Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 1
Дождь моросил, не переставая, — за мягкой зимой последовали недели дождя и сырости. Они с Эмбер сидели в гостиной у камина, пили горячий эль и разговаривали. Эмбер оказалась прекрасным слушателем — заинтересованным, горячим, она ловила каждое его слово, каждый жест, восхищаясь тем, что Майкл знал, видел и слышал.
Эмбер от души смеялась над его рассказами о том, как они с приятелями, будучи, как выражаются кавалеры, навеселе, опрокинули будку ночного сторожа, где старик мирно спал, пели серенады под окнами публичного дома на Уэтстоун-Парк, перебили все стекла и наконец раздели догола женщину, возвращавшуюся домой с мужем.
Банды молодых аристократов бесчинствовали в городе каждую ночь, совершали разбой и насилие, все разрушая на своем пути, они стали настоящим бедствием для мирных граждан. Но Майкл так весело рассказывал об этих эскападах, что они представлялись не более чем невинными проказами озорных детей.
Майкл рассказывал ей, что за последние три-четыре месяца на лондонской сцене стали появляться женщины, и теперь они непременные участницы в каждом спектакле — ярко накрашенные, шикарно одетые молодые куртизанки, и некоторых уже взяли на содержание богатые господа. Еще он рассказал, что видел, как выкопали из могил разложившиеся трупы Кромвеля, Айртона и Брэдшоу и перенесли в цепях на Тайберн, их нафаршированные головы торчат теперь на шестах Вестминстер Холла, а скелеты приколочены к семи городским воротам. Она узнала о планах на коронацию его величества в апреле, это будет самая роскошная коронация за всю историю британского престола. Майкл обещал рассказать о нарядах, драгоценностях, кто что сказал — все подробности.
Тем временем Эмбер избавлялась от деревенского говора. Она отличалась прекрасным слухом и великолепной памятью, умела превосходно подражать, кроме того, Эмбер сама страстно желала научиться подобающе вести себя в обществе. Она быстро отвыкла от неправильного произношения, перестала перемежать речь деревенскими словечками. Майкл Годфри научил Эмбер, как полагается представлять людей друг другу, а также нескольким французским фразам. Она жадно поглощала многочисленные сведения о последних модных выражениях вперемежку с жаргоном Фрайерз.
Майкл Годфри, по уши влюбленный в Эмбер, захотел узнать настоящее имя возлюбленной, кто она, откуда. Она отказалась сказать ему правду, но ярко расцветила историю о Салли Гудмен, и он поверил, что Эмбер — наследница загородного поместья, убежавшая из дому с мужчиной, который не пользовался симпатией в ее семье, а вот теперь он ее бросил. Майкл очень сочувствовал Эмбер и негодовал, что женщина такого благородного воспитания вынуждена теперь жить в столь недостойном окружении. Он предложил ей связаться с семьей. Но Эмбер наотрез отказалась, заявив, что они ни за что не помогут ей, когда узнают, что их дочь в этом страшном районе.
=Тогда поедемте со мной, — предложил он, — я позабочусь о вас.
=Спасибо, Майкл, я бы не против. Но не могу, пока я прикована беременностью. Боже, какой был бы фурор, если бы я рожала в вашем поместье! Вас бы в два счета выгнали из дома!
Они оба рассмеялись
— Мне десятки раз угрожали. Или исправляйся, голубчик, или убирайся вон! — он нарочно сдвинул брови и зарычал страшным голосом. Потом вдруг наклонился к ней и взял за руку. — Но, пожалуйста… потом… после всего, вы поедете со мной?
— Я только и мечтаю об этом. Но как мне быть, а вдруг констебль? Ведь если меня поймают, сразу возвратят в Ньюгейт.
Майкл жил на содержание, не покрывавшее его расходов, и он никогда не смог бы заплатить за нее долг.
— Не поймают. Я позабочусь об этом, вы будете в безопасности…
Пятого апреля Эмбер проснулась рано от тупой боли в спине. Она повернулась на другой бок, чтобы было поудобнее, и тут вдруг поняла, в чем дело. Она толкнула Черного Джека.
— Эй, Черный Джек! Проснись! Скажи матушке Красной Шапочке, что началось! И пришли повитуху!
— Что?
Он сонно заворчал, недовольный, что его разбудили. Но когда Эмбер тряхнула его довольно энергично, ибо слышала, что бывает, когда к родам не успевают приготовиться, — тогда он пробудился, удивленно уставился на нее и стал быстро одеваться.
Матушка Красная Шапочка навестила Эмбер, потом занялась своими обычными делами, убежденная, что в ближайшие часы ничего серьезного не случится. Пришла повитуха с двумя помощницами, осмотрела Эмбер и села ждать. Заглянула Бесс Коломбина, но ее сразу же отослали прочь: существовала примета, что присутствие человека, которого роженица не любит, препятствует нормальному выходу младенца. А Черный Джек, вспотевший и взволнованный, казалось, страдал не меньше Эмбер. Он не отходил от нее ни на шаг и пил бренди стакан за стаканом.
Наконец, часа в четыре пополудни стала появляться головка ребенка, похожая на красное сморщенное яблоко, и через несколько минут он родился. Эмбер лежала измученная и отрешенная, не способная ощущать ничего, кроме облегчения.
Она разочаровалась в ребенке: он был длинный, худой и красный, ничем не напоминавший своего красивого отца. Но матушка Красная Шапочка уверяла Эмбер, что сын станет очень симпатичным через месяц-другой. А сейчас крошечное личико постоянно искажалось криком, ибо мальчик хотел есть. Эмбер решила, что сама будет его нянчить. В деревне замужние женщины, имевшие детей, никогда не выглядели, как девушки, но матушка возмутилась, заявив, что благородные дамы не допускают, чтобы у них испортилась фигура. Они найдут женщину-кормилицу. Тщеславие Эмбер не нуждалось в дальнейших стимулах, и она с готовностью согласилась, но пока подыскивали подходящую кандидатуру, ребенок голодал.
Кормилицу нашли через четыре дня, и она отвечала всем требованиям матушки Красной Шапочки. После этого малыш стал спокойным и довольным, большую часть времени спал в своей люльке рядом с матерью. Эмбер испытывала страстную нежность к нему, она и сама не ожидала, что способна на такие чувства. Но все же она надеялась, что никогда больше не будет иметь детей.
Эмбер быстро оправлялась после родов и ко времени прихода кормилицы уже сидела на кровати, обложенная подушками и одетая в рубашку Черного Джека, ибо считалось, что мужская рубашка способствует быстрому высыханию молока в груди. Ее посещал Майкл Годфри; на крестины он принес красивую кружевную рубашку для ребенка, были и другие подарки. В общем, у Эмбер появилось гораздо больше друзей, чем она могла ожидать.
Одной из них стала Пенелопа Хилл, проститутка, жившая в доме напротив. Эта крупная, ширококостная молодая женщина могла претендовать на красоту лишь копной бледно-желтых волос и громадными дынеобразными грудями. Под мышками на грязном голубом платье из тафты виднелись пятна от пота, а весь ее облик источал похоть. Циничная и ленивая, Пенелопа смотрела на мужчин с добродушным презрением. Она предупредила Эмбер, что для успеха у мужчин надо использовать их слабости себе на пользу.
