Кресли Коул - Любовь грешника
Она запнулась о ручку сумки и чуть не упала, сумев обрести равновесие просто со сверхъестественной грацией. Тем не менее она выругалась, и Себастьяну снова стало смешно. Она бросила на него косой взгляд и приподняла бровь, и он поднял руки – сдаюсь!
Вскоре, однако, Себастьян был вознагражден. Легкий запах шампуня и душистого мыла смешались с чудесным ароматом ее тела. Представив, как Кэдрин проводит намыленной губкой по своему прекрасному бедру, он вскочил на ноги. Сбросил джинсы и в следующее мгновение оказался под душем рядом с Кэдрин.
Сначала она вскрикнула, скользнув взглядом по его возбужденной плоти, затем поспешно отвернулась, густо покраснев. К сожалению, Кэдрин уже смыла с себя мыло, и не успел он до нее дотронуться, как она убежала. Плотно укуталась в полотенце, завернула второе тюрбаном вокруг мокрых волос и выскочила из заполненной паром ванной. Себастьян слышал, как она гремит дверцами шкафа в спальне.
Не понимал он ее одержимого стремления выиграть состязание!
– Почему ты с ума сходишь из-за этого приза? – крикнул он сквозь шум льющейся воды. – Я сотню раз говорил тебе, что ключ не будет работать.
Он отыскал нераспечатанный кусок мыла, который не пах ничем особенно душисто-женским, и распечатал его.
Кэдрин снова появилась в ванной, выдавила зубную пасту на розовую щетку. Невнятно ответила, чистя зубы:
– Поглядим. – И вышла из ванной.
Себастьян закончил мыться и схватил последнее полотенце.
Снова проходя мимо двери в ванную, она бросила Себастьяну джинсы. Он вытерся, сунул ноги в штанины и вышел – натолкнувшись прямо на Кэдрин. Ему следовало подумать об этом заранее. В таком тесном пространстве… Какая беспечность!
Он попытался подхватить ее, но она удержалась на ногах, сделав шажок назад. Выставила вперед руки и обмякла, успокаиваясь на его груди, стирая ладонями последние капли воды. Никакого обиженного взгляда! Наоборот, склонив набок голову, Кэдрин смотрела на Себастьяна, прикусив крошечным клыком нижнюю губу, и ее глаза вновь стали наливаться серебром.
Он был готов подхватить ее на руки и отнести в постель, но она увернулась и торопливо пошла прочь, покачивая завернутыми в полотенце бедрами. «В самый раз для меня! Благословенный рок!» Именно эта женщина должна была вновь пробудить в нем ток крови.
Когда Кэдрин скрылась из поля зрения, в раскрытой сумке с одеждой Себастьян заметил ее шелковое белье. Встав на колени возле сумки, извлек невесомый черный лифчик и подходящие трусики, которые, на его взгляд, состояли из нескольких искусно переплетенных тряпочек. Он встал, сжимая их в кулаке, вспоминая, как этой ночью стягивал влажные трусики. Поразительно, они были просто мокрыми. Себастьян почувствовал дрожь во всем теле.
Появилась Кэдрин и протянула руку к своему белью, придерживая полотенце другой рукой. Он нехотя отдал ей то, зачем она пришла. Отвернувшись, Кэдрин начала одеваться под полотенцем, и он сказал:
– Я кое-что знаю о путешествиях во времени. И еще я знаю, что ключ – фикция. Ты когда-нибудь изучала общую теорию относительности?
С чего бы вдруг?
Он медленно говорил, кивая в такт словам, не сводя взгляда с порхающего края полотенца. Ему не пришлось долго томиться. Кэдрин сбросила полотенце, как только нижнее белье оказалось на месте, то есть трусики-стринги расположились там, где положено.
Он шумно выдохнул, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не упасть.
– Я тоже располагаю некоторыми познаниями на сей счет, – сказала Кэдрин через плечо, застегивая лифчик. – Уже с середины двадцатого века среди физиков широко распространилось мнение, что возможность путешествий во времени вполне совместима с законами общей теории относительности.
Его брови сошлись на переносице. Вероятно, ему стоило подумать, прежде чем говорить. Потом до него дошел смысл сказанных Кэдрин слов. Общая теория относительности была только одним аргументом против перемещений во времени.
– Если и так, путешествия во времени не совместимы с законом сохранения энергии. Нельзя вынуть из системы некоторое количество вещества и энергии, чтобы не образовался вакуум. Нельзя взять и перенести их в другую систему.
Слава Богу, Кэдрин уже натянула низко сидящие брюки. Правда, был момент, когда ей пришлось быстро нагнуться, и ее грудь угрожала вывалиться из лифчика. Полуодетая Кэдрин начала расчесывать длинные влажные волосы. Себастьян снова, наслаждаясь зрелищем, опустился на изголовье кровати.
– Верно. Но только если считать, что энергия и вещество взаимосвязаны в масштабе всего мира, – заявила она.
Кэдрин, расчесывающая волосы и рассуждающая о его любимой науке! Невозможно ей быть более соблазнительной, чем в эту минуту. Себастьян едва смог заставить себя ответить:
– Так и должно быть. В замкнутой системе все взаимосвязано.
Собрав массу волос в узел на затылке, Кэдрин открыла грациозную шею, созданную для его поцелуев.
– Земля не замкнутая система, – заявила она с непоколебимой уверенностью. – Существуют мосты в другие измерения, даже другие народы наподобие нашего Закона. Я кое-где побывала.
«Ничего себе», – думал он ошеломленно. Господи Иисусе, он ей верил! Хотя все это противоречило наукам, которые он изучал.
Вот так просто одно из фундаментальных представлений, в которое он верил всю жизнь, рассыпалось по мановению руки этой женщины-тростинки, одетой в шелковый черный лифчик.
Потрясенный до глубины души, он удвоил усилия, чтобы сосредоточиться. Нужно было убедить ее. И по правде говоря, он хотел произвести на нее впечатление.
– Как насчет «дедушкиного парадокса»? Что произойдет, если путешественник во времени произведет квантово– механическое вмешательство в собственное прошлое или прошлое своих предков?
– И убьет собственного дедушку? Что ж, если верить тахионной теории.
– Ты знаешь, что такое тахионы? – Себастьян почти кричал.
Большими пальцами она подцепила блузку, готовясь натянуть ее через голову. Когда ее голова скрылась под плотной тканью, он услышал ответ:
– Субатомная частица. Движется со скоростью, превышающей скорость света.
Себастьян успел закрыть рот к тому времени, как блузка была надета.
– Откуда ты все это знаешь?
Как точно судьба привела его к этой женщине!
– Мой отец – бог, а боги отлично разбираются в таких вещах. Я унаследовала знания.
– Разумеется.
Неприятное напоминание. Риора спрашивала его – догадывается ли он, как высоко ему придется взлететь, чтобы достать Кэдрин? «Да, Риора, теперь догадываюсь». С каждым днем Себастьян прозревал все больше, и это его убивало. Он покачал головой:
