дополнительное вознаграждение.

– Лорд Грэнвилл! Я ничего не понимаю.

Лицо Данкена покраснело. Он надеялся, что Дженни возьмет деньги и уедет. Ему, видимо, нужно быть настойчивее:

– Я вас увольняю и нанимаю другую швею.

Дженни как будто хлестнули по лицу.

– Что я сделала? Лайли всегда была довольна мной.

Данкен со злостью бросил чек на стол, сцепил руки сзади и зашагал по комнате взад и вперед.

– Лайли – ребенок и вряд ли может самостоятельно решать вопросы, касающиеся одежды.

– Вы считаете, что мои платья ей не подходят?

– Да, – Данкен был рад, что Дженни сама сформулировала причину увольнения. – В самом деле, они слишком откровенны для ребенка возраста Лайли.

Дженни перебрала в уме все платья, которые она сшила, но не могла вспомнить ничего подобного.

– Что конкретно вас не устраивает? Слишком длинно, слишком открыто, слишком узко или тесно, или слишком ярко? Какова бы ни была причина моего увольнения, я вправе ее знать.

– Мисс О’Моли, я не хочу и не обязан объяснять вам детали. Достаточно будет сказать, что я вами недоволен. А сейчас возьмите деньги и уходите!

Дженни понимала превосходство Данкена, но она с гневом воскликнула:

– Как вы смеете!

Данкен сердито посмотрел на нее:

– Что вы сказали?

– Как вы смеете увольнять меня таким образом! Все вещи, которые я сшила, вас вполне устраивают. Я знаю, причина вашей злости в другом.

– Вас проводить?

– Только после того, как вы скажете мне правду. Которая, как я полагаю, в инциденте, происшедшем между нами. Именно в нем!

– Это была моя ошибка, – выпалил Данкен, в волнении отводя глаза. – Я прошу извинить меня, но из-за этой моей оплошности мы не можем оставить все как есть.

Дженни сама удивлялась своей смелости. Пусть даже Данкен и уволит ее, уходя, она должна сказать правду:

– Я считала, что мы оба этого хотели.

– Это была низменная похоть, о которой я весьма сожалею.

Дженни выпалила в гневе:

– Ну что же, почему бы вам не назвать меня распутницей в таком случае?

– Мисс О’Моли, пожалуйста!

– Пожалуйста, что? Мне нечего терять теперь, не так ли? Ни работу, ни замечательную Лайли, ни ваше прекрасное обо мне мнение, которое, впрочем, превратилось в полную противоположность.

– Хорошо. Я тоже буду искренен. Если бы я вас любил, я бы не скрывал своих чувств. Мои намерения изменились.

– Да, но вы сейчас руководствуетесь исключительно чувством долга, которое не позволяет вам поступить иначе.

– Что вы имеете в виду?

Дженни перевела дух, у нее закружилась голова, как будто она стояла на краю пропасти, и один неверный шаг мог привести к гибели.