Сюзан Робинсон - Лорд Дракон
Она прекратила борьбу. Как только она затихла, Грэй позволил ей одеться, затем снова взял на руки, пояснив, что так она не сможет убежать. Он окликнул своих людей, закинул её на лошадь и вскочил позади. Так как ей позволили сидеть прямо, она не протестовала. Сидя между его ногами, неподвижная и разгневанная, Джулиана сжала губы и уставилась вдаль. Её люди были привязаны к лошадям и бежали позади под охраной рыцарей. О Господи, её люди! Она принесла им беду. Грэй сказал, что повесит их.
— Отпусти моих людей.
— Ах, так ты снова разговариваешь со мной.
— Только из-за моих людей. Они подчинялись моим приказам. Ни один из них не является вором на самом деле, ты ведь знаешь. Гром Господень, я единственная виновата в том, что с тобой случилось. Накажи меня, но позволь им уйти.
Грэй не отвечал. Она ждала, пока её терпение не истощилось, хотя надобно признать, это не заняло у Джулианы слишком много времени.
— Ну? Что скажешь?
— Тише, — ответил он, — я думаю. В конце концов, справедливость должна быть соблюдена, так сказать, око за око, и тому подобное.
Он медлил, заставляя её мучиться. Да, так оно и было. Он хотел продлить невыносимое для неё ожидание. Джулиана закусила щеку изнутри, чтобы удержаться от проклятий в его адрес и не показать, насколько успешной была его тактика. Сжав кулаки, она вонзила ногти в ладони и ждала.
Стемнело. Пока вдали не показался замок Уэллсбрук, он не проронил ни слова. Затем Джулиана услышала горловой, низкий смешок. От этого звука по её спине пробежал холод, а ладони увлажнились. Грэй ехал верхом, придерживая её за талию одной рукой. Его рука напряглась, плотнее прижимая Джулиану к бедрам и груди. Губы приблизились к самому уху, теплое, влажное дыхание коснулось щеки и шеи.
— Есть способ, которым ты можешь спасти своих бедных мужланов… — прошептал он.
— Продолжай, — поторопила Джулиана.
— Ты обещаешь прекратить бессмысленное сопротивление. Согласись на нашу помолвку и брак. Стань настоящей леди, нежной и послушной. Я знаю, тебе будет нелегко это выполнить, но таковы мои условия. И прекрати на меня рычать. Жизни этих людей в твоих руках.
— Дьявольское отродье! Сукин сын! Вонючий, похотливый мужлан!
— Значит, ты согласна с моим предложением?
— Да! Грязное ты проклятие этого мира.
— Так-так, моя любовь, ты уже нарушаешь свое обещание.
— Гром Господень, я не просто нарушу обещание! Или ты думаешь, я не расскажу всем и каждому, что это именно я заставила тебя раздеться догола… Ах!
Она задохнулась, когда он резко натянул поводья, заставив коня встать на дыбы. Грэй успокаивал животное, в то время как воины, двигающиеся позади, приостановились в ожидании нового развлечения. Погладив шею лошади, он резко, без предупреждения, схватил Джулиану за плечи, приподнял и усадил к себе на колени лицом к нему. Он притянул её совсем близко, впиваясь пальцами в предплечья.
— Смотри на меня. От луны достаточно света, Джулиана, так что смотри на меня.
Сжав губы, она подняла голову и взглянула на него. То, что она увидела прямо перед собой, заставило исчезнуть угрюмое выражение с её лица. Благородный христианский рыцарь пропал, превратившись в беспощадного язычника, жестокого безбожного варвара. Своим взглядом он заставил бы корчиться прóклятые души в обжигающем пламени ада.
— Смотри внимательно, строптивая госпожа, — спокойно произнес Грэй. — Смотри на то, что я редко показываю другим, и знай, что тебя ждет, если ты когда-нибудь предашь меня.
Силы покинули её. Рот пересох. Она не могла заставить себя отвести взгляд от этого нечеловеческого лика. Покачав головой, она извернулась в его захвате, но он встряхнул её.
— Твое обещание перед Богом, Джулиана. Я получу его.
— Я… я обещаю.
— Что ты обещаешь?
— Что прекращаю противиться тебе и все прочее, о чём ты говорил. Клянусь Святой Троицей!
Только тогда Грэй отпустил её со вздохом, несоответствующим проявленной суровости. Сняв плащ, он накрыл им её плечи, затем убрал руки.
Освободившись, Джулиана снова повернулась лицом вперед и попыталась унять дрожь. Что она наделала? Она отдала себя во власть мужчины, похожего на язычника, а не на христианина, варвара, а не цивилизованного человека. Одному Богу известно, какого порока и зла он набрался в землях безбожников. Но что она могла сделать? Если бы она не повиновалась, то он уничтожил бы Эдмера и остальных. И она не сомневалась, что он выполнил бы свое обещание повесить их. Молва приписывала ему намного большую жестокость, чем вздёргивание воров на виселице.
Как она могла забыть о его репутации? Что с ней случилось, когда она оказалась подле него? Она что, потеряла рассудок и память? Казалось, одно его присутствие приводило её в замешательство, заставляло забывать об элементарной осторожности, которую ей подсказывало чувство самосохранения. И тот поединок взглядов, когда она снимала одежду — лишь теперь она могла признаться себе, что, будь они наедине, она, наверное, раздела бы Грэя так же, как разделась сама.
— Боже, спаси меня, — пробормотала Джулиана.
— Ты что-то сказала?
Она огляделась вокруг, пытаясь придумать подходящий ответ. Уловив краем глаза какие-то свет и суматоху, кивнула в сторону замка.
— Смотри. Что случилось в Уэллсбруке?
На парапетах она различила маленькие огоньки, которые постоянно перемещались туда-сюда по крепостной стене. Видимо, это были факелы, которые держали многочисленные охранники. Грэй послал лошадь рысью. Они уже приближались к мосту и вскоре проехали подъемную решетку и сторожевой пост у ворот.
— Будь осторожней, Джулиана. Укройся моим плащом, чтобы никто не заметил твоей воровской одежды.
— Сама знаю, как прятаться, — огрызнулась она.
Грэй указал назад, на её людей.
— Помни свое обещание.
Скривив губы в страдальческую улыбку, она ответила:
— Да, милорд.
Да, чтоб у тебя выпали все твои прекрасные волосы!
— Отлично, — сказал он. — И в будущем постарайся, чтобы выражение лица более соответствовало сладости твоих слов.
Она готова была ударить его кулаком, но, заметив четырёх усталых плетущихся следом мнимых воров, прикусила губу и сдержала свой норов. Они въехали во двор замка, и Грэй спешился и снял её с седла.
Недовольное ворчание и шаркающая походка сообщили о приближении её отца. Грэй заслонял Джулиану от глаз Хьюго. Её нареченный повернулся, чтобы поприветствовать хозяина, предварительно толкнув её себе за спину. Потом Джулиану передали Люсьену, который также встал перед нею. Артур Стрэйндж закрыл её собой от посторонних взглядов, а затем затолкал в самую середину группы рыцарей, ещё совсем недавно смеявшихся над нею. Через несколько мгновений Артур незаметно увлёк её в старую башню замка и проводил наверх в её комнату.
