Рут Лэнган - Герцогиня-самозванка
«Анкор» был полон, и несколько пар ожидали столика. Однако как только хозяин ресторана увидел Джесса, им приготовили место в центре зала.
Пока они пробирались между столиками, стало заметно тише, а потом зал снова загудел. Как только они уселись, официант принес бутылку вина и две рюмки.
– Андре сказал, что это лучшая бутылка из всех, что есть у него в погребе.
Джесс улыбнулся хозяину, маячившему в конце зала.
– Передайте Андре нашу благодарность.
Пробуя вино, Лана заметила, что Джесс странно рассеян. Хотя он и делал вид, что просто советуется с официантом относительно предлагаемых в меню блюд, она успела достаточно хорошо его изучить, чтобы понять: на самом деле он изучает лица присутствующих.
Когда официант отошел, она прошептала:
– Ты ищешь кого-то определенного?
Джесс улыбнулся и пожал ее руку, как будто она сказала нечто забавное.
– Пока не оглядывайся. А через минуту можешь посмотреть за мое левое плечо и обратить внимание на мужчину с бакенбардами, который сидит с двумя более молодыми мужчинами. Его зовут Закери Фредерик. Он адвокат, которого я надеюсь попросить представлять твои интересы в борьбе за опеку над Колином.
Лана выждала необходимое время, а потом посмотрела на того мужчину, о котором ей сказал Джесс, и почувствовала глубокое разочарование. Мужчина был давно не стрижен, борода у него выглядела крайне неаккуратно, а костюм был так измят, как будто он в нем спал. Ей совершенно не хотелось, чтобы ее интересы в суде представлял человек такого сорта. О чем только Джесс думает?
Пока он заказывал им обед, Лана сидела, глубоко задумавшись. Может быть, Джесс только делает вид, будто ему хочется ей помочь? Может, он вовлек ее в игру по какой-то непонятной причине? Или ее сосредоточенность на Колинс продлилась слишком долго, так что Джессу это наскучило?
Может быть, дело именно в этом? Может быть, ему начала надоедать эта игра?
И действительно – что она знает о Джессе? Он настолько скрытен, что, хотя они и живут в одном доме, ей мало что удалось понять, наблюдая за ним. Она знала только то, что ей рассказывали другие. Надя и Кодетт, и даже Мария, Роуз и кухарка Клара постоянно пели ему дифирамбы. По их словам, их жизнь была бы поистине мрачной, если бы не его помощь. И все же чем они занимаются, если не считать того, что потворствуют его прихотям? Если бы Колетт осталась во Франции, то, может быть, она по-прежнему была бы знаменитой балериной? И разве Надя не говорила ей, что была портнихой царевны, пока ее так бесцеремонно не прогнали? Неужели она не могла поразить своими талантами других русских аристократов? А как насчет Марии и Роуз? Обе держались и разговаривали, как женщины благородного происхождения, однако работали домоправительницей и горничной. Клара могла бы готовить для светских матрон Нью-Йорка, однако прятала свои таланты, оставалась кухаркой в доме, который Джесс получил на время от какого-то друга.
Права ли она, считая, что все они всего лишь актеры, исполняющие те роли, которые им поручил Джесс? Иначе зачем они все остаются здесь, ублажая человека, который совершенно явно является шарлатаном и плутом?
И сейчас этот шарлатан и плут собрался лишить ее возможности получить Колина!
Если только она не сумеет его провести.
– Ты что-то молчишь.
Джесс долил ей вина и чуть отодвинулся, чтобы официанту было удобнее поставить перед ними блюдо с устрицами.
– Я думала о том, как бы заработать немного денег.
– Денег? – Он подозрительно прищурился. – Зачем тебе деньги? Мне казалось, что тебя не интересуют одежда и драгоценности.
– Эти вещи меня совершенно не интересуют. Но нехорошо, что моя подруга Шивон лежит в безымянной могиле.
– Прости меня, Лана. – Джесс накрыл ее руку ладонью. – Я не подумал. Ты ведь даже не имела возможности оплакать потерю лучшей подруги. Скажи мне, где похоронили Шивон, и я позабочусь о том, чтобы ее перезахоронили как следует и поставили памятник.
Лана почувствовала прилив стыда, от которого у нее покраснели щеки. Неужели она никогда не научится лгать с такой легкостью, как это делают Джесс и его друзья?
– Я бы предпочла сама об этом позаботиться.
– Как хочешь! – Он отпустил ее руку и занялся едой. – Завтра я первым делом позабочусь о том, чтобы у тебя были деньги купить участок у церкви Святого Патрика и поставить там памятник. В Вест-Энде есть чудесный итальянский резчик по камню, который может высечь из гранита ангела или святого или написать на плите мрамора то, что тебе захочется. Выбор за тобой.
Лана поспешно наклонила голову, чтобы спрятать навернувшиеся на глаза слезы.
«Ах, Шивон, как бы мне хотелось дать тебе то, чего ты заслуживаешь! Но я уверена, что ты меня поймешь. Сейчас мне надо пустить эти деньги на то, чтобы нанять хорошего дорогого адвоката и получить опеку над Колином. Хотя мне стыдно лгать, я это делаю, чтобы не обмануть тебя. Пожалуйста, прости меня!»
Эта безмолвная молитва немного успокоила Лану. Начатый ею обман камнем лег ей на сердце. Но что ей оставалось делать? Ей не с кем было поделиться – и приходилось делать то, что она делала всегда. Она будет делать то, что считает нужным, и надеяться на то, что ее выбор окажется удачным.
* * *– Герцогиня Пятой авеню. Это редкий подарок! Как вы меня нашли, герцогиня?
Благообразный и безупречно одетый мужчина вышел из-за своего рабочего стола, как только Лана вошла в комнату.
– Я прочла о вас в «Нью-Йорк ньюс». Вы представляли Инид Моргенталь, когда у нее было то… недоразумение с продавцом.
– Вот как!
Этой короткой фразой, прозвучавшей как проклятие, он расправился с судебным процессом, который занимал первую полосу газет в течение нескольких недель.
Подав Лане стул, он дождался, чтобы она села, а потом вернулся за свой стол.
– Жадные предприниматели всегда угрожают испортить доброе имя человека богатого и привилегированного, надеясь, что тот предпочтет тихо откупиться.
Лана слышала, что владелец магазина поймал Инид на том, что она спрятала на себе несколько дорогих ювелирных украшений, и что пришлось заплатить большие деньги, чтобы он снял свой иск. Хантер Шейлер переплел пальцы рук, лежащих на столе, и внимательно посмотрел на нее:
– Вы пришли сюда поэтому? Кто-то угрожает вашему доброму имени?
Она набрала воздуха и вспомнила заранее подготовленные слова.
– Мистер Шейлер я бы хотела, чтобы вы представляли мои интересы в суде.
– С какой целью?
– Есть один мальчик…
Его брови стремительно поднялись.
– Ваш? Незаконнорожденный ребенок?
Если ее и оскорбило такое предположение, она решила не обращать на это внимания. В конце концов, адвокату с его репутацией часто приходится видеть оборотную сторону жизни.
