Луиза Аллен - Лорд и своевольная модистка
— И на такой роскошной кровати. — Нелл извивалась на мягком одеяле, не понимая, чего он ждет. Маркус нагнулся, схватил ее за бедра и подтащил к краю кровати. — Что ты делаешь?
Он опустился на колени и раздвинул ей ноги. Нелл застонала и приподнялась на локтях.
— Нет! Не надо, так нечестно!
Он поднял голову; губы его изогнулись в усмешке.
— Тогда прикажи мне остановиться.
— Остановись! Ах… нет, не останавливайся! — Нелл упала на подушку; у нее закружилась голова. Она отдавалась его ласкам, уверенным движениям языка и губ. Сладкая пытка длилась бесконечно, и ее тело горело, таяло, плавилось, как металл в кузнице, а он был алхимиком, который превращал ее в жидкое золото, во… взрыв звездного света.
Придя в себя, Нелл поняла, что ее голова покоится на подушке, а Маркус лежит сверху. По ней еще пробегали всполохи; она выгнулась, инстинктивно прижимаясь к нему. Когда он подвинулся, готовый принять ее, она снова прижалась к нему.
Он посмотрел на нее, и она увидела в его глазах бесконечную нежность. Улыбнувшись, она обхватила его за шею и прильнула к нему губами.
— Нелл, ты уверена? — напряженно спросил Маркус и отпрянул.
Она понимала: если она покачает головой, он оставит ее, каким бы сильным ни было его желание.
— Люби меня, Марк, — прошептала она.
— Да…
Их губы встретились, и он, глядя ей в глаза, медленно вошел в нее. В глубине души она боялась, что ее тело отвергнет его, что ужас прошлого вернется и накроет ее, но призраки ушли, изгнанные его нежностью, и она открылась ему, наслаждаясь тем, что он заполняет ее. Они стали одним целым. Что бы ни случилось после этой ночи, они навсегда едины.
— Марк? — хрипло спросил он, вдруг застывая.
— Да, Марк, — прошептала она. У нее кружилась голова; она подняла голову и поцеловала его в губы. — Мой Марк.
— Ах, Нелл! — Его глаза стали почти черными. Он не сводил с нее взгляда; она задвигалась в унисон с ним, отвечая ему и загораясь сама. Стоны рвались с ее губ. Она чувствовала, как взлетает все выше и выше. Наконец, вокруг все закружилось, и она громко вскрикнула, не отрываясь от него, и почувствовала, как он дрожит и внезапно отстраняется. Ее окружила тьма, в которой остался лишь его голос: — Нелл, о господи, Нелл…
Нелл проснулась и почувствовала рядом его большое горячее тело. Смутившись, она зажмурилась, не желая пробуждаться от восхитительного сна. Она видела Марка. Марка… Она забылась, позволила себе думать о нем так, мечтать, как он берет ее, любит ее.
Она поняла, что не одна. У нее перехватило дыхание. Она поморгала, стараясь сосредоточиться.
— Щекотно! Нелл, у тебя неприлично длинные ресницы.
— Марк?!
— А ты ожидала найти здесь кого-то другого? — скорее весело, чем обиженно, спросил он у самого ее уха.
— Я думала, ты мне приснился.
Нелл приподнялась на локте и посмотрела на него. Лампы еще горели, и в их свете она увидела, что он лежит на спине, расслабленный, как большой кот, волосы разметались по подушке, одна рука запрокинута за голову, а на бедра накинута простыня, как будто скульптор попытался придать своему творению немного благопристойности.
— Я здесь, я настоящий, из плоти и крови, — возразил он, смеясь над ней.
— Да… безусловно, — лукаво сказала она, просовывая руку под простыню. Потом ее проворные пальчики отыскали то, что нужно, и он, мгновенно возбудившись, ахнул.
— Нелл, ты ведешь себя неприлично. Неужели не понимаешь, что я устал? — Марк пытался говорить серьезно, но это вышло у него крайне неубедительно.
— Вот теперь я понимаю, что проснулась! — Она надула губки, и он невольно рассмеялся. — Что же нам делать?
— Тебе тоже придется поработать. — Он немного подвинулся и лег на спину, наблюдая за ней из-под полусомкнутых век. — Нелл, садись на меня верхом!
Его предложение чрезвычайно возбудило ее. Откинув простыню, она оседлала его. Он застонал. Нелл почувствовала себя очень сильной и властной. Она опускалась все ниже, уперевшись ладонями ему в грудь. Повинуясь инстинкту, она провела кончиками пальцев по его затвердевшим соскам. Он вошел в нее до самого конца.
Оказалось, она может сжимать и расслаблять некоторые мышцы, о существовании которых даже не подозревала; ее опыты снова заставили его застонать.
— Нелл, прекрати меня мучить! — Правда, его голос противоречил словам: он наслаждался близостью.
Не в силах больше сдерживаться, Нелл стала двигаться — сначала медленно, потом все быстрее, заводя их обоих все больше, больше. Наконец, он крепко сжал ее бедра руками и, когда увидел, что она охвачена вихрем удовольствия, перевернул ее и оказался сверху. Ее стон удовольствия соединился с его ликующим криком, и мир вокруг снова рассыпался звездными сполохами.
В следующий раз, проснувшись, она сразу поняла, где она и с кем, и вспомнила все, что случилось с тех пор, как она открыла дверь и нашла за ней Марка. Его руки теперь гладили ее тело, ощупывая живот, ребра, играя с ее грудями.
— Марк! Ты здесь? — Крик сопровождался громким стуком в дверь.
Нелл вскрикнула и открыла глаза. Маркус отбросил простыню и выскочил из постели, совершенно голый. Он подбежал к двери и отпер ее.
— Какого черта?
При виде Хэла Нелл поспешно накрылась одеялом. На его куртке таял снег; он ворвался в комнату следом за Маркусом.
— Мы почти поймали его! Один из егерей увидел его за конюшней. Он ведет не в лес, а к дороге на Эйлсбери! Следы очень четкие; надо гнаться за ним, пока их не занесло снегом. Одевайся… нельзя же пускаться в погоню совершенно голым…
Нелл услышала приглушенный звук и поняла, что старший брат ударил Хэла, кажется в ухо.
— Ладно, найди ружья, а я сейчас спущусь, — проворчал Маркус. — Черт побери, неужели тебе совсем не хватает такта? Здесь спальня дамы, а не казарма!
— Да, конечно. Просто тебя не оказалось в твоей комнате, и я решил…
— Хэл!
— Извините, Нелл. — Дверь мягко закрылась.
Нелл осторожно опустила простыню. Маркус натягивал бриджи и выглядел замечательно бодрым.
— Теперь тебе придется выйти за меня замуж.
— Чушь! Вряд ли Хэл будет сплетничать. — Нелл вылезла из постели, искоса взглянув на часы — начало седьмого, — и начала подбирать разбросанную по полу одежду. Она выпрямилась и увидела, что Маркус смотрит на нее с выражением, от которого у нее мурашки побежали по спине. — Прекрати! — потребовала она, поспешно надевая ночную сорочку.
— А ты не наклоняйся, когда на тебе ничего нет, если не хочешь замучить меня до смерти, — негромко ответил он, собирая свою одежду. — Как-то не верится, чтобы наш друг был настолько глуп, чтобы его видели здесь при свете, а затем оставил четкие следы… должно быть, он в отчаянии!
