Мэри Бэлоу - Просто совершенство
После этого разговор вертелся вокруг списка приглашенных, подвенечного платья и свадебного путешествия – по крайней мере насколько мог слышать Джозеф. В нем вновь пробудилась надежда, что брак окажется удачным. В суете приготовлений и ввиду отъезда в Элвесли он так и не успел поговорить с невестой с глазу на глаз, но собирался восполнить это упущение сразу после сегодняшнего приема. Общий сбор родных и близких настроил его на благодушный лад, тем более что из Бата прибыли даже его отец и мать. Явились также лорд и леди Болдерстон, хотя собирались уехать завтра, до того как начнется самая торжественная часть празднования годовщины.
Как предписывал этикет, Порция старалась не липнуть к жениху после ужина, когда все собрались в гостиной. С чашкой чаю в руках она устроилась рядом с Невиллом, Лили и Маклитом. К удивлению Джозефа, в эту компанию Порцию позвал не кто-нибудь, а Нев, хотя было ясно, что он и Лили недолюбливают ее. Вероятно, дружные супруги решили познакомиться с мисс Хант поближе.
Только одно обстоятельство удручало Джозефа – точнее, два, считая вместе с присутствием мисс Мартин, к которой он за время встреч в Лондоне успел привязаться. Но тяжелее всего он переносил разлуку с Лиззи. Она жила совсем рядом, в Линдси-Холле, заводила подруг, плела венки из ромашек, гуляла с верным бордер-колли. И ему, Джозефу, отчаянно хотелось быть рядом – укрывать ее на ночь одеялом, читать сказки. Но общество считало, что незаконнорожденных отпрысков джентльмена следует прятать от его родных и воспитывать вдали от отцов.
– Опять ты витаешь в облаках, Джозеф, – заметила его кузина Гвен, вдовая леди Мьюир, садясь рядом.
– Скажи, Гвен, что дает силу обществу? – спросил он.
– Любопытный вопрос, – улыбнулась она. – Общество состоит из личностей, однако действует как единое целое, верно? Что придает ему власть и силу? Понятия не имею. Может быть, они обусловлены историческими причинами? Обычаями? И тем, и другим? Или свойственным всем нам опасением, что в случае отмены строгих правил над нами одержат верх ужасные низшие классы? Отголоски французских событий все еще слышны. Впрочем, любые объяснения абсурдны. Потому я и стараюсь по возможности держаться подальше от светского общества. А тебя оно чем-то не устраивает?
Джозеф чуть было не выложил ей всю правду. Что сказала бы она, узнав о Лиззи, о которой он давным-давно рассказал ее брату? Джозеф почти не сомневался, что не увидел бы со стороны Гвен ни потрясения, ни проявлений бессердечия. И все-таки он не отважился. Гвен – его кузина, приятельница, но при этом леди. И он ответил на вопрос вопросом:
– У тебя никогда не возникало желания поселиться где-нибудь на краю света и начать все заново – там, где тебя никто не знает и ничего от тебя не ждет?
– И такое бывало, – кивнула Гвен, – но я всерьез сомневаюсь, что на земле найдется подходящий уголок. – Она коснулась его руки и понизила голос: – Ты сожалеешь об этом, Джозеф? По вине дяди Уэбстера?
– Ты о моей помолвке? – Он беспечно рассмеялся. – Нет, что ты. Из Порции выйдет несравненная герцогиня.
– И несравненная жена? – Гвен вгляделась в его лицо. – Джозеф, я желаю тебе только счастья. Признаюсь честно: ты всегда был моим любимым кузеном. По крайней мере самым любимым из всех родственников мужского пола, потому что Лорен я все-таки люблю сильнее. Но с другой стороны, мы с Лорен выросли вместе, как родные сестры, а не двоюродные.
Словно почувствовав, что речь идет о ней, к ним приблизилась Лорен, которая привела с собой мисс Мартин.
– Гвен, ты не отойдешь со мной в столовую на минутку? – немного погодя спросила Лорен. – Мне необходимо узнать твое мнение.
Джозеф заметил, что Невилл и Лили покинули комнату, вышли через застекленные двери и увели за собой Порцию и Маклита – вероятно, прогуляться по саду.
Так они остались наедине – Джозеф и мисс Мартин. На ней было то же темно-синее вечернее платье, в котором он уже видел ее в Лондоне. Волосы она причесала гладко, как всегда, и в ней опять с первого взгляда можно было безошибочно распознать учительницу, скромную и почти бедную по сравнению с другими присутствующими дамами. Но Джозеф смотрел на нее иначе, чем прежде: он видел только твердость характера, доброту, ум и… да, жажду жизни, которая так нравилась ему.
– Вы рады встрече с ученицами? – спросил он.
– Очень, – кивнула она. – Мое место – рядом с ними.
– Я не прочь познакомиться с ними. И проведать Лиззи.
– Она ждет вас и помнит, что вы здесь, совсем рядом. Но вместе с тем Лиззи убеждена, что девочки перестанут водиться с ней, если узнают, что у нее есть отец, да еще такой богатый. Лиззи предупредила меня, что когда вы приедете, она будет делать вид, что не знакома с вами. По-моему, эта игра ее забавляет.
Мало того – полностью соответствует его целям. Но при мысли о том, что они скрывают родство по совершенно различным причинам, Джозефу стало горько.
Мисс Мартин коснулась его руки, совсем как Гвен несколько минут назад.
– Она и вправду счастлива, – заверила мисс Мартин. – Этот летний отдых она воспринимает как увлекательное приключение, хотя вчера вечером призналась, что в школу ей по-прежнему не хочется. Она предпочла бы вернуться домой.
Как ни странно, это известие утешило Джозефа, хотя, казалось бы, отъезд Лиззи в школу был бы гораздо удобнее для него.
– Может, она еще передумает, – добавила Клодия.
– Значит, ее можно учить в школе?
– Думаю, да. И Элинор Томпсон со мной согласна. Конечно, придется поломать голову, чтобы придумать одновременно полезные и несложные для нее задания, но мы никогда не пасовали перед трудностями – если они преодолимы.
– Скажите, а что доставляет удовольствие лично вам? – спросил он, придвинувшись к ней ближе и тут же раскаявшись в том, что задал такой необдуманный и неделикатный вопрос.
– В моей жизни есть немало людей, лорд Аттингсборо, которых я люблю и в отвлеченном, эмоциональном смысле слова, и так, как любят многие другие. Далеко не все могут похвастаться такой удачей.
Ответ показался ему уклончивым.
– Но разве вам не нужен один самый дорогой человек?
– Как Лиззи для вас? – уточнила она.
Нет, Джозеф имел в виду другое. Даже Лиззи недостаточно. Да, она очень дорога ему, но… Но в глубине души он хранил мечты о родственной душе, о человеке, равном и особенно близком ему.
Он напрочь забыл, что спутница жизни у него уже есть. Он помолвлен.
– Да, – подтвердил он.
– Вы ведь имели в виду совсем другое? – испытующе вглядевшись ему в глаза, спросила Клодия. – Не всем суждено найти свою родственную душу, лорд Аттингсборо. А тот, кто уже нашел ее, может легко потерять. И что же тогда делать? До конца своих дней горевать и плакаться? Или искать других любимых и близких, тех, кому можно отдать переполняющую нас любовь, если уж нельзя по своей воле прекратить работу ее источника?
