Хизер Гротхаус - Любовная ловушка
– Повтори мне. – Ее тон, которым она произнесла это, испугал его больше, чем стая серых волков.
– Хорошо. – Коналл прокашлялся и медленно, ясно, четко произнес каждое слово проклятия Минервы. Он только замешкался, когда добрался до последних строк – тех, что касались судьбы самой Ив. – «Сердечные муки и тяжелый труд будут вашим единственным урожаем, пока ребенок Бьюкененов не станет править Маккериками. И когда вы окажетесь на коленях, мое отмщение свершится».
В хижине воцарилась мучительная тишина. Ее прервала Элинор, которая принялась настойчиво скрестись в дверь. В глазах Ив была пустота, лицо окаменело и ничего не выражало. Элинор продолжала скрестись и в довершение к этому нетерпеливо гавкнула. В загоне заблеяла Бонни.
– Не сейчас, Элинор, – сказал ей через плечо Коналл.
– Выпусти их, – тихим голосом сказала Ив. – И закрой за ними дверь.
Коналл нахмурился, но встал и исполнил ее приказ. Он решил, что Ив просто не хотела, чтобы звери мешали им разговаривать.
Он выпустил их, а когда повернулся к Ив, в его голову полетел табурет.
Коналл от неожиданности вскрикнул и инстинктивно пригнулся. Но табурет все-таки попал ему в лоб. Он еще не успел опомниться от удара, как Ивлин набросилась на него. Она хотела убить его. Ее ярость и боль были настолько сильны, что они душили ее, Не давая легким дышать, сердцу – биться. Ее тело пылало, и она хотела, чтобы Коналл Маккерик жестоко поплатился зато, что… никогда не любил ее.
Коналл начал выпрямляться, но тут Ив выставила вперед правую руку и растопырила пальцы, собираясь расцарапать его в кровь.
– Ты негодяй! – завизжала она. Коналл увернулся от ее ногтей, но Ивлин тут же пустила в ход левую руку. – Ты врал мне! Ты использовал меня!
Коналл схватил ее за запястье, пытаясь удержать ее на расстоянии.
– Не надо, Ив. Дай все объяснить.
– Вот что ты хотел от меня! Жениться на мне, соблазнить меня! Сделать мне ребенка! – кричала она так громко, что едва могла дышать. Ивлин казалось, что ей не хватает воздуха, чтобы излить на Коналла все свое бешенство. У нее болели легкие. – Хотя знал о том, как я боюсь этого! – Она опять набросилась на него.
– Я не думал… – Коналл опять поймал ее и постарался удержать на расстоянии. Это ему удалось, хотя Ивлин выкручивалась и царапала ему руки. – Ив, я не думал, что ты забеременеешь. Я не лгал тебе.
– Но ты хотел этого! – тяжело дыша, произнесла Ивлин. Она вырвалась из его рук и поняла, что ничего не видит из-за слез. Она смахнула их ладонью. – Разве не так, Коналл? Я не права? Ты с самого начала задумал это – использовать меня, чтобы заполучить ребенка, который потом спасет твой клан Маккериков! Ты был готов убить меня своей ложью, лишь бы уберечь клан от заслуженной кары!
– Ив, – лицо Коналла покрылось румянцем, – не говори так. И успокойся, а то ребенок…
– О, конечно! Ребенок! – язвительным тоном воскликнула Ивлин. – Наплевать нам на сердце Ивлин, на ее гордость, на ее душу – она ведь только сосуд для младенца.
– Я так не думаю, – сказал Коналл.
– Ты лжец! – Она схватила пустой горшок, валявшийся у ее ног, и кинула его в Коналла. Он отбил его рукой, и горшок вдребезги разбился о камни. – Я была тебе нужна только для одного, разве не так, Маккерик? Я для тебя лишь породистая кобыла. Ну же, сознавайся!
Губы Коналла побелели.
– Правда; сначала я только хотел положить конец злу, которое убивало моих людей – мою первую жену, моего ребенка…
– Твоя первая жена умерла по своей воле и забрала с собой жизнь вашего ребенка. Это так же верно, как если бы она проткнула себя ножом! – воскликнула Ивлин. – Дело не в проклятии. В отличие от меня она сразу поняла, какой ты бессердечный человек.
– Клянусь тебе, Ив, что все изменилось! – Коналл очень волновался, его ноздри раздувались.
Ивлин чувствовала, будто ее сердце истекает кровью. Будто жизненные силы медленно покидают ее, и она безвольно смотрит в лицо грязной, страшной правде. Мужчина, которого она любила, ради которого была готова отдать свою жизнь, предал ее. Все, что он теперь говорил, не имело никакого значения. Правда наконец выползла из своей темной, зловонной норы.
Но это была еще не вся правда. О нет. Пока еще не вся.
Ивлин начала безумно хохотать. Слезы хлынули из ее глаз, заливая все лицо соленой влагой.
– Ив? – Коналл шагнул к ней с выражением искренней тревоги.
Ив рыдала и смеялась одновременно, поэтому, когда она начала говорить, ее речь больше напоминала хриплое карканье.
– Ты… остался в дураках, Маккерик! – выдохнула она. Дышать становилось все труднее. – Ты… остался в дураках! – У Ивлин вдруг закружилась голова. Она чуть не упала на пол и была вынуждена схватиться за занавеску.
– Ив, присядь, – сказал Коналл. Он обошел очаг и медленно направился к ней, выставив вперед руки, будто приближался к дикому зверю. – Сядь, давай поговорим.
– Ты… держись от меня… п-подальше. – Ивлин схватила с кровати забытый всеми нож и направила его на Коналла. Ткань занавески начала рваться, и Ивлин, отпустив ее, неуклюже выпрямилась.
Эта ситуация напоминала их первую встречу. Она тряхнула головой, откидывая назад волосы. Коналл остановился на полпути.
– В-вон, – заикаясь, проговорила Ивлин, указывая на дверь острием ножа. – Иди в свой клан, Маккерик, и скажи всем, что ты потерпел неудачу. Если бы не я, ты выставил бы себя полным дураком перед Бьюкененами! Ха!
– Ив, я за тебя волнуюсь.
Она опять легкомысленно рассмеялась.
– Не волнуйся! Не надо! Я освобожу тебя от такой необходимости. «Пока ребенок Бьюкененов не станет править Маккериками», да?
На мгновение Ивлин показалось, что Коналл по-настоящему за нее волнуется. Секунду она наслаждалась этим чувством, зная, что сейчас своими словами навсегда сотрет выражение тревоги с его лица.
Навсегда сотрет Коналла из своей жизни.
– Я не Бьюкенен, – с горьким триумфом произнесла Ивлин.
Маккерик наклонил голову, будто пытался расслышать то, что она сказала. Сейчас он напоминал ей Элинор, когда та вслушивалась в звуки леса.
– Итак, ты видишь, – продолжила она, – твоя ложь ни к чему не привела! Твой город все так же проклят, как и раньше, потому что ребенок, которого я ношу, наполовину шотландец, а наполовину англичанин. Я чистокровная англичанка!
– Этого не может быть, – заикаясь, пробормотал Коналл. – Минерва…
– Я узнала Минерву Бьюкенен всего за неделю до того, как покинула Англию. Я согласилась проводить ее в эту чертову страну, потому что не хотела возвращаться в монастырь. – Ивлин выдавила из себя смех. – Я достаточно узнала о ее родне, чтобы спасти себе жизнь, когда ты решил выкинуть меня из хижины.
