Кэтрин Крилл - Леди Алекс
— Я подумала, что сегодня вы, быть может, захотели бы позавтракать здесь, — объяснила Тилли, внося в комнату поднос и устраивая его на мраморном столике у гардероба.
— Вам не надо было беспокоиться, — запротестовала Алекс с затуманившимся от тревоги взглядом. — Особенно в вашем деликатном положении.
— Деликатном? — Маленькая брюнетка не удержалась и прыснула. — Я сильна как лошадь, несмотря на свои размеры. Если сказать по правде, то до самого рождения своих сыновей я скребла полы. Но теперь не собираюсь делать этого.
— Возможно, это и так, но, я полагала, мы договорились, что впредь готовить буду я! В конце концов у вас есть своя семья, и…
— Еще и суток не прошло, как вы стали новобрачной, — ласково прервала ее Тилли. Ее глаза выразили симпатию и понимание. — Вы не должны испытывать неудобство от того, что вы все еще в постели, миссис. — Она лукаво улыбнулась и быстро поправилась: — О, прошу прощения… миссис Хэзэрд.
— Значит, вы… все знаете? — запинаясь, спросила Алекс, чувствуя себя крайне неловко, несмотря на выраженное Тилли сочувствие.
— Да, я знаю. Это первое, что мне сказал сегодня утром капитан. Я думаю, что он хотел успокоить мои опасения на тот случай, если я поинтересуюсь вашим здоровьем.
Тилли таким образом молча признала, что известие об их свадьбе не было столь уж неожиданным. Всякий, у кого были глаза, мог видеть, что капитан и Алекс идут по сулящему им обоим только беды пути. Слава Богу, что это завершилось браком, а не чем-нибудь иным.
— Капитан сказал, что вы еще спите, но, поскольку время уже перевалило за полдень, я подумала, что вы, должно быть, проголодались.
— Уже полдень? — изумилась Алекс. Она быстро осмотрела освещенную солнцем комнату, а потом опять опустила глаза. — Он об этом еще кому-нибудь сказал?
— Большинство наших жителей все еще в Параматте. Так уж у нас повелось, что мы проводим там субботний вечер, а утром в воскресенье идем в церковь. Мы с Сетом поступили бы так же, но у меня такое чувство, что мне следует быть поближе к дому.
Она изучающе посмотрела на лицо Алекс и ласково поинтересовалась:
— С вами все в порядке, миссис? Может быть, что-нибудь…
— О Тилли! Я не могу поверить в то, что произошло.
— Свадьба была, конечно, немного поспешной, — согласилась Тилли, слегка нахмурившись. — Но в конце-то концов какое это имеет значение? Теперь это и ломаного гроша не стоит. — Желая подчеркнуть свои слова, она покачала головой. — Здесь, в Австралии, все выглядит по-другому, не так пристойно и красиво, как у нас там, в Англии. Капитан был полон решимости взять вас в жены, и вы, я думаю, должны быть довольны, что все это решилось между вами.
— Довольна? — Алекс подняла руку и провела ею по своим коротким взъерошенным волосам. — Ради всего святого, поймите, что этого мужчину я знаю менее двух недель. И если вы хотите знать, то меня венчали насильно. У меня не было намерения выходить замуж за Джонатана Хэзэрда. — Она скрестила руки у себя под грудью и принялась возбужденно расхаживать взад и вперед. — Я должна вернуться в Англию.
— Как вы можете говорить такие вещи? — спросила явно потрясенная Тилли. — К добру это или во зло, но теперь, миссис, вы обвенчаны с капитаном.
— Это ничего не меняет. — Она перестала расхаживать и оперлась рукой на столбик кровати. Ее голова поднялась в знак гордой решимости признать, что — принимает она это или нет — она побеждена высоким зеленоглазым американцем. — Моей целью все это время было добиться свободы, убедить губернатора в моей невиновности и вернуться к моим тете и дяде в Лондон. Как я сказала своему мужу, я не имею и никогда не буду иметь ничего общего с этой страной!
— Я полагаю, Александра, что вам лучше придерживаться того, что вам подсказывает сердце, а не голова, — спокойно посоветовала Тилли. Она впервые назвала Алекс по имени, а не по фамилии.
Глаза Алекс от неожиданности округлились, и она испугалась, что ее щеки опять покраснели.
— Я… я боюсь, что не понимаю, о чем вы говорите.
— Я вас, миссис, очень прошу не сделать ошибки и не слишком нажимать на капитана. — Предупреждение прозвучало вполне всерьез. — Он хороший и справедливый человек, но при всем этом он мужчина. Вряд ли он станет спокойно выслушивать разговоры об отъезде.
Тилли повернулась и, слегка переваливаясь, направилась к двери. На мгновение остановившись, она печально улыбнулась Алекс, и эта улыбка обнаружила, что она гораздо мудрее, чем можно было бы ожидать при ее молодости.
— Вы добились того, о чем многие могли только мечтать. Вы завоевали сердце капитана. Он не захочет получить его обратно. И если я не ошибаюсь, вы и сами по-настоящему не захотите вернуть его. — С этими словами она тихо вышла из комнаты.
Проглотив неожиданно застрявший у нее в горле ком, Алекс уселась в большое винного цвета кожаное кресло у стола и рассеянно налила себе чашку чая. Она размышляла над тем, что сказала Тилли, но так и не смогла обрести душевного покоя. Ее взгляд остановился на подносе. Удивившись внезапно возникшему у нее чувству голода, она сняла с тарелки салфетку и съела до последней крошки яйца, ветчину и бисквиты.
Позже, приняв ванну, Алекс оделась и наконец спустилась вниз. Она вышла во двор через парадные двери, и ее глаза, как всегда, искали какие-нибудь признаки пребывания здесь Джонатана. Хотя сегодня было воскресенье, она точно знала, что он не мог сидеть где-нибудь без дела. Ей никогда не приходилось встречать человека, который бы меньше, чем он, был приспособлен к пустому времяпровождению. Он был настолько подвижен, так невероятно силен и энергичен и так уверен в себе! Минувшая ночь убедительно подтвердила это…
Устыдившись того, что ее мысли приняли столь грешный оборот, она почувствовала, как заливается краской.
После полудня территория перед домом была фактически пустынна. Она вспомнила, что, как говорила ей Тилли, рабочие и их семьи оставались в Параматте. В известной степени Алекс, пожалуй, была этому рада. Сейчас она меньше всего хотела попасть под перекрестный огонь вопросов и поздравлений.
Некоторые, несомненно, будут уверены, что она с самого начала намеревалась стать хозяйкой Бори. Другие же, подобно Тилли, примут эту новость без раздумий, как само собой разумеющееся. И, наконец, найдутся и такие, кто испытает зависть к заключенной, которой еще предстояла семилетняя ссылка, сумевшей так легко обрести свободу.
Она вздохнула и пошла прочь от главного дома.
Стоял прекрасный день. Она могла бы радоваться ему, если бы только у нее не было так тяжело на душе. Проходя мимо конюшни, Алекс подчинилась своему инстинктивному желанию направиться в сторону амбара.
