Виктория Холт - Обет молчания
Он хотел, чтобы я сохранила ее, став взрослой.
Почему? Что она могла для него значить? Для Маркуса все было всего лишь праздной болтовней, а я оказалась достаточно наивной, чтобы принять ее всерьез.
За обедом майор беседовал с моим отцом, объясняя ему, что будет работать в военном министерстве.
— Вам придется жить в Лондоне, — сказал отец. — Где вы остановитесь?
— Я присмотрю себе какое-нибудь пристанище.
А в конце недели буду уезжать к родителям. Если меня пригласят, я мог бы наведываться в Марчлэндз посмотреть, как идут тут без меня дела.
— Мы будем рады вам в любое время, — сказала ему мама, — Но я должна вас предупредить, что гостей часто заставляют работать.
— Прекрасно. Но, в свою очередь, я должен предупредить вас, что совершенно ни к чему не пригоден.
— Мы могли бы вас научить, — ответила мама.
— Тогда есть надежда.
— Как чудесно видеть вас здоровым!
— Ну да… но не настолько, чтобы вернуться на фронт.
— Не могу сказать, что это меня очень огорчает.
— В военном министерстве у вас будет интересная работа, — сказала отец.
— Вся эта канцелярская волокита и тому подобное.
— Но вы приобретете опыт.
— Как идут дела в палате?
— Что-то должно произойти. Мы обязаны поскорее выиграть эту войну. Она слишком затянулась.
— Вы имеете в виду, что Асквит уйдет?
— Ллойд Джордж ждет своего часа. Скоро произойдет замена. Я думаю, перед Рождеством Ллойд Джордж отправится во дворец к королю давать присягу.
— Так быстро! Бедный старый Асквит!
— Еще одно Рождество, — сказала мама, — а война по-прежнему идет.
— Она должна скоро кончиться, — сказал отец. — Если бы американцы вступили в бой, я мог бы сказать, что конец войны уже виден.
— А они вступят?
— Возможно.
— Я просто не дождусь ее конца, — сказала мама.
— Он придет… в свое время.
* * *Через неделю после отъезда Маркуса Аннабелинда объявила, что ее присутствие необходимо в Каддингтон Мэйнор и она считает, что должна туда вернуться.
— Вы прекрасно обойдетесь без меня, — промолвила она.
Я не могла удержаться, чтобы не сказать:
— Поскольку ты посвятила себя почти исключительно майору Мерривэлу, а его больше с нами нет, смею заявить, мы действительно прекрасно обойдемся без тебя.
Аннабелинда самодовольно ухмыльнулась.
— Бедная Люсинда! — сказала она.
Я была рада ее отъезду. Она слишком живо напоминала мне о моем горьком унижении.
В конце октября мисс Каррутерс вышла замуж за доктора Эджертона. Церемония была скромной, а потом в Марчлэндзе устроили небольшой прием.
Мне доставило большое удовольствие видеть мисс Каррутерс такой счастливой. Ее кузина приехала на бракосочетание, и я сразу поняла, почему мисс Каррутерс не горела желанием жить вместе с ней.
Но, несмотря на свой грозный вид, эта леди была весьма любезна и явно не огорчена замужеством родственницы. Таким образом, все оказались в высшей степени довольны.
Новоиспеченная миссис Эджертон помогала в госпитале во второй половине дня, точно так же, как в то время, когда занималась со мной.
— Как все удачно обернулось! — сказала мама. — Интересно, что произойдет с Андрэ?
— Мне бы не хотелось потерять и ее, — ответила я. — Она так хорошо справляется с Эдвардом. Ты думаешь о муже и для нее?
— Я часто думаю о людях, которые занимаются тем же, что она и мисс Каррутерс. Подумай, Андрэ заботится об Эдварде… как большинство нянек о детях, находящихся под их присмотром, и приходит время, когда им приходится столкнуться с фактом, что эти дети не их. Меня интересует, что она собирается делать после окончания войны.
Возможно, вернется в Бельгию?
— Андрэ очень хотела уехать оттуда, — сказала я.
— У нее ведь есть брат. Думаю, она ничего о нем не знает. Это должно очень ее огорчать.
— Она уверена, что он во французской армии.
— С ним могло случиться все, что угодно. Она странная девушка.
— Ты находишь?
— Она кажется такой… довольной.
— Разве это делает ее странной? Она была рада выбраться из Бельгии, ей не хотелось ехать к тетке, и она нежно полюбила Эдварда. Он такая прелесть! Я могу понять, почему она довольна.
— Но она должна тревожиться за брата.
— По-моему, она не была особенно близка ни с кем из своей семьи.
— Я спрашиваю себя, что с ней будет?
— Кто знает, что может произойти с любым человеком?
Мама внимательно посмотрела на меня. Я думаю, что она подозревала о моих чувствах к Мар кусу. Я начала сознавать, что вела себя достаточно наивно. Вероятно, я выдала их.
Шли дни, один очень мало отличался от другого. Теперь без занятий с мисс Каррутерс я проводила в госпитале больше времени. Я много гуляла в лесу и пребывала в глубоком унынии.
Наступил декабрь. Как и предсказывал мой отец, Ллойд Джордж возглавил правительство. Маркус, несмотря на свое обещание, в Марчлэндз не приехал.
Мы отпраздновали в госпитале Рождество, а потом наступил новый, 1917 год. Война все еще шла, и ее конец был виден не больше, чем два года назад.
Дни тянулись медленно. Как я скучала по Маркусу! Думаю, его не хватало многим. Он принес в госпиталь радостное оживление. Конечно, Маркус был прав. Он говорил то, что людям хотелось услышать, и делал их веселыми и счастливыми, ведь они не понимали, что за его словами ничего не стоит. Он почти все обращал в шутку, и это делало жизнь приятной.
Я все время думала о Маркусе Мерривэле в эти долгие и безотрадные зимние дни.
Новости доходили до нас по большей части мрачные. Слабый луч надежды забрезжил в апреле, когда Америка объявила Германии войну. Вскоре на континент должны были прибыть американские войска и начать сражаться вместе с нами.
Все говорили, что враг скоро будет разбит.
В конце апреля пришло известие, сначала испугавшее, а потом обрадовавшее меня. Ко мне в комнату вошла страшно взволнованная мама.
— Как ты думаешь, о чем сообщил Джеральд?
Сюда направляется Роберт. Его ранили в ногу.
Джеральд сказал, что он около двух недель находится в лондонском госпитале. Теперь его состояние позволяет ему поехать долечиваться к нам.
Джеральд считает, что общение с нами пойдет ему на пользу.
— О… это замечательно!
Мама улыбнулась:
— Да. Ты получишь удовольствие от его пребывания здесь. Вы ведь с ним очень близкие друзья, правда? Джеральд сказал, что Роберт не может дождаться, когда, наконец, попадет сюда. Он приезжает завтра.
Мама смотрела на меня с тем пониманием, к которому я привыкла за долгие годы. Она догадалась о моих чувствах к Маркусу, ведь я была настолько простодушной, что выдала их, и ее очень радовало, что мой близкий друг Роберт будет здесь и подбодрит меня.
