Селеста Брэдли - Притворщик
– Тебе пора, – услышала она.
– Да, пора.
– Еще один поцелуй…
Они осторожно, поцеловались, словно боясь разрушить хрупкое взаимопонимание, которое только что возникло между ними.
Потом Агата ушла, и Саймон остался один.
Утром за завтраком Саймон остро ощущал присутствие Агаты. Она сидела в конце стола, и он боялся посмотреть на нее, чтобы не выдать свое настойчивое желание схватить ее и унести в какое-нибудь недоступное для остальных место.
Джеймс появился с большим опозданием и, беспечно пробормотав «Доброе утро!», небрежно опустился на стул.
– Наконец-то встал, лежебока! – проворчал Саймон. – Ну и лентяй! Даже не верится, что я собирался передать тебе руководство клубом.
Джеймс в недоумении пожал плечами:
– Что я такого сделал?
– Вчера ты позволил ей выйти из дома.
– Но она ушла раньше, чем я проснулся…
– Потом Пирсон сказал мне, что она с тобой.
– Пирсон допустил неточность. Она выслеживала меня.
– Вы еще не забыли, что я здесь? – раздраженно воскликнула Агата, но Саймон даже не взглянул на нее.
– Не надо делать из мухи слона, Саймон, – взмолился Джеймс. – Фиблс следовал за ней по пятам.
Агата быстро повернулась к нему.
– Кто это – Фиблс?
– Всего лишь курьер, – хмыкнул Саймон.
Агата в смятении переводила взгляд с одного «лжеца» на другого.
– Вы хотите сказать, что кто-то следовал за мной?
Вместо того чтобы ответить ей, мужчины энергично продолжали перепалку и спорили до тех пор, пока в комнате не раздался пронзительный свист.
Когда спорщики удивленно уставились на нее, Агата, вынув изо рта два пальца, мило улыбнулась:
– Привет. Меня зовут Агата Каннингтон, и это мой дом. Если вам желательно делать вид, будто я не существую, то можете отправляться в другое место и там продолжить свою дискуссию. Вы меня хорошо поняли?
– Конечно, Агата.
– Извини, Агги.
– Благодарю вас. А теперь я желала бы знать, почему за мной следил какой-то Фиблс.
Джеймс пожал плечами:
– Это один из «лжецов», и ему дано задание следить за этим домом. Я думал, ты это знаешь.
– Откуда мне знать, если вы мне ничего не сказали? Саймон, может быть, есть еще что-то, о чем мне следует знать?
– Фиблс ведет наблюдение днем, а ночью его сменяет Курт.
– Курт – повар из клуба?
– Так ты брал ее с собой? – возмутился Джеймс.
Саймон некоторое время молчал, потом негромко произнес:
– Послушай, приятель, твоя сестра не только шла по моему следу до клуба, она без моего ведома проникла туда и даже уговорила Джекема дать ей работу и ключ от его офиса.
Джеймс недоверчиво посмотрел на сестру.
– Ты в самом дела это сделала?
– Да. – В голосе Агаты не слышалось ни малейших признаков раскаяния.
На лице Джеймса появилось выражение глубокого восхищения.
– Выходит, ты теперь наш новый агент! – Он наклонился ближе к Агате. – А что сделал Саймон?
– Он поцеловал меня.
Саймон закрыл лицо руками.
– Черт возьми, ну почему ты не лжешь, когда это следовало бы сделать?
Джеймс хмыкнул.
– Агги никогда не стала бы лгать мне, верно?
– За исключением тех случаев, когда у меня есть для этого веские основания, – заверила его Агата.
У Джеймса вдруг поубавилось уверенности в себе, и Саймон решил его спасти.
– Итак, сегодня мы еще раз рассмотрим каждый момент того вечера, когда тебя схватили.
Джеймс чуть не поперхнулся.
– Я думал, мы с этим покончили.
– Не совсем. Сегодня мы рассмотрим все с другой стороны.
Агата кивнула:
– Да-да, начинайте: я тоже хочу это послушать.
Саймон прищурился.
– Видишь ли, Агата, я не вижу необходимости в твоем присутствии при нашей беседе…
– Ты не думаешь, что от меня будет какая-нибудь польза, не так ли? – Агата положила салфетку на стол. – В таком случае я, пожалуй, приму предложение Далтона прокатиться с ним в экипаже. Он очень приятный собеседник, и экипаж у него закрытый, так что мне не нужно будет целый день носить эту тяжелую черную вуаль.
Саймон обреченно вздохнул.
– Что ж, возможно, твое мнение поможет нам найти вербное решение…
– Правильно! – с неожиданным энтузиазмом воскликнул Джеймс. – Твое мнение – это именно то, что нам нужно.
Глава 24
Во второй половине дня Пирсон, отказывая всем визитерам, тем не менее поддерживал бесперебойное снабжение гостиной горячим чаем и пирожными.
Саймон разложил на столе карту, и они втроем проследили вплоть до секунды все перемещения Джеймса тем роковым вечером, и тут выяснилось, что, прежде чем отправиться к любовнице, он зашел в кондитерскую, чтобы купить любимые конфеты Агаты.
– Здесь ее дом, Джеймс? – Агата указала на маленькую боковую улицу.
– Нет, но этот дом принадлежит одной ее приятельнице. Она замужем, так что мы старались не афишировать наши отношения.
Агата отвела глаза. Интрижка с замужней женщиной – как это вульгарно!
Саймон встал и потянулся.
– Конфеты – это, конечно, очень хорошо, но меня интересует, каким образом «Голосу общества» стала известна столь подробная информация о твоей деятельности.
– «Голосу общества»? – удивился Джеймс. – О чем это ты?
– Страничка в газете, где печатаются всякие сплетни. Там регулярно сообщалось о деятельности Грифона.
– Проклятие, так вот, значит, где источник! Впрочем, едва ли кто-нибудь поверит этому вздору… Правда, Винни обожает читать эту чушь…
Агата насторожилась.
– Кто такая Винни?
– Знакомая.
– Скажи лучше, что это твоя любовница.
– Ну не так, чтобы… Я ее не содержу, просто это замужняя женщина, у которой много свободного времени.
Винни… Нет, только не это!
– Лавиния!
– Неужели твоя любовница – леди Уинчелл?
– Ну и что? Не будь такой придирой, Агги! – Джеймс поморщился.
– Да разве ты не понимаешь? Лавиния наверняка работает на французов! Ну вот, теперь все встало на свои места. Лавиния знала, где ты будешь в ту ночь, а меня она подозревала с самого начала. Ты говорил ей обо мне?
– Всего лишь рассказывал ей несколько историй из ранней юности, но всегда соблюдал осторожность и не называл ни твоего имени, ни местонахождения. Она не могла ничего знать о тебе, я уверен.
– Но она пыталась соблазнить Саймона!
Джеймс снисходительно покачал головой:
– Теперь мне все понятно. Не стоит примешивать сюда вульгарную ревность. Откровенно говоря, Агги, я был лучшего мнения о твоей логике.
Агата вспыхнула:
– Откровенно говоря, Джеймс, я была лучшего мнения о твоем вкусе!
Джеймс неожиданно задумался.
– Послушай, Лавиния не может быть агентом: она слишком эгоистична и слишком интересуется модами и сплетнями, чтобы иметь отношение к политике.
