Лесли Лафой - Ночная леди
– Я не хочу его видеть.
Кэрри выразительно пожала плечами:
– Тогда напиши ему письмо и прими меры, чтобы все до единого подарки были возвращены сегодня до ленча. Я еду к леди Барнз, чтобы полюбоваться на ее новорожденного. Надеюсь, что к моему возвращению эта комната приобретет прежний вид.
Кэрри, несомненно, ждала полного и смиренного подчинения, однако Фиона не собиралась сдаваться: сложив руки на груди, она тихо спросила:
– Почему ты сердишься на меня?
– Я не сержусь, я разочарована.
– Разочарована? Чем?
Кэролайн какое-то время не отрывала глаз от пола, затем вдруг улыбнулась:
– Не бывает, чтобы отношения всегда складывались ровно. Есть взлеты, падения и все такое…
– Но бывают начала и бывают концы, – возразила Фиона.
– Правильно. Именно поэтому мерой нашей зрелости, силы личности является то, как мы справляемся с неизбежными неблагоприятными обстоятельствами. Последние три дня ты пряталась у Симоны, а Йена оставила наедине с его переживаниями. Теперь ты ожидаешь, что кто-нибудь из твоих близких избавит тебя от неприятностей, потому что тебе не хочется этим заниматься. По-моему, тебе пора повзрослеть, дорогая.
Йен переживает? Вот уж вряд ли. К тому же Фиона не ожидала, что ей придется иметь дело с обломками кораблекрушения, потому что никакого кораблекрушения не предполагалось. Единственное, о чем она попросила, – это чтобы Кэрри вернула Йену кольцо, если он вдруг явится, и чтобы ее животные были накормлены и напоены.
– Я сделала все, что смогла, – продолжила Кэрри. – Надеюсь, к обеду ты исполнишь мое пожелание. Тогда я смогу заранее предупредить приглашенных на завтрашний бал гостей и сообщу им, что помолвки не будет.
– Так ты еще не сделала этого? – Фиона была шокирована.
– Я ждала. Вдруг бы ты переменила свое решение… Хуже разрыва помолвки в последний момент бывает только объявление в еще более поздний момент о том, что она все же состоится.
Фиона указала на гору подарков:
– Ты думаешь, это все меняет?
– Я полагала, ты образумишься и поймешь, что любишь Йена.
– Ха!
Кэрри отвернулась.
– Ну, как знаешь. Я ухожу, а ты поразмышляй как следует, прежде чем принять окончательное решение.
– Люблю Йена, как бы не так!
Фиона вошла в заставленную подарками гостиную и стала смотреть, нет ли где записки. Первую она обнаружила в стоящей на серванте вазе с красными розами.
– Сейчас посмотрим, написал ли он хоть раз слово «любовь».
Она развернула записку и обнаружила красиво и явно женским почерком написанный текст, извещающий под отчетливые звуки ликующих фанфар в отдалении – о том, что цветы прислал его светлость доктор Йен Кэботт, герцог Дансфорд.
– Продавщицу это наверняка очень впечатлило! – Фиона скомкала и отшвырнула в сторону бумажку. Хорошенько поискав, она нашла еще одну записку, лежавшую рядом с небольшой коробкой, украшенной непропорционально большим белым бантом.
«Я был бы рад видеть вас в этом… Й.».
Фиона удивленно выгнула бровь и прочитала записку снова. Его перо дрожало, он пропускал слова. А подпись «Й.»? Неужели у Йена не хватило сил написать свое имя полностью? Фиона крепко сжала записку. Наверное, герцог был вдребезги пьян, когда взялся за перо.
Она бросила записку на пол и принялась рассматривать коробку, прикидывая, что в ней могло быть. Если учесть небольшие размеры, в коробке скорее всего перчатки и шарф. А может, шаль? Впрочем, и так у нее много такого добра.
Вздохнув, Фиона подумала о непостижимой мужской глупости и, повернувшись, продолжила поиски.
Часы начали бить половину первого, когда Фиона опустилась на диван и бросила на стол кучу записок. Семь были из цветочных магазинов, четыре – от парфюмеров, а ювелиры прилагали к своим изделиям изящные, с большим вкусом выполненные карточки. От Йена была только одна записка, которую он предположительно писал, будучи вдребезги пьяным, – едва ли это и есть свидетельство нежных чувств, которое она надеялась найти.
Правда заключается в том, призналась себе Фиона, сдерживая слезы, что ей хотелось найти хотя бы одно-два слова, дающих надежду. Теперь надежда исчезла. Подумать только, всего несколько недель назад она хотела, чтобы Йен взял обратно свое предложение и оставил ее наслаждаться прежней хорошо налаженной жизнью. Как странно, что теперь такая жизнь не представляется ей желанной и кажется незаполненной, замершей в ожидании. Это как если бы она терпеливо совершала привычные действия, втайне ожидая, когда произойдет что-то чрезвычайно важное: например, когда Йен поймет, что брак – это союз равных, или когда она решит, что он действительно дорог ей. В этом случае она готова была рискнуть собой, извинить его недостатки и выйти за него замуж в надежде, что со временем Йен изменится.
А в самом деле, почему бы и нет! Йен – человек незаурядный, умный, красивый. Он добр, щедр, отзывчив к несчастьям других. У него передовые взгляды – по крайней мере, на медицину и здоровье общества. И хотя ей не с кем было сравнить его как любовника, она просто не могла вообразить, что может существовать кто-то более привлекательный, кто-то, с кем ей было также легко, с кем она чувствовала бы себя такой же счастливой и кто мог бы так же полно удовлетворить ее.
Если бы он понимал, что она…
– Леди Фиона!
Подняв глаза, она увидела в дверях лакея.
– Да? – Фиона устало поднялась и стала собирать записки. – Кстати, у вас найдутся спички?
Слуга удивленно поднял бровь, а затем произнес с особенной интонацией:
– Ее светлость герцогиня Дансфорд.
Йен прислал свою мать просить за него? Господи, это еще зачем? Кажется, он впал в полное отчаяние.
Впрочем, это может быть последняя попытка, после которой он мог сказать себе, что сделал все возможное.
В комнату вошла немолодая женщина. Если бы Фионе предложили оценить ее возраст, она дала бы ей лет шестьдесят или около того. Хотя ее плечи чуть сутулились, она выглядела почти величественной.
Женщина остановилась в центре комнаты, выжидая.
– Здравствуйте, ваша светлость, – просто сказала Фиона.
Герцогиня фыркнула:
– Представляясь мне, положено делать реверанс.
Дочь герцога, невестка герцога, жена герцога, мать герцога – все это было словно написано на ней. А еще привычка командовать…
Фиона прислонилась к серванту и сложила руки на груди.
– Что привело вас сюда, ваша светлость? Полагаю, на то есть особая причина…
Герцогиня осмотрелась, останавливая взгляд на вещицах, заполнявших комнату.
– По-видимому, у вас очень много пылких поклонников.
– Это все от вашего сына.
– Ну разумеется, он всегда был чрезмерно щедр. – Герцогиня натянуто улыбнулась. – У меня сегодня много дел, поэтому я не буду ходить вокруг да около. У Йена одна цель в жизни – как можно сильнее досадить мне, разочаровать меня. Я ожидала, что, выбирая себе герцогиню, он поступит так же и по тем же причинам. Однако должна сказать, что, выбрав вас, он опустился еще ниже.
