Евгения Марлитт - Прихоти любви
– Как вы думаете, – прервала принцесса смелый полет ее мыслей, – мне писать ей?
Грациозная маленькая светлость сидела перед письменным столом, и перед ней лежал лист бумаги с ее гербом, на котором пока было написано только: «Дорогая Елизавета!»
– Напишите, ваша светлость, что забота о счастье ее высочества заставляет вас подтвердить сказанное вчера, что этого требует ваша совесть и так далее, и что вот доказательство…
Принцесса опустила голову и начала писать. На дворе бушевала непогода, и, когда удар грома потрясал дом, девушка останавливалась. Иногда она со страхом хваталась за голову, потом перо снова бежало по бумаге, и, наконец, она передала написанное письмо женщине, неподвижно стоявшей посреди комнаты. Та подошла к свече и прочла его.
– Как всегда, со страстью, – сказала она, – трогательно! А теперь письмецо его высочества, дайте, ваша светлость…
И глаза ее заблестели, как у поймавшей добычу кошки.
Принцесса вытащила цепочку из декольте белого вышитого платья, нерешительно вынула письмо из медальона и сжала его в кулачке. Последняя борьба волновала ее сердце.
Фрау фон Берг стояла, опершись о стену рядом со столом, и играла своим поясом.
– Впрочем, – сказала она, не поднимая глаз, – великолепна была вчера эта Клодина со своими светлыми волосами и сияющими голубыми глазами…
Говоря это, дама смотрела, как принцесса дрожащей рукой надписывает конверт.
Вошла графиня Морслебен и позвала свою повелительницу к матери. Старая принцесса страдала нервными припадками, во время которых била вещи, рвала одежду и сыпала бранными словами… Сегодня она так же бушевала, как и буря на дворе. Принцесса Елена вернулась к себе с заплаканными глазами, после того как с молчаливым упорством выдержала целый поток упреков. Но ведь она не виновата, что ее мать задыхается в этом душном воздухе и что старая герцогиня очень холодно ответила на ее дружеские излияния! Зачем писала она к этой старой даме с безупречными манерами, которая постоянно выказывала какую-то обезьянью любовь к Клодине?
На столе еще пылала догорающая свеча, лежало поспешно брошенное перо, но письмо… Маленькая ручка схватилась за голову. Письмо! Где письмо?! Трепет ужаса охватил ее. Она бросилась по коридору в комнату Берг.
– Алиса! – закричала она в темноту. – Где письмо? Я хочу перечесть его!
Ответа не было.
– Алиса! – резко крикнула она и топнула ногой. Все было тихо.
Она сбежала вниз, не думая о заплаканных глазах. Сквозь полуоткрытую дверь вестибюля врывался чудесный освежающий воздух, дождь перестал. Внизу по площадке взад и вперед двигалась чья-то тень.
– Алиса! – в третий раз воскликнула принцесса и выбежала во двор. – Письмо! Где письмо?
– Ваша светлость, я немедленно отослала его.
Подавленный крик вырвался из груди принцессы.
– Кто вам велел отсылать письмо? – злобно проговорила она и схватила даму за плечо.
– Ваша светлость, – отвечала та совершенно спокойно, – я нашла для этого удобный случай.
Но принцесса не успокоилась.
– И что мне сказать, если спросят, откуда у меня эта записка? – спросила она, сжимая руки.
– Что вы нашли ее! – возразила Берг.
– Я никогда не лгу! – воскликнула принцесса, и ее фигура буквально выросла. – Я скажу, клянусь богом, что знаю все от вас, Алиса, и скажу правду!
– Вот как, ваше высочество! В таком случае я нашла записку, – возразила она. – Я передала ваше письмо верховому, которого барон послал к фрейлейн фон Герольд в Альтенштейн; он передаст письмо Катценштейн, которой я написала, чтобы она подала герцогине письмо вашей светлости завтра утром.
Принцесса замолчала. Стоя в бледном сиянии выглянувшей луны, она держалась за молоток, украшенный оленем со звездой. Она была не в состоянии ясно думать и чувствовала себя очень жалкой.
Фрау Берг точно знала, что верховой послан с письмом от Беаты, но зачем было говорить это Елене? Слова ее еще больше раздули огонь. Принцесса обернулась к прихожей и стояла неподвижно… У нее появилось тяжелое и страшное предчувствие. Беата вышла из комнаты Лотаря с корзинкой ключей в руках.
– Принцесса, – испуганно воскликнула она, – что с вами?
Это восклицание оживило девушку, она взбежала по лестнице в свою комнату, схватилась руками за голову и, не раздеваясь, бросилась на постель. Без сна пролежала она почти всю ночь, с ужасом ожидая наступающего дня.
Глава 22
Когда началась гроза, герцогиня послала за детьми. Она сидела на постели, обложенная подушками, младший мальчик прижался к ней, наследный принц стоял у окна и смотрел на непогоду, средний сидел на коленях у Клодины. Около наследного принца стоял герцог, прислушиваясь к шуму грозы и глядя на потоки дождя, струившиеся по стеклу. Герцогиня болтала с детьми. В соседней комнате находились фрау фон Катценштейн, гувернантка принцев и горничная.
Когда гроза стихла и дождь стал слабее, детей отпустили в их комнату. Наследный принц остановился и посмотрел в лицо Клодины.
– Вы боялись? – спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
– Это мне нравится, – сказал юноша, – а мама всегда боится.
Мать привлекла сына к себе.
– Фрейлейн фон Герольд нравится тебе? – спросила она с грустной улыбкой.
– Да, мама, – отвечал мальчик, – если бы я был большой, я женился бы на ней.
Никто не улыбнулся его словам; герцог стоял неподвижно у окна, а Клодина смутилась. Герцогиня наклонила голову:
– Спите хорошенько, дорогие, милые мои, да хранит вас бог!
Когда шум детских ног затих, она тихо сказала:
– Я очень устала, Адальберт.
Герцог простился. Он поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты со словами:
– Проснись завтра здоровой.
– Я обещаю тебе это, – душевно сказала она.
Клодина хотела всю ночь поочередно с фрау фон Катценштейн сидеть у постели герцогини. Она прошла в указанную ей комнату, ту самую, в которой спала ребенком, надела теплое удобное платье, вернулась к больной и терпеливо сидела у ее постели. Герцогиня лежала с закрытыми глазами. Маленькие часы тихо стучали, изображение Мадонны смутно виднелось в слабом свете ночника. Глаза молодой девушки останавливались на этом чудном лице и потом переходили на лицо больной. Наконец, она откинулась головой на спинку кресла, закрыла глаза и задумалась…
Клодина устала от прошлой ночи, и легкая дремота овладела ею. Она увидела себя ребенком на руках отца, почувствовала его поцелуй, и на губах ее появилась счастливая улыбка. Потом она вздрогнула и проснулась; мороз пробежал у нее по коже – она встретила взгляд герцогини, неподвижно устремленный на нее с мрачным, испытующим выражением.
