Эмили Брайан - Возлюбленная виконта
Скакать? Боже, да.
Он решительно встал, сорвал с себя фрак и стаи расстегивать жилет, когда смех Дейзи его остановил.
— Всему свое время, милорд, — сказала она. — Здесь могу поместиться только я одна.
Он окинул ванну похотливым взглядом.
— Могу предложить по крайней мере три способа, как уместиться в ней вдвоем. Уверен, что придумаю еще несколько, если хорошенько пошевелю мозгами.
Она лукаво усмехнулась и пообещала:
— Позже. А пока я хочу, чтобы ты расслабился и тоже получил от ванны удовольствие. Не подашь мне полотенце?
Люциан исполнил ее просьбу. Турецкое махровое полотенце с украшенными шелком краями висело на стуле перед ее туалетным столиком. Направившись к нему, Люциан услышал, как Дейзи встала у него за спиной.
Обнаженная, возбужденная Дейзи, истекающая влагой. Это зрелище сулило не просто удовольствие, о каком он мог только мечтать.
Обернувшись, он увидел, что Дейзи стоит возле ванны спиной к нему. Но его разочарование продлилось не более мгновения, когда он невольно залюбовался покатым абрисом ее плеч и изысканными линиями спины и ягодиц. Во рту у Люциана пересохло.
Он представил ее себе наклоненной, в позе, которую Люциан видел на одной из римских мозаик.
Люциан судорожно сглотнул. Может ли мужчина умереть от возбуждения?
Подняв руки, Дейзи оглянулась на него через плечо и лукаво улыбнулась:
— Ты идешь или ждешь, пока я высохну?
Нехотя он принес полотенце.
— Слишком много ткани для предмета под моей рукой, — пожаловался он, укутывая ее полотенцем.
Подоткнув край полотенца над грудью, Дейзи повернулась к нему. Полотенце закрывало ее от груди до колен, но вид ее нагих икр и стоп все равно оставался невыносимо эротическим.
— Ты похожа на экзотическую принцессу, вышедшую из турецкой бани, такая жаркая и розовая, — заметил он.
— Будь я принцессой, за мной ходила бы свита фанатичных евнухов, — промолвила она, смеясь.
Люциан улыбнулся.
— И паша снарядил бы за тобой погоню, вздумай ты удрать. — Люциан прижал ее к себе и посерьезнел. — Я бы точно не позволил тебе уйти от меня.
— Такая опасность вам не грозит, мой султан. — Она высвободилась из его объятий. — А теперь, сэр, если будете стоять спокойно, — сказала Дейзи, расстегивая его жилет, — я потренируюсь в раздевании мужчины.
На последней пуговке ее руки слегка подрагивали. Люциан поймал их и поднес к губам.
— Не волнуйся, — произнес он. — Здесь ты не сможешь допустить ошибки.
— Напротив, общество сочло бы, что мы совершаем огромную ошибку. По крайней мере я. — Она мягко отняла у него свои руки и сняла с его плеч жилет. — Мне было бы легче, если бы я продолжала играть роль Бланш.
— Но тогда все было бы не по-настоящему, — возразил Люциан.
— А ты хочешь, чтобы все было по-настоящему?
— Да, Дейзи. — Он нежно поцеловал ее. — У нас с тобой все по-настоящему, как и должно быть между мужчиной и женщиной. И я хочу тебя, а не Бланш.
— Но это не значит, — ее губы тронула легкая улыбка, — что я не могу применить на практике то, что узнала от мадемуазель Латур, не так ли?
— Нет, если только я для тебя хоть что-то значу, — горячо возразил Люциан.
Она приподнялась на цыпочки и потеребила его за нижнюю губу.
— Смею вас заверить, сэр, что в моем отношении к вам нет ни капли лукавства.
С тех пор как Дейзи впервые увидела Люциана без рубашки на месте раскопок, она горела желанием пробежать пальцами по его широким плечам. Хотела погладить его торс и покружить пальцами вокруг его сосков. Жарко поцеловать в пупок, пощекотать языком и посмотреть, как он на это отреагирует.
Томясь от желания, он тихо простонал. Хотя стоял неподвижно, как она и просила.
«Дразнить статую» было одной из игр Бланш и, как все ее шалости, сулило приятное возбуждение.
А ведь Дейзи пока не добралась до наиболее интересной части.
Она тянула время, ходя вокруг него кругами, лаская кончиками пальцев его узкую талию.
Она провела рукой по углублению между ягодицами, дразня его изношенный манчестерский бархат панталон, и услышала, как он со свистом втянул в легкие воздух.
Когда Дейзи закончила обследование, перед панталон натянулся так сильно, что она опасалась, как бы не оторвались пуговицы. Прижав, к его мужскому достоинству ладонь, она поласкала его сквозь ткань.
— Осторожно, — процедил Люциан сквозь стиснутые зубы. — Я могу потерять над собой контроль.
— Значит, пора в ванну. — Дейзи расстегнула первую пуговку, за ней вторую. — Иначе вода остынет.
— Сейчас это как раз то, что надо.
— Не волнуйся, у меня есть чайник с горячей водой. Можно немного подлить в ванну.
Дейзи опустилась на колени, чтобы стянуть панталоны с его бедер, и его жезл выпрыгнул наружу, нацелившись ей в лицо, как ствол заряженного пистолета.
Дейзи с трудом сдержала смех.
К тому же ее очаровала длина и толщина его жезла. При виде такой красоты у нее внутренности собрались в тугой клубок.
— Ты был прав, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду?
Послышавшееся в его голосе напряжение свидетельствовало о том, что он едва владеет собой.
— Размер непристойной маленькой лампы нисколько не соответствует настоящему.
Люциан затрясся от смеха.
Дейзи решила продолжить обследование, когда будет его купать. Ей хотелось поцеловать его жезл. Она непременно сделает это, но немного погодя.
После того как он пожаловался, что она слишком сильно мучит его и он может не выдержать, Дейзи наконец спустила его панталоны вниз.
— Можно пошевелиться?
— Пока нет. — Дейзи в задумчивости уставилась на его панталоны, спущенные до башмаков с оловянными пряжками. — Сначала следовало тебя разуть.
— А я думал, что, раздевая мужчину, нельзя совершить ошибку, — сказал он, улыбаясь.
— А я, кажется, допустила одну, — усмехнулась Дейзи. — Надо было позволить тебе переместиться сюда.
Уговаривать его не пришлось.
Люциан разулся и стащил с себя панталоны и чулки в мгновение ока. Дейзи не успела и глазом моргнуть. После чего привлек Дейзи к себе и крепко поцеловал. Их разделяло только полотенце. Оторвавшись от ее губ, он принялся целовать ее щеки, опущенные веки. Когда добрался до влажного виска, она уперлась в его грудь руками.
— Люциан.
— Хм?
Он покрывал поцелуями ее шею и грудь.
— Ванна, — напомнила Дейзи ласково. Он нехотя отпустил ее и с недовольным видом направился к ванне. Его зад, как она и предполагала, был восхитительным, с тугими, перекатывающимися под кожей мышцами. Люциан Боумонт в естественном облачении, данном ему от рождения, был, несомненно, самым прекрасным мужчиной на свете.
