Слёзы любви (СИ) - Майская Мира
Вдох-выдох, глаза смотрят в небо, там солнце и птицы. Глаза закрыла, и вдруг услышала плеск воды.
Кто-то плывет к островку, я вытянув шею смотрю на человека в воде. Он с быстрыми взмахами руки, плывет к острову, держа в одной руке одежду. Глазам своим не верю, это Сверр. На берег он выходит, в стороне и мне за кустами видно его плохо.
Не зная, что предпринять, плыть к своим вещам или посмотреть. Я осмотрелась, опасаясь, что может быть он не один, но вокруг было тихо, никого не было.
Тихо ступая, я шагала в высокой траве. Остановилась, нет нужно вернуться, я же совсем без одёжы.
Но любопытство перевешивает, продолжаю идти.
Вижу, сквозь листву деревца, что на траве лежит человек, мужчина. Присаживаюсь, и пытаюсь рассмотреть Сверра, сердце учащенно стучит в груди.
Одними губами шепчу — "Сверр".
[1]Травень — месяц июнь
Глава 36 Островок посредине Днепра.
Травень, река Днепр.
СВЕРР
Вымывшись и надев чистую рубаху, я решил поговорить с сыном, нужно было решить, как пойдем через пороги, впереди был самый опасный участок пути[1]. Здесь часто на нас нападали степные люди[2].
Я шел по берегу, мимо кнорра на котором плыли словени, они сидели кругом возле костра и собирались есть рыбную кашу. Старший словен сидел тут же и как только стали раскладывать рыбную наваристую жидкую кашу по плошкам, первую отдал малому, и только потом взял себе.
— Странные у вас обычаи русичи, — произнес один из сидевших рядом, по имени Альв.
— Ты про что Альв? — малой.
— По нашим, тебе Хвату уважение, как старшему. А у вас всё не так.
— Так и русичей, не важно какого они племени, — я подошёл со спины.
Паренёк смущаясь совсем сжался, прям как девица.
— Правильно говорю словен, — обратился я к Хвату, услышав его имя.
— Верно, конунг. Яс слабоват ещё, потому и опекаю его.
— Ничего, обвыкнется.
— Эльрик, пошли к моему костру, разговор есть, — крикнул я это своему сыну, его костёр был невдалеке…
Я отошёл, раздумывая над тем, что мальчишка уж слишком нежен и застенчив, будто боги ошиблись дав ему мужское обличье.
Поговорив с сыном, я направился по берегу реки в сторону островка, мне захотелось тишины, я мучительно думал о том, когда и как встречусь с Ясей. Признает ли меня вообще или уж забыла обо мне совсем?
Переплыв неширокий рукав Днепра, выхожу на берег, и натягиваю штаны. Иду не углубляясь в лес, и ложусь на спину в высокой траве. Перед глазами ясное небо, плывут облака, глаза сами закрываются…
Во сне мне видится, как из высокой травы, появляется Ясина головка, она смотрит на меня. Во взгляде сомнение, она оглядывается, как будто опасается кого-то.
Но через миг решается и приближается ближе, я смотрю, боюсь спугнуть.
Из-за травы мне видна только Ясина голова и шейка. Тоненькая лебединая шейка моей любимой девочки. Она медлит, и вновь чуть ближе, ещё и ещё.
Меня трясёт в этом, таком желанном сне. Как же меня тянет к ней прикоснуться, обнять, вдохнуть её запах.
Девочка моя, но почему? Почему ты так далека? Почему ты никогда не будешь со мной?
Вздрагиваю, по коже растекается тепло.
Смотрю, а Яся совсем рядом, но коленях стоит предо мной. Рукой касаясь меня, а второй прикрывается. Голубые глаза смотрят на меня, и тепло заполняет всю грудь. Руки сами тянутся прикоснуться, почувствовать её тепло.
Мгновения летят и мы смотрим друг на друга…
— Ясссяя! — раздается резко крик над рекой.
Она вскакивает, и на мгновение я вижу, как она нагая, убегает и скрывается в кустах.
Резко просыпаюсь и поднимаюсь вскочив.
— Яся, — выдыхаю с болью.
Руками закрываю лицо, стоны вырывается из больной груди.
— Яся, Яся, Яся — мотаю головой из стороны в сторону.
