Вирджиния Хенли - Дурная слава
Гай передал Цезаря груму и пошел следом за Джори.
– Это господская башня.
– Там ты собираешься меня заточить? – легкомысленным тоном спросила она.
– Джори, я рад, что ты не сопротивляешься и мы можем все уладить, как цивилизованные люди.
Она окинула его ироничным взглядом.
– Одному из нас следует быть цивилизованным, а раз ты настаиваешь на роли похитителя, то, значит, речь идет обо мне. – Она старалась говорить как можно спокойнее, и ей это легко удавалось.
– Джори, я говорю серьезно, – предупредил он.
Пленница рассмеялась.
– Ты хочешь, чтобы я воспринимала тебя всерьез, а сам играешь в «Красавицу и зверя»?
Он пропустил мимо ушей эту колкость и взял Джори за руку:
– Пройдем внутрь, леди Марджори.
– Разумеется, лорд Уорик.
Она набрала в грудь прохладного воздуха и объяснила нарочито отстраненным тоном:
– Только вдохну свежего воздуха перед заточением.
Гай спрятал улыбку. Джори изо всех сил старалась задеть его, но каждое ее слово чрезвычайно забавляло Гая. Он смотрел на нее, слушал ее голос и был счастлив просто оттого, что она рядом, что она здесь, в Уорике.
Джори шла впереди Гая, поднимаясь по крутым каменным ступеням башни, и при этом оба выглядели беззаботно и, казалось, никуда не спешили. В нижнем этаже располагались слуги, над их комнатами находилась кухня. Поднявшись выше, Джори увидела просторную столовую, а следующий этаж явно представлял собою личные покои Уорика – там были черный дубовый стол для работы, стол с картами, черные кожаные кресла возле облицованного камнем камина, массивная кровать с пологом черного и золотого цвета. Круглая комната излучала мощь, создавая впечатление гавани, надежно защищенной от внешнего мира.
Когда они поднялись выше, Джори была поражена красотой обстановки. Розовый с голубым шелковый ковер был воплощением роскоши, по гобеленам среди полевых цветов бродили, возбуждая женское воображение, мифические единороги, сатиры, грифоны. Джори обратила внимание на символический смысл цветочного убранства: ранние английские розы сочетались с французскими лилиями. Она приподняла уголки губ в насмешливой улыбке:
– Как я могла забыть, что Гай де Бошан в глубине души очень романтичен?
– У тебя промокли туфли. Присядь у огня.
Джори удивленно опустила взгляд. Она не заметила мокрых ног, но Гай не упустил ни одной мелочи. Интересно, что еще он в ней разглядел?
Уорик зашел за ширму и вышел с полотенцем. Опустился перед ней на колени и снял туфельки. Не спрашивая разрешения, приподнял влажный подол юбки и стянул чулки. Их взгляды встретились.
– Ты не протестуешь, – пророкотал он.
– Едва ли пленник может протестовать против любого произвола, которому подвергает его тюремщик.
Он промокнул ее ноги полотенцем, взял одну маленькую ступню в свои огромные ладони и начал растирать. То же самое проделал со второй.
Приятное чувство тепла обволокло Джори.
– Итак, милорд, расскажите же, каков ваш план? Очевидно, на уме у этого надменного лорда легкая интрижка. Что же, она может его подразнить, а потом отказать.
– План удивительно прост. – Он вынул из кармана камзола железный ключ. – Я собираюсь держать тебя взаперти в этой комнате, пока ты не сдашься и не покоришься моим желаниям.
Ее глаза лукаво блеснули.
– А если это не подействует, то к каким дьявольским методам убеждения ты намерен прибегнуть?
– Я собираюсь ухаживать за тобой, Джори, – просто сказал он.
– Ухаживать? – Ее игривое настроение улетучилось. – Я не понимаю.
– Ухаживать, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.
– «Выйти замуж»? – Она в гневе вскочила на ноги. – Ах ты, сукин сын! Четыре года назад ты уже устроил мне это развлечение, неужели ты думаешь, что сейчас я снова поддамся на твой обман и позволю тебе опять проделать все это со мной?
Насторожившись, Гай тоже поднялся на ноги.
– Проделать с тобой – что?
– Обольстить меня ложью, разбить мне сердце! Ах ты, негодяй! – Джори, задыхаясь, гневно смотрела на Уорика.
– Я никогда тебе не лгал, Джори. Я рассказал тебе, что меня окутывали темные слухи об убийстве. Возможно, невинной восемнадцатилетней девушке лучше было выйти замуж за молодого лорда такого же возраста, но теперь ты уже несколько лет вдова. Я не вижу причин, почему бы нам не пожениться. Ты же знаешь, что я к тебе чувствую, cheri.
– О нет. Я понятия не имею, как ты ко мне относишься. Так что, молю, просвети меня.
– Сядь, пожалуйста. По крайней мере, давай поговорим в спокойной обстановке.
Джори села в кресло, подобрав под себя голые ноги. Уорик налил ей эля в драгоценный кубок, сам сел рядом на стул и вытянул длинные ноги.
– Я сидел у тебя за спиной в Вестминстерском аббатстве во время похорон королевы Элеоноры. Это было уже после твоей свадьбы с Хэмфри де Боуном. Когда ты откинула капюшон, и я увидел твои чудесные серебристо-золотистые волосы, я проклял себя. Я не мог видеть тебя рядом с ним. В тот момент я понял, что нельзя было позволять тебе выходить за него замуж. Надо было похитить тебя и увезти к себе в замок. Так что, видишь, эта идея давно пришла мне в голову, и с тех пор я все мечтал ее осуществить.
– Это ясно показывает, что мужчины навсегда остаются мальчишками.
– Когда Хэмфри убили, я был в Честере. Тебе не понять, как сильно я хотел приблизиться к тебе, успокоить. Простые приличия меня удержали. Я понял, как неуместно это будет выглядеть.
Джори отхлебнула свой эль.
– Уорик, я не верю, что тебя могут удержать приличия, простые или какие-нибудь другие.
Он не обратил внимания на эту колкость.
– Я снова выбрал неверное время, когда умер Гилберт де Клэр, и я посетил Глостер, чтобы выразить соболезнования. Я ведь собирался скакать в Херефорд и просить тебя выйти за меня замуж, но Джоанна убедила меня, что у тебя нет намерения повторно выходить замуж. Она рассказала, что ты наслаждаешься вдовьей свободой и уехала на север, в Ньюкасл.
– Значит, я снова чудесным образом спаслась.
Глаза Уорика сузились.
– Но на этот раз – нет, cheri. Наконец-то мы оба оказались в одном месте и в одно время. Это судьба.
– Участь худшая, чем смерть! – насмешливо воскликнула Джори и мелодраматическим жестом прижала тыльную сторону ладони ко лбу.
Гай вскочил с места, нависая над ней как скала.
– Джори, ради Бога, прекрати! Ты ведешь себя как пустая, эгоистичная, испорченная светская шлюха! Я думал, ты другая. Нет, я знаю, что ты другая! Прекрати это дурацкое представление!
– Я? Это ты играешь в дурацкие игры!
– Нет, Джори. Я кладу к твоим ногам свое сердце! Никогда я не был так серьезен. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
