Мередит Дьюран - Не отрекайся от любви
Джулиан устроился на диване, Локвуд налил себе бренди.
– Ты всегда такой быстрый, Локвуд?
– А ты? В тот вечер ты ходил вокруг нее, как кот возле сметаны.
– Да ты поэт.
– Мне нужно высказаться грубее? Ты смотрел на нее так, словно прикидывал, как лучше завалить ее…
– Нет, – спокойно сказал Джулиан, – я смотрел на нее так, будто она восстала из мертвых.
– Понимаю. – Локвуд сел напротив и поставил графин настоявший между ними столик. – Извини. Возможно, я спутал твою реакцию со своим собственным здоровым вожделением. Она действительно очень…
– Довольно! – Джулиан со стуком поставил стакан. – Ты говоришь о леди!
– И мы оба знаем, что это ничего не значит. Большинство леди задерут юбки до ушей прежде, чем ты согнешь палец, чтобы поманить их. Так и скажи, что мы говорим о мисс Мартин.
Джулиан пожал плечами. Локвуд думает, что близок к цели. Что ж, пусть потешится.
Локвуд, закинув ногу на ногу, барабанил пальцами по столу.
– Послушай, Оберн, в последние дни ты сам не свой. Вздоришь с приятелями в клубе. Сбежал от невесты. Я слышал, ты даже разбил глобус Ардемоуров.
– Я послал замену.
– Но это дурной тон. Если будешь продолжать в том же духе, никто в Лондоне не станет принимать тебя.
– Ах, какая потеря.
– Прекрати, Джул. Это совсем на тебя не похоже. Я могу объяснить это только твоей стычкой с мисс Мартин. Похоже, у тебя навязчивая идея…
– Навязчивая идея?
– Совершенно верно. Мания. Если ты хочешь эту женщину, во что бы то ни стало заполучи ее! Но я тебя прошу, прекрати устраивать сцены и постарайся не пугать ее, иначе она действительно сбежит в Италию. Ты действуешь крайне неуклюже. И меня как патрона этой леди ее намерение надолго уехать за границу очень… раздосадовало.
Джулиан медленно вдохнул и быстро выдохнул.
– Я ничего ей не сделал.
– Тогда мне остается предположить, что ты пытался. Потому что…
– Она не принимает меня!
Локвуд подался вперед, положив подбородок на сплетенные руки.
– Ты открыл ей карты и позволил решать самой? Я понимаю ее колебания. Но кроме твоих недостатков, у тебя есть нечто другое.
Джулиан издал короткий смешок:
– Ты не знаешь всей правды. Между нами кое-что есть.
– М-м…
– И по какой-то причине она не хочет это принять. Она решительно настроена остаться одинокой.
Локвуд пожал плечами:
– Тогда не липни к ней. Возможно, ей нужно время. Она придет в хорошее расположение духа и передумает.
Джулиан размышлял над этим вариантом. Помолчав, Локвуд заговорил снова:
– Главное, как я сказал, не спугни ее. Еще выпьешь? – Он потянулся наполнить свой стакан.
– Да. И у меня к тебе ответное предложение.
– Слушаю, затаив дыхание.
– Если ты так хорошо разбираешься в женском вопросе, то почему бы тебе не применить свою мудрость к собственной ситуации?
Локвуд отпил глоток.
– Ты не меняешься.
Джулиан рассмеялся.
Эмма все утро распаковывала ящики, доставленные из Девона. Это было отвратительное занятие, под стать ее настроению.
– Мисс Мартин, вы погубите свои руки, – ужаснулась Бекуорт, горничная, которая прислуживала Эмме. – Позвольте прислать лакея.
Ворчание служанки напомнило Эмме мать, которая всегда беспокоилась о руках дочери, потрескавшихся от скипидара.
– Я сама справлюсь, – отрезала Эмма.
Губы Бекуорт задрожали от обиды, она вышла. Наверняка насплетничает Дельфине.
Нагрубила, виновато подумала Эмма. А ведь Бекуорт права: когда все, наконец, было распаковано, часы уже пробили полдень, а руки Эммы кровоточили. Но это еще не самое скверное. Она замерла, присев и закрыв глаза, чтобы отдышаться, а когда открыла их, то словно оказалась в кольце призраков: герои ее картин, раскрыв рты в безмолвном крике, протягивали руки, умоляя о помощи.
Это были картины, которые Эмма не осмелилась послать Дельфине. Те, вида которых кузина не вынесет. Но Академия просила их представить. И Локвуд настоял.
Эмма не могла дождаться, когда избавится от них.
Да еще Джулиан ухмыляется ей с портрета. Она забыла предупредить, чтобы его оставили в Джемсон—Парке. Поднявшись, Эмма потащила портрет к платяному шкафу. Тяжелое дело живопись. Нужно было учиться играть на флейте. Ее носить легко.
В дверь постучали.
– К вам гость, мэм.
Эмма взяла у лакея карточку. Леди Эдон. Что происходит?
– Я сейчас спущусь.
Когда Эмма вошла в маленькую гостиную, баронесса поднялась ей навстречу, а затем снова устроилась на диване, шелестя кружевом и шелком.
– Я понимаю, что официально мы не знакомы, – начала она, сжав перед собой руки и смерив Эмму взглядом. – Но я пришла к выводу, что у нас есть причина познакомиться.
Удивительно, но вблизи леди Эдон была еще более красивой. А вот ее резкие французские духи оставляли желать лучшего. Эмма чихнула.
– Вам нездоровится, дорогая? – Леди Эдон протянула ей носовой платок. – Хотите, я позвоню, чтобы вам что-нибудь принесли?
Эмма с вежливой улыбкой взяла платок, а что касается второго предложения, более подобающего хозяйке, нежели гостье, то его она пропустила мимо ушей.
– Очень мило с вашей стороны навестить меня. Если вам что-то нужно, леди Эдон, спрашивайте не смущаясь.
У баронессы дрогнули ресницы, она заметила колкость.
– Да, хорошо. Надеюсь, визит будет короткий. Думаю, у нас мало общего, а к концу разговора его и вовсе не останется.
– Вы прямолинейны, – сказала Эмма. Леди Эдон рассмеялась:
– Да! Это так. И позвольте мне быть еще более прямолинейной, мисс Мартин… Дело в том, что я знаю, кто вы.
– В самом деле? – Эмма откинулась на спинку кресла. У нее было преимущество перед баронессой. Работая она не надевала корсет. И сейчас ее поза гораздо ярче выражала безразличие. – И кто же я?
– Ну что ж, если вам это интересно, то я знаю, что вы были с Джулианом в Индии.
Значит, он сказал ей? Гнев заставил Эмму снова выпрямиться.
– И что из этого?
– Послушайте, мисс Мартин. Извините, но это происходит постоянно. Девушки вечно теряют голову из-за Оберна, и мы просто стараемся это игнорировать. Однако вы раздосадовали его больше обычного, так что я заехала предупредить вас. Видите ли, он пытается вести себя благородно, но если вы будете его чересчур дразнить… – Леди Эдон подалась вперед и округлила глаза. – Он может и укусить.
– В самом деле? – подняла брови Эмма. – Что укусить, миледи? Я не пекла пирогов для его светлости.
– Очень смешно, мисс. Думаете, вы та единственная, кто спасет его светлость от его темного прошлого? Я тысячу раз это видела: молодые мисс под руководством своих напористых мамаш пытаются увлечь сбившегося с пути герцога на правильную стезю. Но Джулиан не ребенок, и вы, как и остальные, быстро поймете, что он добровольно выбрал свой путь.
