Джорджетт Хейер - За порогом мечты
Ее лицо просветлело.
– Ну так заходите в любое время! Сегодня вечером!
Стэси был слишком хитер, чтобы ухватиться за первое же сделанное в лоб приглашение. Он долго ломался, прежде чем позволил уговорить себя прийти на чай завтра. После этого Стэси раскланялся с дамами и напоследок заметил одобрительное выражение в глазах лютой миссис Винкорф. Его новая интрига явно разворачивалась успешно.
Питье чая прошло как нельзя лучше. Миссис Клапхэм приняла его, сидя у камина в простом сером платье, но с давешними жемчугами и немаленьким бриллиантовым кольцом, которое явно было связано с сентиментальными воспоминаниями, ибо, поглядывая на него, миссис Клапхэм всякий раз жеманно вздыхала и смутно улыбалась.
Вытянуть из нее ее историю не представляло ни малейшего труда, поскольку миссис Клапхэм была болтлива, как воробей, и доверчива, как мышь при виде бесплатного сыра. Помимо массы бессмысленных сведений она сообщила, что прожила почти всю жизнь в Бирмингеме, покуда мистер Клапхэм не купил дом в предместье, который подарил ей. «Ого, – подумал Стэси, – дом – это уже пахнет и поместьем!»
– Ну да тут мистер Клапхэм как раз и преставился! – добавила она в этом месте. – Он ведь, знаете ли, постарше был меня, да намного, хоть я его все равно любила – ужас как!
– Еще бы, – процедила миссис Винкорф с выражением кобры, у которой вытягивают из зуба ее яд для лечебных целей. – Он ведь для вас ничего не жалел, прямо молился на вас!
– Вы хотите сказать, что он меня избаловал? Пожалуй! – засмеялась миссис Клапхэм, бросая лукавый взгляд на Стэси. – Вечно миссис Винкорф мне это повторяет, она такая жестокая, ах! Но наверно, она права! Меня всю жизнь баловали. Я была у папочки единственной дочкой, а мама умерла, когда я еще была совсем девочкой. А когда умер папочка, то мистер Клапхэм был таким милым , все для меня устраивал, во все мои дела вникал, даже хотел, чтобы я разбиралась во всяких чудовищных вещах, вроде консольных акций, но я не могла ничего понять в них и только знала твердо, что у папочки этих кальсонных акций было навалом. От финансовых дел у меня тут же начинала раскалываться голова. Так что когда мистер Клапхэм предложил мне выйти за него, я была просто благодарна ему. Он тоже остался совсем один, его сестра, которая вела хозяйство, померла… И конечно, он был очень, очень щедрым – он так любил покупать мне всякие вещи! Иной раз случайно обмолвишься о чем-нибудь, а назавтра глядь – он уже мне это принес! Сюрприз! Ах, как бы я хотела показать вам мои рубины – любимый мой камень, знаете ли, рубин. И мне надо было бы сдать эти рубины в банк на хранение, потому что мне не следует еще носить цветные камни, и миссис Винкорф к тому же опасается, что их могут слямзить тут в отеле…
– Дорогая мэм, ну вы скажете! – нахмурилась миссис Винкорф.
– Ах, я не привыкла сдерживать свой язык! Папочка, правда, всегда меня за это корил, но зато мистеру Клапхэму нравилась моя болтовня – он под нее отлично засыпал, а ведь до женитьбы на мне ему приходилось пить снотворное пачками! Но вы правы, я слегка заговариваюсь… Расскажите о себе, мистер Каверли! Вы живете в Лондоне или в провинции?
– В Лондоне, хотя вырос я в провинции.
– Я так и подумала! – простодушно заметила она. – А в Лондоне я и сама думала пожить, потому что в Тауэрсе без мистера Клапхэма – просто не житье. Мы с ним как-то раз ездили в Лондон, и мне там здорово понравилось. Мы остановились в лучшем отеле, и он сам всегда там жил, когда ездил по делам в Лондон, – там, говорил он, самые вкусные ужины подаются…
– Наверно, это «Кларендон»? – учтиво вставил Стэси.
