Жан-Мишель Тибо - Избранница богов
– Где ты жила все это время, Амия?
Вопрос был задан в прошедшем времени: Хирал чувствовала, что у девочки больше нет дома, что она ненавидит то место, куда служанка непалка хотела ее отвести.
– Там! – ответила Амия, пальцем указывая на вычурные крыши дворца.
– В этом дворце? – удивилась Хирал.
– Да.
– В каком дворце? – обеспокоенно спросил Мишель, поворачиваясь в седле.
– Во дворце принца Ранги.
– Принца Ранги? Черт! – выругался он. – Следуйте за мной!
И он направил коня по дороге, уходившей в противоположную от дворца сторону.
– Что случилось?
Два сикха не понимали, что происходит. Им поручили отвести Мишеля, Хирал и Дхаму к принцу Варанаси, который, в свою очередь, должен был переправить их по безопасным дорогам в Лахор.
– Мы не поедем во дворец.
– Почему?
– Чтобы не подвергать опасности жизнь Амии.
Он, ничего не зная наверняка, предчувствовал, что Амию ждет ужасная участь, если они привезут ее к принцу.
– Давай поедем к моим, – предложил Дхама.
– К твоим? – переспросила Хирал.
– К тибетцам. Никто не придет за нами туда.
Развалинами ступы[51] было отмечено место, где когда-то проповедовал принц Гаутама, который после длительной медитации под баньяном достиг просветления и стал Буддой. Вдали от нескромных взглядов, в одном из бедных домов, меж которыми ходили туда и сюда одетые в темно-красные одеяния жрецы, Амия рассказала своим спасителям, как она оказалась в Варанаси, и о том, что Три-Глаз а продала ее Ранге. Она поделилась с ними своими страхами и отчаянием, которые испытывала, живя во дворце.
– Он хотел сделать из меня девадаси…
Это признание потрясло Хирал. Пальцы Блистательной сжались в кулак. Она знала, что скрывается за этим словом, означавшим «прислужница бога» – проституция, лишения, телесные мучения и венерические болезни. Маленькие девочки, полностью подчиненные диктату гуру, нередко умирали. Она прошла через весь этот кошмар, и даже теперь, вспоминая о детстве, содрогалась от стыда и ужаса. Но ей повезло, очень повезло. Сердце Хирал сжалось, когда она едва слышно спросила:
– А ты… ты… Ты еще девственница?
– Да, – ответила Амия.
Амия заплакала, вспомнив о девочках, которые остались во дворце, – Анжели, Семантика… Хирал обняла ее и погладила по волосам.
– Проклятый принц! – выдохнула она.
Она убила бы Рангу, окажись тот сейчас с ними рядом. Хирал посмотрела на Мишеля. Он был мертвенно бледен. Он тоже жаждал наказать Рангу.
– Нам нужно как можно скорее уехать из Варанаси, – сказал он. – Чем занят Дхама?
Взгляд его карих глаз пробежал по улице поселка. Дхама ушел к монахам, чтобы они помогли разработать новый маршрут. Предстояло подумать и о том, как без проблем покинуть город. Тибетская коммуна расположилась на некотором удалении от жилищ индусов, в квартале, который с незапамятных времен был буддийским. Индуисты ненавидели тибетцев и старались с ними не общаться. Однако конфликты случались часто, разборки были жестокими и кровавыми. И все же Мишель и его спутники были уверены в том, что здесь, вблизи высокочтимой ступы, буддисты не отдадут друзей Дхамы приспешникам принца Ранги.
Наконец после часового отсутствия появился Дхама.
– Отправимся до наступления ночи, разделившись на две группы, – сказал он и изложил свой план.
Дхаме пришлось приложить немало усилий, прежде чем план его был принят. Итак, Мишелю предстояло добираться до Лахора в компании двух сикхов. Дхама же с помощью своих друзей-тибетцев, не привлекая лишнего внимания, брался довезти до царства Джундан Хирал и Амию.
Священную танцовщицу и девочку было невозможно узнать: одетые по традиции жительниц горных деревень Ладакха, они шли пешком, в окружении членов шести семейств самого нищенского вида. Крестьяне вели на поводу мулов, груженных мешками с солью. Несмотря на жару, на Хирал и Амии были плотные шерстяные одеяния и меховые шапки, из-под которых спадали их засаленные спутанные волосы. Ладакхским женщинам пришлось потратить много времени, чтобы с помощью земли и смешанной с жиром сажи скрыть их природную красоту. Дхама тоже прибегнул к маскировке, одевшись главой клана. Он единственный в группе ехал на коне и казался настоящим дикарем. Одетый в звериную шкуру, он великолепно играл свою роль, когда на перекрестках дорог и у мостов приходилось сталкиваться с солдатами.
Дхама свободно говорил по-тибетски. До того как податься в буддисты, он жил в образовавшемся вследствие миграций поселке, населенном животноводами и странствующими рудокопами. К счастью, не они одни странствовали по дорогам северной Индии, протоптанным десятками поколений мужчин и женщин. С незапамятных времен спускались тибетцы с гималайских долин, чтобы продать скот, шерсть и драгоценные металлы. Назад они возвращались с товарами, необходимыми для выживания.
На участках дороги, удаленных от густонаселенных мест, когда рядом не было других путников, Хирал и Амия могли пообщаться. Амия упивалась рассказами Блистательной о ее жизни танцовщицы в храме Шивы в Танджавуре, о южных областях Индии, которые в значительной степени отличались от северных. Так, на юге не было традиции топить новорожденных девочек в реке, – наоборот, рождение девочки встречали с радостью. Можно было сказать, что южные женщины пользовались свободой, невиданной на берегах Ганга. В Танджавуре и Мадрасе люди нередко заключали браки по любви. И очень мало женщин следовали за своими супругами на костер.
– Вы поженились по любви?
Вопрос сам слетел с губ ошеломленной Амии.
– Да. О таких браках повествуют легенды.
– Ах!
Герои сказок, прекрасные, как боги и богини, часто женились по любви, давая друг другу обет верности. Но Амия никогда не слышала, чтобы такой брак был заключен в Аунраи.
– Любовь – это все, – сказала Хирал. – Она безгранична. Никакой черной магии не под силу ее разрушить. Даже смерть не может положить ей конец. Я знаю, что найду Мишеля и в другой жизни, в другом обличье. Нет сомнений в том, что мы любили друг друга до того, как родились здесь, просто мы об этом не помним. Ты – часть этой любви, Амия. Теперь ты наша дочь, и то, что ты вышла не из моего чрева, ничего не значит. Многие века я ношу тебя в своей душе.
– Это правда, – сказала Амия со слезами на глазах. – Я – ваша дочь.
– Конечно! Мы с твоим отцом позаботимся о том, чтобы ты вышла замуж по любви, когда придет время.
Голос Хирал уже не был таким радостным. Этот момент еще так далеко… И его приход окутан туманом неопределенности. Так туман укрывает луга и деревья у подножий Гималаев… Небо было тусклым. Влажность поднималась от черного гумуса усеянных озерами, исчерченных невысыхающими реками густых лесов. На прогалинах внезапно возникали призрачные деревни; храмы и ступы казались похожими на часовых, поставленных здесь, чтобы отгонять спускавшихся с гор демонов. Многие были заброшены сотни лет назад, в эпоху жестоких войн между непальцами, китайцами, тибетцами, индийцами, арабами и турками. Эти населенные летучими мышами и змеями руины часто служили укрытием для разбойников и повстанцев.
