Энн Бэрбор - Опасная шарада
— Благодарю вас, нет, милорд. — Губы ее изогнулись в жалком подобии улыбки. — Мое будущее вполне обеспечено. Видите ли, я уже получила подобное предложение от Джека, и он к тому же пообещал, что я окажусь ему весьма полезна. Так приятно быть кому-то полезной, вы не находите? Хорошо, когда у тебя есть занятие в жизни. — Осторожно ступая, она направилась к двери. — А теперь, с вашего позволения, милорд, я пойду отдыхать. Завтра у меня, должно быть, будет много дел.
Марч протянул к ней руки.
— Элисон, — прошептал он, но она уже ушла.
ГЛАВА 18
— Так вы знаете? — сдавленно ахнул Марч, точно получил удар под дых. Он стоял напротив леди Эдит в ее кабинете — маленькой комнатушке, смежной со спальней. Сквозь незанавешенное окно, окрашивая кремовые обои в розоватый цвет, лились лучи утренней зари. — Вы знаете, что Элисон Фокс на самом деле и есть Лисса Рейнард? Ничего не понимаю… Откуда…
— Она сама мне все рассказала, когда поступила ко мне на службу. Как-то в разговоре я упомянула твое имя и заметила, что она сильно побледнела. Я стала расспрашивать, что ее так тревожит, вот вся история и всплыла наружу.
— И вы ничего не сказали мне? — лицо Марча исказилось в мучительном недоумении. — Почему? Вы же знали, что я ее ищу!
И он во все глаза уставился на тетю. Сегодня та выглядела хуже некуда. Под глазами пролегли черные круги, а на обычно бледных щеках играл нездоровый румянец. Видит Бог, как трудно — намного труднее, чем Марч предполагал, — ему было пойти на этот шаг: огорчить леди Эдит известием о вероломстве ее компаньонки. И теперь, услышав, что тетя давно уже все знает, Марч ощущал себя вдвойне обманутым.
— Потому что прекрасно знала, как ты поступишь, если я расскажу, — спокойно ответила леди Эдит. — И потому что обещала Элисон хранить ее тайну. Знаешь ли, ей было совсем непросто решиться все мне рассказать. Это потребовало от нее огромного мужества. Она думала, что я тут же вышвырну ее из дома или выдам тебе на блюдечке с голубой каемочкой.
— А почему вы так не поступили? Надо было вышвырнуть ее вон. Боже мой, тетя, да неужели же смерть Уильяма и Сьюзен ничего для вас не значит? А мой отец?..
— Ну разумеется, значит, и немало, — оборвала его леди Эдит. — А что касается твоего отца, то позволь напомнить тебе, что он все-таки был моим братом, и я воспринимала его боль как свою собственную.
Ее хрупкая фигурка так съежилась в кресле, что, казалось, вот-вот исчезнет в нем, затеряется среди складок обивки. Чуть помолчав, леди Эдит продолжила более мягким тоном, хотя руки ее по-прежнему, сжимали подлокотники кресла:
— Присядь, мой дорогой. Пора тебе узнать кое-какую горькую правду об Уильяме и Сьюзен и, может быть, о самом себе.
Почти не сознавая, что делает, Марч послушно уселся рядом с тетей, глядя на нее с таким видом, будто почтенная леди неожиданно вытащила из-за корсажа пистолет и теперь целилась в него.
— Марч, — начала она, — а хорошо ли ты знал Сюзен?
— Что? — озадаченно спросил он. — Конечно, хорошо, то есть неплохо. Ну… я довольно часто видел ее в Лондоне во время ее первого выезда в свет, когда она обручилась с Уилом.
— А ты когда-нибудь говорил с ней по-настоящему?
— Ну разумеется, говорил. — Марч вдруг умолк и нахмурился. — Н-нет, — медленно продолжил он, — пожалуй, все же нет. Я только видел ее с Уилом или с другими людьми. А почему вы спрашиваете?
— И какое у тебя сложилось впечатление о Сьюзен?
Марч беспомощно поднял руки.
— Она казалась достаточно милой девушкой. Может быть, капельку легкомысленной и избалованной, чуть-чуть эгоистичной… Тетя…
Леди Эдит слабым движением наклонила голову.
— Поверь, дорогой, у меня есть веские причины спрашивать. А ты был близок с Уильямом, когда вы подросли? — Марч недоуменно кивнул, и она тихо продолжила: — Как ты считаешь, каков он был по характеру?
Прежде чем ответить, Марч несколько секунд задумчиво смотрел на тетю.
— Думаю, — медленно ответил он, — что во многом Уил был похож на Сьюзен. Я очень любил его, но нельзя отрицать, что он не думал ни о ком, кроме себя. Собственно говоря, и я когда-то был таким. По природе-то он был порядочным, но довольно слабохарактерным человеком, обладал всеми пороками молодых столичных вертопрахов — карты, вино, женщины. Но после того, как Уил женился… — Глаза Марча сузились. — Я ведь уехал из Англии почти сразу же после его свадьбы, но потом же он остепенился, разве нет? — Марч снова нахмурился, припоминая полные гнева письма отца.
— Нет, он не остепенился, Марч. Он постоянно бросал молодую жену одну-одинешеньку, а сам продолжал кутить и волочиться за женщинами. Его пренебрежение больно ранило Сьюзен, а его распутство просто оскорбляло ее. Как ты верно заметил, всю жизнь ее баловали, и теперь она не собиралась молча терпеть обиды.
Сперва она закатила ему несколько публичных скандалов, но все без толку. А потом связалась с людьми, одно знакомство с которыми способно навеки погубить репутацию. Ее имя стало притчей во языцех. Не знаю, правда ли это, но поговаривали, будто она меняет любовников, как перчатки. Не знаю, правда ли это, но что я точно знаю, так это то, что она стала заядлой, просто одержимой картежницей. На любых светских раутах она появлялась одна и немедленно отправлялась в игорную комнату, где и оставалась чуть ли не до утра, а когда наконец уходила, то кошелек ее почти всегда был куда легче, чем накануне вечером.
— О Боже, — ошеломленно прошептал Марч, — неужели Уил не пытался остановить ее?
— Ему явно не было до нее никакого дела, пока наконец ее проигрыши не стали слишком велики, чтобы их игнорировать. Вначале Сьюзен тратила свои собственные капиталы, но они быстро иссякли. И тогда она начала закладывать фамильные драгоценности и таскать деньги из кошелька мужа. Конечно, они не выносили свои разборки на люди, но твой отец рассказывал мне о частых полуночных ссорах, когда оба они только и знали, что осыпать друг друга взаимными обвинениями и оскорблениями.
— Нельзя сказать, чтобы я совсем уж ничего не знал. — Марч просто посерел. — Отец умолял меня остаться дома, но я не послушался. Я любым способом старался увильнуть от своего долга сына пэра… Отец мне что-то писал о выходках Сьюзен и о шалопайстве Уильяма, но я думал, он преувеличивает, чтобы заставить меня вернуться домой. Ну, по крайней мере я так себя успокаивал. Боже, я должен был послушаться! Я должен был тут же вернуться домой!
— Но что бы ты мог сделать? мягко спросила леди Эдит. — Разве Уильям слушался тебя всегда и во всем?