– Ну конечно! – всплеснула она руками. – Как вы здорово догадались! Но я не хочу жить в отеле. Я хочу там прикупить дом.
– Снять дом, – с дотошностью дятла поправила миссис Винкорф.
– Ну да, пожалуй, если все так в Лондоне и делают… – с сомнением протянула миссис Клапхэм и обратила взор на Стэси: – Это правда? В Лондоне снимают дома? Вы свой дом снимаете?
Стэси улыбнулся открытой, обезоруживающей улыбкой:
– Нет, у меня в Лондоне просто квартира.
Миссис Клапхэм обдумала это заявление.
– Ну конечно, с квартирой у вас, у холостых джентльменов, хлопот поменьше будет! – наконец сказала она.
– Намного меньше! – подтвердил Стэси с комичной гримаской.
– Но зато дом как-то домашнее.
– Верно, но только не мой дом.
– Но ведь у вас квартира!
– Квартира у меня в Лондоне. А в Беркшире у меня имеется также и дом. Такое, знаете ли, родовое поместье. Очень старое здание, большое и требует целой роты слуг. Я бы продал поместье, если б мог.
– А почему же вы не можете?
– Продать Дэйнскорт?! – Стэси воздел руки к небу. – Не дай бог, чтобы такие слова услыхал от вас кто-нибудь из нашей семьи! Они сочтут это святотатством!
Стэси решил, что рассказал о себе вполне достаточно, и притом довольно ненавязчиво, и потому вскоре раскланялся. На сей раз миссис Винкорф проводила его уже вполне доброжелательным взглядом.
Глава 14
Знакомство, завязавшееся столь многообещающе, быстро продвигалось по намеченному плану, однако при этом вскоре стали возникать осложнения, которые предвидел Стэси Каверли. В стенах отеля «Уайт-Харт» можно было без опаски развивать свои ухаживания; но снаружи, в городе, это было чревато опасностями. Предчувствия Стэси Каверли начали воплощаться в жизнь, когда он провожал миссис Клапхэм по ее просьбе в Зал Источников. Тут он сразу же уловил некую недоброжелательность, витавшую в обществе… Но от такого появления на публике никак нельзя было отвертеться. Миссис Клапхэм умела настаивать.
И хотя Стэси удалось отделаться от встреченных знакомых ни к чему не обязывающими фразами типа: «Позвольте вам представить миссис Клапхэм – она впервые в Бате и поселилась в том же отеле, что и я…» или «Даже не знаю, мэм, кто она, но думаю, очень респектабельная дама… Не нашего с вами, пожалуй, полета, но очень мила…» – все равно он понимал, что рано или поздно Фанни Вендовер узнает об этом и станет подозревать его…
Стэси надеялся, что траур не позволит миссис Клапхэм, по счастью, присутствовать на общественных сборищах, но выяснилось, что балы – конечно же! – недопустимы, однако, по мнению миссис Винкорф, они вполне могут посетить концерт… И опять-таки Стэси не мог отказаться от эскортирования их на некую инструментальную пьеску, не то Моцарта ре-минор, не то Баха фа-мажор… Стэси Каверли мало что смыслил в музыке, и в этом они были с миссис Клапхэм родственными душами, но ему показалось, что в тот момент, когда он с льнущей к нему вдовушкой вошел в зал, музыкой перестали интересоваться все без исключения присутствующие… Здесь было все «высшее общество» Бата, и прежде всего миссис Грейшотт с детьми; Оливер бросил на Стэси такой пронзительный и презрительный взгляд, что Стэси захотелось немедленно провалиться куда-нибудь под пол и там выпить стакан виски, чтобы не переживать. Несомненно, этот индийский доходяга сразу же донесет Фанни, и Стэси придется вытерпеть от нее ужасающую сцену… На протяжении всего концерта Стэси ломал себе голову над тем, как бы уговорить глупую вдову уехать из Бата и продолжить с ней интрижку в другом, более комфортабельном для Стэси местечке.