Тихий всплеск воды выводит меня из оцепенения. Осматриваюсь вокруг, и вижу что трава в том месте, где на коленях стояла Ясина, примята. Будто и правда здесь кто-то был. Осознание того, что рядом была она сама, приходит не сразу. Как это принять, она так далеко от дома…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Яся! — выкрикиваю и бросаюсь к воде.
В воде никого, взгляд падает на шевелящиеся кусты, на противоположном берегу.
— Яссяяя! — разносится эхом мой голос.
Бросаюсь в воду, плыть недалеко и я быстро приближаюсь к кустам, где было шевеление. Оттуда выделает утка, с характерным кряканьем. Выбегаю на берег никого кругом, а я не верю. Куст за кустом проверяю, ищу потерянную любовь…
Успокоиться долго не могу, долго брожу по берегу, и только затемно возвращаюсь к кострам у кораблей. Сажусь у драккара Эльрика, возле костра, и молча смотрю на огонь.
— Отец, где ты был? — Эльрик, присаживается рядом, обеспокоенно смотрит на меня.
— Ясю видел во сне, — от боли, закрываю лицо руками.
Молча, оба смотрим на огонь костра…
Ранним утром мы продолжаем путь и уже к вечеру этого дня проходим первый порог Эссупи, и пока Днепр полноводен, мы проплываем его на кораблях, не выходя на берег и не сгружая поклажу.
Ещё день и на третий ещё один порог Улворси, здесь уж мы выгрузились на берег, и облегчённые корабли с одними рулевыми, преодолели его.
На берегу я шел поблизости со словенами, от них и услышал как они называют пороги на своём языке. Первый для них "Не спи", а вот этот "Островной праг"[3].
Повернув голову смотрю на паренька идущего рядом, он с любопытством смотрит на бурлящий водоворотами порог, совсем не замечает, что я смотрю на него.
Светловолосая головка, напоминает мне мою Ясю.
Я останавливаюсь, будто налетел на стену каменную. Паренёк уходит вперед, а я смотрю ему в спину. Всё что я хочу сейчас сделать, догнать и развернуть к себе, выкрикнуть, — "Посмотри на меня".
Что же такое происходит со мной, мне уже в пареньке Яся кажется, имя его ещё так похоже…
[1] На одном из днепровских порогов, и погиб князь Святослав Игоревич. Согласно славянской хронике, Свенельд пытался предупредить Святослава, чтобы тот избегал днепровских порогов, но князь пренебрег его мудрым советом и попал в засаду и был убит печенегами, когда пытался пересечь водопады близ Хортицы(или второй вариант порог близ села Никольское — на- Днепре), в начале 972 года. Первичная хроника сообщает, что его череп был превращен в чашу печенежским ханом Курья.
[2]Печене́ги — древний тюркоязычный народ, сформировавшийся, вероятно, в VII–VIII веках в бассейне реки Сырдарья и в Приаралье. Скорее всего, изначально печенеги являлись частью огузов. Перед выходом на историческую арену печенеги кочевали где-то к востоку от Волги. В конце IX века они оказались на её правом, западном берегу. Тогда же, согласно поздней (Никоновской) летописи, в 875 году, с печенегами воевали киевские князья Аскольд и Дир. Впрочем, подтверждающих эту версию артефактов не найдено. По мнению некоторых историков, более достоверно, что первым русским князем, который имел дело с печенегами, был Игорь. Произошло это в 915 году, и тогда всё окончилось мирно. Но уже спустя пять лет печенеги пришли на Русь воевать.
[3]Известны нам эти древние названия из сочинения византийского императора Константина Багрянородного "De administrando imperio". В главе, описывающей путешествие русов в Царьград, он перечисляет их. Праг — порог.
Глава 37 Выход в море и Корсунь
Травень — червень, река Днепр.
ЯСИНА
После того как я сбежала с островка, где так близко была со Сверром, мы с Хватом вернулись на кнорр. Я тут же принялась намывать лавки гребцов, палубу кнорра и даже кадки все выскоблила.
Рубахи себе и другу постирала, только после этого, как стемнело, увидела возвращающегося конунга гётов. Издали я смотрела, как он тяжело ступая, прошёл по берегу и присел у костра рядом с кораблём Эльрика.
