Патриция Грассо - Во власти соблазна
– Да мне плевать, женись хоть на цветочнице из Ковент-Гардена.
– Вы принимаете мои условия?
– А у меня есть выбор?
– Нет.
– Я уже прошел по этой дорожке с твоим отцом, а потом всю жизнь сожалел об этом, – признался дед. – Только не женись на ней мне назло. Жить в браке придется долго, Александр. Если ты сделаешь неправильный выбор, страдать будешь сам.
– Женевьева Стовер – это правильный выбор, – решительно заявил Александр. В голове тут же возникли мысли о черноволосой колдунье с загадочными глазами, но он постарался хотя бы на время отогнать их.
– Сходи завтра на Бонд-стрит, – сказал дед. – Купи себе приличную одежду.
– А что, моя так уж плоха?
Дед стукнул тростью по полу.
– Твоя одежда вполне подходит для расследования убийств, но не для приличного общества.
Александр наклонил голову.
– Замечание принято, сэр.
– Хм… пожалуй, тебе пора согласиться с тем, что ты многого не знаешь, – пробурчал дед. – А теперь расскажи мне, как продвигается расследование.
– Вам интересно?
– А с чего бы я иначе стал спрашивать?
Александр улыбнулся старику:
– Из вас получился бы настоящий преступник.
– Это еще почему?
– У вас привычка отвечать вопросом на вопрос, – пояснил Александр. – Мы никогда не смогли бы обхитрить вас и добиться признания.
На губах деда появился намек на улыбку, но только на мгновение.
– Если бы я не нуждался в этой трости, мог бы начать преступную жизнь.
– Кстати, о преступлениях, – сказал Александр. – Я пришел сюда с Милл-Бэнк, недалеко от моста Воксхолл-Бридж. Мы нашли там тело, усыпанное лепестками роз. Мы считаем, что это муж решил избавиться от своей жены, но свалить вину на убийцу «с лепестками роз».
– Он сознался?
Александр покачал головой.
– Но констебль Блэк без труда справится с допросом этого типа.
– На этой неделе граф и графиня Уинчестер дают бал, – сказал дед. – Я хочу, чтобы ты пошел на него со мной.
– С удовольствием. – Александр встал, собираясь уходить.
– Могу я спросить, почему ты передумал и решил принять наследство?
Александр посмотрел на деда и увидел одинокого старика, много лет прожившего с угрызениями совести.
– Констебль Блэк посоветовал мне помириться с вами.
Дед склонил голову.
– Я благодарен ему за вмешательство.
– Увидимся завтра, после того как я схожу на Бонд-стрит.
Дед прищурился.
– Прекрати меня жалеть. Я этого терпеть не могу.
Александр холодно посмотрел на старика:
– Почему это я должен жалеть никчемного сукина сына, так обидевшего моего отца?
Старик широко улыбнулся:
– Ты напоминаешь мне меня самого.
Александр улыбнулся в ответ.
– Если вы еще раз так оскорбите меня, я отрекусь от вас.
Дед откинул голову и громко расхохотался.
В полночь, когда все давно спали, Фэнси размышляла. Она ошибалась в князе. Верно, Степан не самый ответственный мужчина в Англии. Он до сих пор не нашел себе достойного занятия, зато комплименты женщинам срываются с его уст очень легко.
Но князь вовсе не вельможный распутник, каким был ее собственный отец. Он любит женщин; его комплименты рассчитаны на то, чтобы каждая женщина почувствовала себя особенной – будь то герцогиня или горничная. Он каждую неделю выкраивает время на чаепитие с племянницами, а это говорит о его нежной, любящей натуре. От его сыновьей любви к матери сжимается сердце.
Фэнси выглянула в окно. На черном бархатном небе сияла полная луна, заливая мир светом и укутывая тенями. Там, вдали, домик на дереве ждал, когда к нему вернутся дети.
Комнату заполнил запах корицы. Фэнси знала – это няня рядом, чтобы охранять ее; ей снова вспомнились нянины слова: «Слушайся разума, дитя, но следуй за своим сердцем».
Разум предостерегал ее, советовал держаться подальше от князя, чтобы не превратиться в такую, как мать. Сердце требовало, чтобы она бросилась к нему в объятия и доверилась его любви.
Одно Фэнси знала точно. Она не хочет умереть, не познав любви.
Решится ли она пробраться в его спальню? Или лучше подождать до утра и сказать ему…
Сказать что? Что она его любит? Что надеется на его любовь? Хочет того, от чего отказалась раньше, – места в его постели?
Фэнси смотрела в окно, не в силах принять решение. Она последует за своим сердцем, но какой путь ее сердце должно выбрать?
И тут она его увидела. Князь, одетый только в бриджи, неторопливо шел к домику на дереве.
Фэнси смотрела, как он поднялся по извилистой лестнице и исчез внутри. Желание любви истомило ее душу и тело.
В одной ночной рубашке Фэнси, босая, прошла через всю комнату и выскользнула за дверь. Луна, светившая в окна, освещала ей путь к лестнице.
Фэнси добралась до входной двери, никого не потревожив. Лунный свет заливал все вокруг, освещая ей путь. Фэнси приподняла подол ночной рубашки и помчалась через лужайку прямо к извилистой деревянной лестнице у большого дуба.
Остановившись на мгновение, девушка сделала глубокий вдох и стала подниматься вверх по лестнице. Добравшись до верха, она вошла в домик на дереве – и замерла.
Князь стоял к ней спиной. Она залюбовалась видом его обнаженной спины. Широкие плечи. Сильные мускулы. Узкая талия. Узкие бедра.
– Степан?
Он резко обернулся. Господи, его обнаженная грудь, поросшая густыми темными волосами, еще красивее, чем спина!
– Что вы здесь делаете в такой час?
– Я… я… – Фэнси облизнула губы. – А что вы здесь делаете в такой час?
– Пытаюсь избежать соблазна, – произнес Степан, – но он следует за мной.
Фэнси уловила в его голосе иронию. Собрав всю свою храбрость, она сделала несколько шагов и подошла к Степану почти вплотную.
– Вы меня любите?
Глава 14
Ее вопрос удивил князя.
– А вы хотите, чтобы я вас любил?
– Да.
Степана пронзило предвкушение счастья.
– Почему?
– Потому что я люблю вас.
Она его любит. Она принадлежит ему. Он добился ее любви!
Степан провел ладонями по ее обнаженным рукам.
– Я люблю вас больше жизни.
Вместо ответа Фэнси скользнула руками по его обнаженной груди и обняла за шею.
– Поцелуй меня, – выдохнула она.
Степан наклонил голову и прильнул к ее губам. Мягкий аромат розы смешивался с чувственным пряным запахом, обещая любовь, искушая его чувства.
Поцелуй был долгим и томительным. Его язык ласкал ее губы. Они приоткрылись, впуская его, и язык погрузился в сладость ее рта. Фэнси затрепетала, ее язык сплелся с языком князя в чувственном танце. Она прижалась к нему. Груди ее налились и потяжелели, а соски напряглись от желания.
