Диана Гэблдон - Чужеземец

Мы опустились на колени перед деревянным алтарем, Муртаг и Дугал заняли свои места свидетелей, и церемония началась.

Католическая венчальная служба не претерпела особых изменений за несколько сотен лет, и слова, соединяющие меня с этим рыжеволосым незнакомцем, были почти те же самые, что благословили мой брак с Фрэнком.

Я ощущала себя холодной, опустошенной оболочкой, а слова, которые с расстановкой произносил молодой священник, отдавались эхом где-то в пустой яме моего желудка.

Я машинально встала, когда пришло время произносить обеты, в каком-то оцепенении глядя, как мои ледяные пальцы исчезают в надежных ладонях жениха. Его пальцы были такими же холодными, как и мои, и мне в первый раз пришло в голову, что он, невзирая на свое внешне невозмутимое поведение, волнуется не меньше меня.

До сих пор я старалась на него не смотреть, но теперь подняла глаза и обнаружила, что он глядит на меня. Лицо его было совершенно белым и ничего не выражающим; точно так же он выглядел, когда я перевязывала ему раненое плечо.

Я попыталась улыбнуться, но мои губы непроизвольно задрожали.

Он сильнее сжал мне пальцы. Мне показалось, что мы с ним удерживаем друг друга; если кто-нибудь отпустит руку или отвернется, мы оба рухнем на пол. Как ни странно, это ощущение придало мне уверенности. Да, мы попали в трудное положение, но нас двое.

— Я беру тебя, Клэр, в жены…

Голос его не дрожал, а вот рука дрожала. Я усилила хватку, и наши онемевшие пальцы сжались, как доски в тисках.

—… чтобы любить, почитать и беречь… в счастье и в горе… — Слова раздавались откуда-то издалека. Кровь отлила от головы.

Лиф с косточками дьявольски жал, и хотя я замерзла, под атласом у меня по спине струился пот. Я только надеялась, что не потеряю сознание.

Высоко в стене было небольшое окно с витражом, изображавшим Иоанна Крестителя в овечьей шкуре. На моем рукаве плавали зеленые и голубые тени, и я отчаянно хотела выпить.

Моя очередь. Я начала заикаться и ужасно разозлилась.

— Я б-беру тебя, Джеймс… — Я выпрямилась. Джейми вполне достойно справился со своей частью. Я тоже могу попытаться.

— … хранить и беречь, отныне и навеки… — Голос мой сделался увереннее. — Пока смерть не разлучит нас. — Слова раскатились по тихой церкви с пугающей завершенностью. Все молчали. Наконец священник попросил кольца.

Неожиданно все засуетились, и я уловила потрясенное выражение лица Муртага. До меня с трудом дошло, что про кольца забыли, но тут Джейми на мгновенье выпустил мою руку и снял кольцо со своего пальца.

На левой руке я по-прежнему носила кольцо Фрэнка. В синеватом свете пальцы на правой руке казались замерзшими, мертвенно-бледными и негнущимися, когда на средний палец скользнул большой металлический ободок. Он был слишком большим и неизбежно соскользнул бы, но Джейми сжал мне ладонь в кулачок и снова взял его в свою руку.

Священник еще что-то пробормотал, и Джейми склонился, чтобы поцеловать меня. Было совершенно ясно, что он собирался лишь коротко и церемонно прикоснуться к моим губам, но его губы оказались мягкими и теплыми, и я инстинктивно подалась ему навстречу. Мне смутно слышались возгласы, шотландское восторженное уханье и подбадривающие крики зрителей, но я почти ничего не замечала, погрузившись в тепло и надежность. Неприкосновенность убежища.

Мы отпрянули друг от друга, чувствуя себя немного уверенней, и нервно улыбнулись. Я заметила, что Дугал вытащил из ножен кинжал Джейми, и подумала — зачем все это?

Не отводя от меня взгляда, Джейми поднял вверх правую руку ладонью вверх.

Я ахнула, когда лезвие кинжала скользнуло по запястью, оставляя за собой темную линию, набухающую кровью. И не успела я увернуться, как и мою руку схватили, и я почувствовала обжигающее прикосновение стали. Дугал мягко соединил наши запястья и связал их белой льняной полоской.

Должно быть, я покачнулась, потому что Джейми подхватил меня под локоть левой рукой.

— Держись, девочка, — ласково попросил он. — Уже недолго. Повторяй за мной.

Это было по-гаэльски, два или три предложения. Слова ничего не значили для меня, но я послушно повторяла их вслед за Джейми, запинаясь на непослушных гласных. Льняную полоску развязали, ранки начисто вытерли, и мы оказались женаты.

По дороге вниз с холма настроение изменилось. В воздухе ощущалось облегчение и оживление. Теперь мы походили на любую веселую свадебную процессию, только небольшую и состоящую из мужчин и лишь одной женщины — невесты.

Мы уже почти дошли до подножья холма, и тут голод, остатки похмелья и общее напряжение этого дня добрались до меня…

… Я лежала на мокрых листьях, а голова моя покоилась на коленях молодожена. Он отложил в сторону влажную ткань, которой обтирал мне лицо.

— Все было так плохо? — Он усмехался, но в его глазах затаилось выражение неуверенности, тронувшее меня до глубины души. Я улыбнулась дрожащими губами.

— Дело не в тебе, — заверила я. — Просто… не думаю, что я ела что-нибудь со вчерашнего утра… зато, боюсь, очень много выпила.

Его губы скривились в усмешке.

— Я слышал. Ну, это можно исправить. Я уже говорил, что мне почти нечего предложить жене, но обещаю, что ты всегда будешь сыта.

Джейми улыбнулся и робко откинул пальцем локон с моего лица.

Я попыталась сесть и поморщилась от жжения в запястье. Эту часть церемонии я успела напрочь забыть. Ранка открылась, очевидно, из-за падения.

Я взяла у Джейми ткань и неуклюже обернула ее вокруг запястья.

— Я подумал, может, ты из-за этого упала в обморок, — сказал он, наблюдая за мной. — Следовало предупредить тебя. Мне и в голову не приходило, что ты этого не ожидала, пока я не увидел твое лицо.

— А что это, собственно, было? — поинтересовалась я, пытаясь заправить концы ткани.

— Это немного языческий обряд, но у нас принято давать обеты на крови помимо обычного венчания. Некоторые священники отказываются, но не думаю, что тот стал бы возражать. Он выглядел таким же перепуганным, как и я, — добавил Джейми, улыбаясь.

— Обеты на крови? А что означают слова? Джейми взял меня за правую руку и нежно подоткнул болтающийся конец самодельной повязки.

— Когда говоришь по-английски, они даже немного рифмуются. Там говорится вот что:

Ты — кровь от моей крови и кость от моей кости. Я дарую тебе мое тело, чтобы мы двое смогли стать единым целым. Я дарую тебе мою душу, пока не завершится наша жизнь. — Он пожал плечами. — В общем, все то же самое, что и в обычных обетах, просто немного… примитивнее, что ли.

Я посмотрела на перевязанное запястье.

— Да, можно сказать и так.

И огляделась вокруг. На дорожке, под ольхой, мы были вдвоем. Круглые увядшие листья устилали землю. Они влажно блестели и походили на ржавые монеты. Стояла тишина, лишь капли воды иногда падали с деревьев.