Мэгги Дэвис - Аметистовый венец
Она соскользнула с седла наземь и стала ждать, когда Гизульф подведет к ней своего скакуна.
17
Девушка шла медленно-медленно, притворяясь, будто собирает валежник. Время от времени она останавливалась и смотрела по сторонам, как бы ожидая кого-то.
Лвид внимательно наблюдала, как она трижды обошла поляну – высокая сильная девушка с заплетенными в косы каштановыми волосами. На ней был серо-коричневый плащ, который в свете зимнего солнца делал ее похожей на типичную лесную обитательницу. Когда она находилась на противоположной стороне поляны, Лвид с трудом различала ее.
Лвид была уверена, что девушка та же самая, которая принесла ей послание от угольщиков. Но она знала, что должна быть предельно осторожна, даже просто находиться в Морле было для нее опасно. Она соблюдала старые обряды и обычаи, поклонялась старым богам и верила в их сверхъестественное могущество. Людей ее веры осталось в Англии совсем немного – по пальцам пересчитать. Даже в земле кимвров в Уэльсе. В последний раз, когда она зашла далеко на восток, монахи из монастыря Святого Давида схватили ее и, заковав в цепи, передали ирландским монахам, для того чтобы ее судили как колдунью. Ее увезла с собой леди Морле. Тогда она спаслась лишь благодаря вмешательству главнейшего из богов Водена и дружеской помощи товарища по несчастью Сенреда.
Лвид спустилась в яму, засыпанную сухими листьями, и стала обдумывать, как ей поступить. Угольщики только сказали, что послание сообщит ей девушка-ткачиха, это послание она должна, в свою очередь, передать графине Морле, хотя никто и не знает, где она находится.
Лвид предполагала, что нашла именно эту девушку, однако у нее оставались сомнения, и, когда эти сомнения становились сильнее, она вновь поворачивалась в сторону гор. Вообще-то говоря, все это ее не касалось, и все же она собиралась взяться за это дело, как за свое собственное. Или же как за дело, угодное старым богам.
Наконец со вздохом она встала.
Девушка почти сразу же ее заметила.
В своем черном плаще с тускло поблескивающим на шее витым золотым ожерельем Лвид почти неразличимо сливалась с зимними деревьями и угасающим светом дня, и все же девушка ее заметила. Ее глаза широко открылись.
Лвид приложила к губам палец. Смышленая девушка тут же сделала вид, что не заметила ничего особенного. Она не спеша направилась в сторону могучих дубов. Когда она подошла к лесным теням, Лвид протянула руку и втащила ее под ветви.
– Так это ты, – шепнула девушка, – валлийская колдунья? – Она внимательно осмотрела лицо Лвид, ее подведенные углем глаза и золотое ожерелье на шее. – Лесные люди сказали, что не знают, придешь ли ты. Но они уверены, что только ты можешь найти ее, только ты можешь, как тень, проскользнуть к ней потайными тропами.
Лвид пробурчала что-то невнятное.
– Сами мы не можем этого сделать, – так же тихо продолжала девушка. – Мы прячем предводителя ее рыцарей. И его коня. Прятать такого большого коня очень трудно, но мой отец и братья пасут его с нашей скотиной в тайном уголке в лесу.
Лвид слишком хорошо помнила сэра Эверарда. – Этот гасконец очень суровый человек.
Девушка опустила глаза:
– Со мной он очень добр и нежен.
Так вот в чем, оказывается, дело.
– Поэтому вы его и прячете? – буркнула Лвид.
Девушка отвернулась.
– Нет. Ткачи продолжают хранить верность леди Констанс. Она разрешила нам поселиться здесь, жить по старым обычаям и заниматься своим ремеслом. Она не облагает нас большими налогами и по отношению к нам всегда справедлива. – Ткачиха разжала пальцы, на ее ладони блеснуло серебряное сарацинское кольцо. – Он сильно покалечен, ему нужна помощь. Он прилагает к своему посланию леди Констанс это кольцо, чтобы она знала, кем отправлено послание. Он хочет предупредить, что ей угрожает опасность. Она может доверять только Лонспре, гарнизонному констеблю, и никому больше.
Лвид присвистнула:
– Вот, значит, до чего дело дошло. А гасконец видел, кто напал на него?
Она покачала головой:
– Они были уверены, что он мертв, и бросили его у крыльца нашего дома. Наверное, думали, что мы будем рады его смерти. Оттащим куда-нибудь и похороним.
– Но вы спрятали его. И ты упросила отца, чтобы он позаботился о его лошади?
Девушка плотно сжала губы.
– Я уже говорила тебе, что мы соблюдаем верность леди Констанс. К тому же я… мы не хотим, чтобы он умер. Послушай, угольщики с гор сказали, что только ты сможешь найти ее.
– Найти девушку-иву? – Лвид повернула кольцо в пальцах. – Владычицу луны. Они сплетены вместе с божественным дубом.
«Стало быть, он добр и нежен с ней», – подумала Лвид. И вот девушка-ткачиха влюбилась в рыцаря в железных рукавицах. Угольщики рассказали ей о том, что сэр Эверард, ведя на веревке корову, отправился в селение. С другой стороны, она не была уверена, что кольцо девушке дал именно гасконец. Кольцо могли снять с пальца Эверарда и после его смерти. Чтобы устроить ловушку.
– Что еще сказал предводитель рыцарей?
Молодая ткачиха наморщила лоб:
– Я не понимаю, что это значит, но сэр Эверард велел передать графине, что убьет жонглера, если она этого пожелает.
Лвид с трудом сдержала улыбку. Ну, этот-то остался жив.
– Ты найдешь ее? – обеспокоенно спросила девушка.
Валлийка плотно запахнулась в черный плащ.
– Я не знаю, где она.
Девушка сунула руку за пояс юбки.
– Тебе понадобятся деньги. Сэр Эверард сказал, что, если ты согласишься исполнить это дело, тебе надо дать денег.
Она вручила Лвид завязанный узелок.
Лвид взяла его, развязала и увидела внутри медные и серебряные пенни. Этого было больше чем достаточно.
– Это собрали в складчину все ткачи Морле, – сказала девушка. – Передай леди Морле, что мы все, гарнизон замка во главе с Лонспре и слуги, останемся ей верны до конца. Что бы ни случилось.
Лвид сунула узелок за корсаж. Посмотрела, как последние лучи солнца проскальзывают между черных веток.
– Мне предстоит дальний путь, – сказала она. – И прежде чем найти ее, я должна найти его.
Замок в Бейсингстоке представлял собой старое сакское укрепление, обнесенное глиняными стенами с высокими деревянными воротами. Внутренний двор был заполнен амбарами, загонами и флигелями. Подбежавшие конюхи тут же увели лошадей. Де Варренны, все время скакавшие полным галопом, с большим трудом одолели последнюю лигу.
Констанс была измучена, онемевшее тело с трудом ей повиновалось.
Она, едва передвигая ноги, пошла к усадебному дому, сопровождаемая графом Юбером де Варренном.
– Надеюсь, мы не опоздали, – сказал он.
