Элоиза Джеймс - Влюбленная герцогиня
— По-моему, да. Наверное, мы танцевали в первые дни нашего знакомства. Но он совершенно отказался танцевать со мной, когда мы поженились. Я имею в виду, — сконфуженно уточнила Карола, — во время первого года нашего брака.
— В таком случае, я думаю, он ненавидит танцы. Сам факт, что это твое любимое развлечение, может его остановить.
Карола молча кивнула, не сводя глаз с партнера, только чтобы не смотреть на Таппи.
— Ты уверена, что хочешь вернуть скучного мужа? Я люблю танцевать.
— Спасибо тебе, Невил.
— И я в десять раз красивей.
— С твоей стороны очень нелюбезно упоминать об этом.
— Поскольку ты, видимо, не замечаешь моих многочисленных достоинств, я вынужден напомнить о них, — пожаловался Невил. — Должен ли я закончить танец перед твоим возлюбленным и передать тебя ему?
— Пожалуй, нет. — Ею вдруг овладела робость. — Ты должен вести себя естественно. Я умру от унижения, если он разгадает мои намерения.
— Конечно, разгадает. Разве он не поцеловал тебя?
— Любой мог поцеловать меня.
— Мужчины редко целуют женщин без определенных побуждений. Например, я никогда тебя не целовал, — заявил Невил.
— Возможно, тебе и следовало бы, — задумчиво сказала она. — Таппи смотрит на нас?
— Карола, поцелуй во время танца явится признанием нашей внебрачной связи, — возразил он. — Это не только погубит, и, возможно, навсегда, твою репутацию, но и не соответствует действительности, что еще хуже.
— Твоей репутации это повредит? — упрямо спросила она.
— Напротив.
— Тогда поцелуй меня. Сейчас, пожалуйста.
Невил замедлил движение, почти остановился, потом наклонил голову, так что его лицо оказалось в дюйме от лица Каролы.
— Когда я тебя целую, то хочу, чтобы ты думала только обо мне.
— Я постараюсь, — хихикнула девушка.
— Кажется, мы достигли желаемого результата без особого вреда для твоей репутации, — сообщил он, не поднимая головы. — Твой муж приближается к нам и выглядит мрачнее тучи.
Карола снова одарила его такой сияющей улыбкой, что она казалась нарисованной, и прошептала:
— Не оставляй меня!
— Только в случае грозящего насилия. — Потом Невил вежливо поклонился. — Лорд Перуинкл, очень рад видеть вас снова. Я был…
Дальнейшее отсек мощный удар кулаком в челюсть. Невил отлетел и, пытаясь сохранить равновесие, ухватился за ближайшую опору — свою партнершу. Миниатюрная Карола пролетела по воздуху даже быстрее, чем он, и приземлилась еще больнее.
Невил крякнул, она взвизгнула. Музыканты, перестав играть, вытянули шеи. Таппи Перуинкл, изобретатель собственной блесны и покорный холостяк, стоял над своими жертвами, стараясь понять, что произошло.
— Карода, — проворчал он, — встань с пола.
Но она больно приземлилась на ягодицы, хуже того, пострадало ее достоинство. Проигнорировав мужа, Карола встала на колени рядом с Невилом.
— Дорогой! Все в порядке?
Оказавшийся справа от нее мистер Реджинальд Джерард закатил глаза. Актрисы-дилетантки всегда переигрывали, и леди Перуинкл не стала исключением. Зато Невил Чарлтон сохранял завидное спокойствие и выглядел отличным кандидатом для сцены.
Открыв глаз, он уставился на Каролу. Потом открыл второй глаз и увидел вокруг озабоченные, возбужденные лица.
— Ой, — сказал он, массируя подбородок.
Карола, игнорируя протянутую руку мужа, пыталась самостоятельно встать на ноги.
— Вы с ума сошли! — крикнула она, сжимая кулаки.
Стоявшие вокруг кивнули. Они согласны. Вызов (пусть и значительный) не соответствовал наказанию. Потом все посмотрели на Невила, который лениво поднялся с пола и начал поправлять шейный платок.
Таппи начинал чувствовать себя полным идиотом.
— Вы, кажется, в порядке.
Невил ощупал челюсть.
— Думаю, что выживу, — сказал он, будто обсуждал падение с яблони. — Не собираетесь объяснить причину этого насилия? — Тон был самым любезным.
— Нет, — ответил Таппи. — Не собираюсь.
Он невольно сжал кулаки, увидев, как его жена суетится вокруг Невила и отряхивает ему сюртук.
— Может, не станем провоцировать сумасшедшего быка?
Карола была вне себя от ярости и унижения, поэтому схватила Невила за руку.
— Как вы посмели ударить моего будущего мужа! — кричала она на Таппи. — Человека, которого я люблю больше всего на свете!
Таппи побледнел.
— Я предвижу небольшую проблему, — начал он.
— Как и я, — вставил Невил.
— Вы имели наглость напасть на моего любимого человека! — Карола почти задыхалась от бешенства. — Вы должны немедленно извиниться!
Наступила мертвая тишина.
— Ладно, я извиняюсь, — сказал Таппи, поворачиваясь к своей жертве.
Невил все еще тер подбородок и старался представить, что находится где-нибудь в другом месте. Опустив руку, он вопросительно поднял брови. Конечно, Перуинкл разумнее своей жены? Увы, нет.
— Можете забрать ее, — процедил Таппи. — Берите! Я не хочу ее. Не понимаю, зачем я пытался защитить ее репутацию.
С этими словами он развернулся на каблуках и направился к выходу. Зрители молча отступили, давая ему дорогу.
Элен взяла Каролу за руку и с улыбкой оглядела собравшихся.
— Леди Перуинкл следует немного освежиться. Мужчины весьма утомительны, не правда ли? Столько эмоций. Лишь женщина, красивая и целомудренная, может вызвать подобную страсть.
Леди Троубридж кивнула, все последовали примеру хозяйки дома, и Элен вывела подругу из зала.
Джина ощутила присутствие мужа еще до того, как он заговорил.
— Добрый вечер, — сказала она. — Полагаю, ты видел замечательное представление, которое устроил здесь твой друг Перуинкл?
— Высмеял муки страсти на свой страх и риск, — с притворной резкостью ответил Кэм.
— Да что ты знаешь о муках страсти? — засмеялась Джина.
— Слишком много, — хрипло произнес он.
Его жена была в каком-то нелепом вечернем платье, чертовски плотно облегающем верхнюю часть тела отделанными у шеи оборками. Со своими рыжими волосами и белой кожей она выглядела как соблазнительная королева Елизавета.
— И когда же ты в последний раз защищал достоинство женщины? — спросила она.
«Глаза у нее под цвет стекла, поднятого со дна Эгейского моря, — подумал он, — а волосы — как вечерняя заря».
— Не желаешь вернуться в библиотеку и закончить начатое? Было бы стыдно задерживать ответ на письма Биксфидла. Возможно, есть и другие, не терпящие отлагательства, дела, которые мы должны обсудить.
Его улыбка превратилась в нечто более таинственное и соблазнительное. Черт побери! Куда это его несет? Если он не хочет посвятить оставшуюся жизнь надзору за мостами через реку Чарлкоут, то не должен заходить дальше, чем…
