Николь Джордан - Грешная фантазия
– Скажите хотя бы, что вы планируете делать. Что говорят ваши коллеги в Лондоне? Надеюсь, им удалось собрать достаточно веские улики против Хьюарда?
По лицу Деверилла пробежала тень.
– Владелица клуба мадам Бруно готова отказаться от показаний против меня. Теперь она утверждает, что всем делом руководил Хьюард, и согласна повторить это в суде, если мы гарантируем ей защиту.
– Защиту?
– Да, защиту от Хьюарда. Она много лет заставляла девушек терпеть его жестокое отношение из страха за свою собственную жизнь и именно поэтому солгала, обвинив меня в причастности к убийству.
– И что она говорит теперь?
– Мадам Бруно утверждает, что в ту ночь Хьюард привел своих наемников в клуб, а ей приказал вызвать полицейского с Боу-стрит задолго до самого происшествия.
– Тогда вы легко сможете доказать свою невиновность. – Антония невольно почувствовала прилив радости.
– Пожалуй. Но эта женщина не сможет достоверно подтвердить, что именно Хьюард – заказчик убийства, а одних только ее подозрений, безусловно, недостаточно.
– Тогда что вы собираетесь делать? – Антония в растерянности нахмурила брови.
Трей долго молчал, очевидно, не желая посвящать Антонию в свои планы.
– Попытаюсь принудить Хьюарда к публичному признанию.
– Как? Вызовете его на дуэль? – Трей покачал головой:
– У Хьюарда не хватит мужества встретиться со мной на дуэли: он знает, что я отлично стреляю и искусно владею шпагой.
– Он и сам великолепный стрелок и часто упражняется в тире Ментона…
– Не беспокойтесь обо мне, дорогая. – Деверилл усмехнулся. – Я не слишком боюсь смерти, но все же не доставлю кому-то, тем более Хьюарду, удовольствие убить меня.
– И что же тогда?
– Я планирую устроить ему ловушку. – Деверилл явно начал терять терпение. – А теперь довольно вопросов, я уже сказал, что буду сообщать вам о своих действиях, когда окажусь в Лондоне.
– Нет. – Антония недовольно сжала губы. – Я поплыву с вами.
– Вы останетесь здесь, в безопасности.
– В Лондоне мне тоже ничего не угрожает.
– Этого я не могу гарантировать. Неизвестно, как поведет себя Хьюард. Чтобы устранить меня, он разработал план убийства ни в чем не повинной женщины. Как, по-вашему, он поступит, если вы вернетесь в Лондон, проведя в моем обществе целый месяц? Я не для того влез во все эти неприятности, чтобы снова отдать вас в когти Хьюарда. Обещаю, как только мы упрячем его за решетку, сразу послать за вами.
Антония нахмурилась. Она откровенно боялась за Деверилла, боялась того, что может с ним случиться. Хьюард уже показал, насколько он хитер и коварен, а значит, Трей мог быть ранен и даже убит, или его могли повесить за убийство, которого он не, совершал.
Эта мысль была для Антонии невыносима, однако, понимая, что Деверилл не захочет выслушивать ее опасения, она привела свой самый веский аргумент:
– Я имею полное право отправиться с вами – это дело в такой же степени касается моей жизни, как и вашей. Хьюард обвинил вас в убийстве, и он же, по всей вероятности, убил моего отца. Я вправе требовать справедливости, так же как и вы.
– Поверьте, он заплатит за все, обещаю.
– Но я не могу допустить, чтобы вы действовали в одиночку. – Антония с мольбой посмотрела на Деверилла. – Вы оказались в этой отвратительной ситуации из-за меня, а теперь хотите, чтобы я отсиживалась в безопасности, пока вы будете рисковать жизнью вместо меня…
– Именно так.
– Послушайте, Деверилл… – Антония пустила в ход последний козырь. – Сэр Гавейн рассказал мне о «хранителях».
Несколько секунд Трей молча смотрел на нее.
– Что именно он рассказал?
– Что ваше призвание – бороться против тирании и защищать слабых.
– Это правда, – признался Деверилл, – я действительно посвятил свою жизнь делу «хранителей».
– Сэр Гавейн уверен, что вы уже стократно отомстили за людей, которых потеряли тогда, в плену. Вы больше не должны казнить себя этим.
– Послушайте, я не нуждаюсь в том, чтобы вы освобождали меня от моих обязательств, – холодно бросил Деверилл. – Занимайтесь своими делами и позвольте мне заняться моими. Отправляйтесь домой: сегодня вечером мне предстоит сделать много дел до того, как я смогу отдохнуть.
– Что ж, – Антония тяжело вздохнула. – Если вы этого хотите…
– Да, хочу. – В голосе Деверилла послышалось раздражение.
Вскинув голову, Антония гордо прошла мимо него и покинула гостиную. Она не станет спорить с ним, но и не останется в стороне, и ей все равно, нравится это ему или не нравится.
Когда Антония вышла в холл, дворецкий открыл ей парадную дверь, и она торопливо спустилась по ступенькам к ожидавшему ее экипажу. Велев кучеру ехать, она откинулась на подушки сиденья и стала лихорадочно перебирать в уме различные варианты.
По словам Флетчера, шхуна Деверилла стояла в гавани Фалмута и утром должна была выйти в море. Задумав во что бы то ни стало проникнуть на шхуну, Антония вспомнила об Изабелле, полагая, что та согласится помочь ей. А пока она решила беспощадно вырвать из сердца все нежные чувства к Девериллу и сделать это прямо сейчас, как только ее глаза перестанет обжигать влага, возмутительно похожая на слезы.
Стоя в гостиной, Трей неподвижно уставился на дорогой персидский ковёр. Он был откровенно напуган тем, что сэр Гавейн рассказал Антонии о существовании ордена, и сомневался в разумности такого поступка, хотя в прошлом даже самые, казалось бы, необоснованные решения их предводителя неизменно доказывали его прозорливость.
Почему сэр Гавейн решил открыть Антонии тщательно охраняемую тайну? И почему именно в этот момент?
Отец Антонии был одним из самых горячих сторонников «хранителей», и, возможно, баронет хотел, чтобы она последовала по его стопам. Помимо всего прочего, Антония унаследовала огромную отцовскую кораблестроительную империю и могла оказать ордену неоценимую помощь, если это сотрудничество продолжится.
А может, сэр Гавейн просто хотел показать, что доверяет Антонии? Тогда, возможно, будет легче выполнить главную задачу, если Антония отправится с ним в Лондон и ему не придется слишком многого объяснять ей. Правда, тогда он подвергнет опасности сразу их обоих.
Деверилл резко тряхнул головой. Он хотел оградить Антонию не только от возможного коварства Хьюарда, но и от собственного неуправляемого влечения к ней. Ему не вынести ее присутствия на корабле в течение почти трех бесконечно долгих дней путешествия. Одно то, что она находится поблизости, представляло бы огромное искушение, а уж ее участие в деле было бы совсем некстати.
Да, конечно, ему пришлось грубо оборвать их любовную связь, сделав вид, что их нежные отношения ничего для него не значат, но Антония вскоре забудет мимолетную боль, которую он причинил ей. К тому времени, когда все закончится и он докажет свою невиновность, обвинив настоящего преступника, Антония уже выйдет замуж за какого-нибудь тупого, скучного аристократа, что позволит Трею вернуться к делу всей своей жизни. Навсегда расставшись с Антонией, он будет оглядываться на проведенное с ней время просто как на приятное разнообразие в своем обычно одиноком существовании.
