Патриция Оливер - Нескромное предложение
– Да прекрати же ты, Такер!.. Тэрнер… как тебя там? Хватит меня кутать! Ты слышишь?
– Да, милорд, – пробормотал слуга.
Капитан подивился терпению этого малого. Брайан стоял у кровати, охваченный чувством жалости к своему больному брату. Джон всегда был сильный, полный энергии, и Брайан испытал шок, видя изможденное лицо брата. Болезнь могла быть и смертельной! Эта неожиданная мысль ударила Брайана и опечалила. Если Джон умрет…
– А ты что тут делаешь?
Граф открыл глаза и смотрел на капитана укоризненно, как всегда.
Значит, подумал Брайан, граф по-прежнему сердит. Брайан ухмыльнулся.
– Говорят, что тебе скоро отправляться на тот свет, старина, – грубо сказал он.
Лицо графа передернулось.
– Еще чего! А ты никак дожидаешься? – Джон едва дышал, но гневно сверкал глазами. – Вон отсюда! Трясущейся рукой он указал на дверь. – Вон, я сказал! Разве я не говорил, чтобы твоя нога… никогда…
Силы снова оставили его, и слуга бросился к нему с флаконом нюхательной соли.
– Я просил бы вас уйти, сэр, – умолял слуга, тревожно глядя то на капитана, то на своего хозяина.
Брайан кивнул.
– Дай мне знать, когда он очнется, Тэмбел. Мне надо с ним поговорить…
– Вон! Вон! Вон…
Послышался длинный тяжелый вздох, и на какой-то момент капитану показалось, что на постели лежит призрак.
Потрясенный всем этим, капитан разыскал управляющего, который подтвердил, что дела брата очень плохи. Имение заложено, городской дом продан, конюшни пойдут с молотка, кареты проданы три месяца назад, и все равно денег не хватит, чтобы покрыть огромные карточные долги. Малгрейв-Парк уже не тот, что был, с горечью заметил управляющий, и, видимо, никогда уже не будет прежним.
Ничего странного, что брат не стал помогать мне, подумал Брайан, начиная понимать, как чувствовал себя Джон при мысли о дополнительных расходах. Граф был не очень щедрым даже в лучшие времена. А угроза полного финансового краха сделала его еще более нетерпимым.
И вот теперь ситуация совершенно изменилась, ухмыльнулся мрачно Брайан. У него в кармане была тысяча фунтов. Зачем такая огромная сумма для короткого визита в Малгрейв-Парк? Просто смешно! Брайан не хотел брать эти деньги, которые дала ему жена. Но она настаивала, и только чтобы успокоить ее, он положил деньги в свой кошелек. Теперь Брайан был рад, что так сделал. То, что он считал лишь легкомыслием жены, стало необходимостью.
Но когда капитан просмотрел счета, он понял, что тысяча фунтов не спасет Малгрейв-Парк от банкротства.
Этим вечером был подан хороший ужин, а в доме снова появился целый штат прислуги. Капитан предпринял еще одну безуспешную попытку обсудить с братом пошатнувшиеся дела имения. После этого Брайан махнул рукой на брата и проводил время с матерью и сестрой, рассказывая им о Милфорд-Холле и, конечно, о Синтии, по которой капитан очень скучал.
– Я не понимаю, как я могу тебе здесь помочь, мама, – сказал он. – Джон не хочет разговаривать со мной о делах. Если он при смерти, как, очевидно, думает врач, то его светлость не признает этого и может протянуть еще месяца три-четыре. А я не могу оставить Синтию одну в ее положении.
Графиня тяжело вздохнула.
– Я очень надеюсь, что Синтия родит тебе сына, Брайан, – проговорила она, подавая капитану чашку чая. – В этом доме, как ты сам видишь, некому унаследовать титул. И я сомневаюсь, что Джон сможет зачать еще одного ребенка.
Брайан привык к прямоте матери. Он беспокойно взглянул на леди Малгрейв, которая сидела молча, уставившись в огонь.
– Ты расстраиваешь Маргарет, мама, – заметил капитан.
– Ерунда! – воскликнула вдова. – Маргарет согласна со мной, что бессмысленно закрывать глаза на очевидные факты. Не правда ли, дитя мое?
– Да, конечно, – тихо ответила графиня и встала. – А теперь, если вы меня извините, леди Агата, я пойду сама посмотрю, как там Джон, и потом лягу спать.
– Брайан, ты не можешь нас оставить! – воскликнула мать, когда леди Малгрейв вышла. – Бедная Маргарет! Она боится, что Джон, как только поправится, снова сбежит к своей любовнице в Лондон.
Капитан рассмеялся.
– Вряд ли это случится, мама. Во-первых, у Джона нет денег на любовниц. А во-вторых, даже если Джон и выживет, ему еще долго будет не до любовных утех.
– Но скажи, что ты не уедешь, дорогой! Хотя бы до тех пор, пока твоя сестра Каролина не вернется в апреле из Шотландии. Ты у нас сейчас единственная опора, ты знаешь.
Брайан с любовью посмотрел на свою мать.
– Я должен кое-что сделать перед тем, как уеду, – сказал он. – И главное, надо написать письмо Синтии, чтобы она одолжила вам денег…
– Нет! – воскликнула вдова. – Не беспокой свою жену, Брайан. Мы не должны ни у кого клянчить деньги.
– Я не собираюсь клянчить, мама, – удивился капитан. – Моя жена очень добрая женщина.
– О, я знаю. То есть, я хотела сказать, уверена, что она добрая! Но я бы не хотела у нее просить еще.
Капитан изумился.
– Еще? – спросил он. Вдова покраснела.
– Ну, ведь она заплатила твой карточный долг, я слышала, и я не хочу, чтобы она платила еще и долги твоего брата.
Лицо брата словно окаменело.
– А кто распространяет обо мне такую интересную информацию, мама? – спросил он холодно.
Взглянув на него, вдова занервничала.
– Да как же? Я… Это, кажется, Джон сказал…
– Кажется? Или точно?
– Да, я уверена, что это сказал твой брат.
– Тогда я хочу немедленно потребовать объяснений от моего брата, – произнес Брайан.
– О, только не надо ссориться с Джоном, дорогой, – умоляла мать. – Он ужасен, когда сердится, ты знаешь.
– Я знаю это слишком хорошо, мама, и все-таки мы должны с ним поговорить.
Капитан очень хотел задать своему брату несколько вопросов. Но врач разрешил навестить больного только на следующий день.
Этим утром у Джона был рецидив. Лицо брата было бледное как мел, когда Брайан вошел в комнату и встал рядом с кроватью. Тэмбел пытался кормить своего хозяина с ложечки горячим бульоном.
– Убери эту кислятину, Тэрнер, – слабо протестовал граф, отворачиваясь от ложки. Но тут Джон заметил посетителя и разозлился. – Пришел меня обмывать, а? – с трудом произнес граф. – Но я еще не умер. И не умру…
Он затих. Голова его запрокинулась, и взгляду открылась худая морщинистая шея, шея старика.
– Если честно, то мне все равно, умрешь ты или будешь жить, – сказал капитан. – Но есть вещи, которые мы должны…
– Что еще за вещи? – устало перебил его граф. – Мои дела тебя не касаются. Уезжай домой… к своей вдове…
Его пересохшие губы скривились в ехидной ухмылке.
– Оставь мою жену в покое, – резко проговорил капитан. – Ты банкрот! И твой управляющий сообщил мне, что денег у тебя нет даже на приличную еду. Лучше подумай об этом, Джон.
