Джуд Деверо - Искушение
Дебора Мэдисон не была красивой, она была хорошенькой. Копна рыжих волос, вздернутый носик, веснушки, ротик, как у девочки. Такие женщины всегда выглядят на двадцать лет моложе, чем на самом деле. И мужчины всегда восторгаются именно такими. Мисс Мэдисон посмотрит на мужчину этими большими зелеными глазами, похлопает ресничками, и даже последний слабак почувствует себя силачом.
– Входите, – осторожно произнесла Темперанс.
– Значит, вы знаете, кто я, – сказала девушка, ибо иначе, чем девушкой, Темперанс ее назвать не могла.
Она почувствовала себя старухой рядом с ней. Но то, как Мэдисон произнесла слово «кто», заставило Темперанс насторожиться.
– Да, я о вас читала. Пройдем сюда и сядем, – предложила Темперанс, открывая дверь в гостиную, в которую редко заходили.
– Мне говорили, что вас отправили в ссылку, но это смешно, – произнесла Дебора, осматриваясь, вынимая булавки из шляпы и бросая их на круглый столик. – Моя шляпа не такая большая, как ваша, но ведь шляпы – не моя визитная карточка, – сказала она, глядя на Темперанс так, будто у них был общий секрет.
Темперанс, не отвечая, показала на глубокий диван, и Дебора села.
– Зачем меня попросили приехать?
– Кто попросил? – медленно спросила Темперанс.
– Я думала, вы. Знаете, вы были для меня героиней. Я, конечно, намерена вас превзойти, а сейчас, когда вы бросили все...
Дебора поднялась и начала прохаживаться по комнате.
– Ведь вы теперь живете здесь, в Шотландии? Тем лучше, я готова к соревнованию, но предупреждаю вас: чтобы получить свои деньги, вам придется попотеть.
– Простите, – наконец остановила ее Темперанс, – но я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Соревноваться со мной за что?
Дебора остановилась и внимательно посмотрела на Темперанс, затем взяла свою сумку с дивана и открыла ее.
– Я надеюсь, вы не возражаете, если я закурю. Вилли – помните его? – он говорит, что когда куришь, выглядишь опытнее.
Она вытащила толстую, длинную сигарету и прикурила от спички. Однако Дебора тут же начала так кашлять, что затушила ее.
– К сигаретам нужно привыкать. Где я остановилась? Ах, да, соревнования. Дорогая, мы соревнуемся с вами за книги по истории.
– Да что вы говорите? А вы не могли бы мне объяснить все поподробнее?
Темперанс сложила руки на коленях и слушала, как дама, которую она видела впервые в жизни, рассказывала ей о женщинах, вошедших в историю. Дебора Мэдисон упомянула Жанну Д'Арк, Елизавету I, Екатерину Великую. Все, о чем она говорила, казалось хорошо отрепетированной речью. В заключение Дебора отметила, что собирается пополнить этот прославленный список своим именем.
В конце концов, Темперанс почувствовала себя ужасно глупо. Прежде всего, она не могла понять, кто вызвал эту женщину и что она от нее хочет. Темперанс уже успела заметить, что мисс Мэдисон ничего не делает просто так, она очень амбициозная молодая женщина.
– Если не возражаете, я позаимствую у вас кое-какие идеи. У вас будут ваши шляпы, а у меня... На самом деле, я еще не придумала, что станет моей визитной карточкой, но это будет что-то вроде ваших шляп, чтобы люди замечали и помнили меня.
– Я носила шляпу, стараясь обратить внимание людей на то, что я пытаюсь помочь, – мягко ответила Темперанс, но сквозь зубы:
Эта девушка не выведет ее из себя!
– Да, да, конечно, – быстро ответила Дебора, – помочь всем нуждающимся женщинам. Знаю. Проституткам, наркоманам, незаконнорожденным детям.
– Да, – твердо ответила Темперанс, – они все люди, и им нужна....
– Ванная, – закончила Дебора и рассмеялась своей шутке, – да, я знаю, что поначалу вы проводили с ними очень много времени, но ведь вы тогда только начинали и по-другому не могли, а позже вы научились иметь дело с мэром и губернатором – с важными людьми. Вилли говорит, что я должна сосредоточиться на президенте, должна попробовать и заставить его сделать для меня свою нишу. Еще он сказал – вы сейчас упадете – вы ведь помните, какой Вилли забавный? Он сказал, что я должна заставить президента сформировать Дом проституции и посадить меня туда директором.
Темперанс пожала плечами. Она не запомнила Вилли как веселого малого. Он постоянно досаждал ей.
– В любом случае, – сказала Дебора, – меня просили приехать, и вот я здесь.
– Но кто и зачем?
– Понятия не имею! Ко мне пришел юрист и передал мне билеты на первый же пароход. Он сказал, что мне нужно срочно ехать в Эдинбург. У меня ушло на вояж четыре долгих дня, чтобы все обдумать, и я подумала, что, возможно, вместо соревнования нам лучше объединиться. Я буду выступать перед камерами, а...
– А я буду старой клячей на заднем плане, которая выполняет всю остальную работу, – улыбнувшись, сказала Темперанс.
Дебора засмеялась.
– Вилли говорил, что у вас потрясающее чувство юмора, и он был прав.
Темперанс подумала, что на сегодня с нее более чем достаточно, и поднялась.
– Мне было очень приятно познакомиться с вами, и я надеюсь, что вы сможете присутствовать на свадьбе Джеймса Маккэрна и Кенны Локвуд. И хотя мне очень хочется пригласить вас остаться здесь, я не могу этого сделать, потому что у нас нет мест.
Дебора встала, осматриваясь.
– Ничего страшного. Я все равно боюсь клопов. А в стоимость билета входит проживание в хорошем отеле в Эдинбурге, поэтому я сегодня же уеду туда, а с утра у меня обратный рейс. Вы мне понравились. Вы немного говорите и кажетесь умной, думаю, у нас получится вместе попасть в историю.
– Несомненно, – произнесла Темпе-ране, открывая дверь для молодой женщины.
Оставшись в гостиной, она проводила Дебору взглядом. Некоторое время она не шевелилась, спиной опершись на дверь. Но внезапно она громко всхлипнула. Джеймс! – подумала она. Всю жизнь ее окружали женщины, наверху была Грейс, но Темперанс не хотела с ней разговаривать. Сейчас единственный человек, который ей нужен – Джеймс.
С глазами, мутными от слез, она повернулась и побежала вниз, через кухню, затем через постоялый двор к горе. Она была уже на полпути, когда увидела, что Джеймс спускается вниз.
– Я слышал, что к вам приехали из Америки, – сказал он, – и мне было интересно, кто... Что это? – спросил он, когда она кинулась к нему в объятия. – Девочка моя, вы плачете? – спросил он мягко, гладя ее волосы.
– Да! – выпалила она. – Я только что видела саму себя и возненавидела! Да-да, возненавидела себя!
– Вы о морщинках? Лично мне они нравятся.
– Нет! – она отстранилась от него и увидела, что он ее дразнит.
И тогда она разрыдалась по-настоящему. Наверное, это были эмоции, сдерживаемые за последние недели, но слезы лились потоками. Джеймс увидел, что дело серьезное, поднял ее и унес с тропинки на маленькую полянку, скрытую от глаз, где над ними свисало дерево, и небольшой ручеек скатывался вниз маленьким водопадом.
