Кимберли Логан - Искушение дьявола

Какая разница, что ее репутация и ее будущее летят ко всем чертям? Сегодня она сделала выбор и никогда не пожалеет об этом. А сейчас ее личный ангел-хранитель танцует с ней, обнимает ее, охраняет от всяческих бед. Он понял, что нужен ей, и пришел на помощь!

Любуясь его идеальными мужественными чертами, Мора думала, что теперь может полностью довериться этому человеку. Он не раз спасал ее в трудную минуту, на деле доказав свою готовность бороться на ее стороне. Она действительно ему небезразлична. Быть может, когда-нибудь он даже сумеет ее полюбить… Господи, как же она была наивна, полагая, что сможет прожить без той страсти, которую он привнес в ее жизнь!

Настало время рассказать ему все. Он достоин того, что бы знать правду. И потом, она устала в одиночку ломать голову над загадочной смертью мамы. А вдруг он поможет ей в поисках убийцы? Подскажет следующий шаг?

Привстав на цыпочки, Мора приблизила губы к его уху:

— Гейбриел?

Он нагнул голову и взглянул на нее, в его глазах сверкали яркие искорки.

— Да, миледи?

— Сегодня ночью, после бала… — и, помедлив всего мгновение, она бросилась в омут с головой, — я буду ждать вас у себя в спальне.

Глава 19

Похоже, Филипп демонстрирует какой-то интерес ко мне только в одном случае — когда мне удается его разозлить. Сегодня вечером, вернувшись, домой после нашего выхода в свет, он напустился на меня с обличительной речью, касающейся моих отношений с другими мужчинами. Видимо, я слишком хорошо играла роль кокетки. Теперь мой собственный муж: уверен в том, что я ему изменяю. Конечно, я попытаюсь доказать свою невиновность, но, честно говоря, меня даже радует, что я наконец завоевала его внимание, хотя и не очень благовидным способом. Интересно, означает ли это, что я безнравственна?

Мора сидела за туалетным столиком перед зеркалом и расчесывала волосы, рассеянно глядя на свое отражение, когда в дверь спальни тихо постучали. Она ждала этого стука.

Сердце девушки бешено заколотилось в тревожном предвкушении. Вернувшись к себе после бала, она все ломала голову над вопросом, как рассказать Хоксли правду о его отце, но до сих пор так ничего и не придумала. Однако, похоже, времени уже не осталось. Больше не удастся откладывать этот разговор.

Теперь она понимала, что напрасно так долго держала его в неведении. Вообще-то сегодня днем в беседке у нее была прекрасная возможность во всем признаться, но она ее упустила. После страстной любви ее подхватил целый вихрь новых мыслей и ощущений. Она была так потрясена и ошеломлена, что просто не могла спокойно думать. Но сейчас ей нечем отговориться. Пора, наконец, открыть Гейбриелу правду.

Теодосия права. Графу пришлось пережить не меньше горя и страданий, чем ей. После его откровенных признаний она просто обязана ответить ему тем же.

Встав с банкетки, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, пригладила юбки своего бального платья и пошла, открывать дверь.

На пороге стоял Хоксли — все в том же элегантном черном костюме, в котором был на балу. Его стройную, широкоплечую и мускулистую фигуру тускло подсвечивали сзади редкие канделябры, висевшие в коридоре, но страстный огонь его зеленых глаз, устремленных на Мору, был заметен даже в темноте.

От этого горящего взгляда у Моры перехватило дыхание, сердце ее запрыгало, но ей удалось справиться с волнением и улыбнуться — гостеприимно, но не слишком уверенно.

— Добрый вечер, лорд Хоксли, — сказала она тихо, чтобы не побеспокоить тех, кто спал за закрытыми дверями, расположенными по обе стороны коридора. — Входите, пожалуйста.

Он, не колеблясь, шагнул в комнату и плотно затворил за собой дверь.

Несколько секунд они стояли лицом к лицу и молча смотрели друг на друга. Для Моры все остальное померкло и отошло на второй план. Ее непреодолимо влекла та самая сила, которая всегда притягивала их друг к другу, как огонь беспомощных мотыльков. А после сегодняшнего свидания притяжение стало особенно сильным: все ее тело трепетало, а от затылка до пят разливалась теплая волна.

Облизнув пересохшие губы, девушка поморгала и уставилась в пол.

— Спасибо, что пришли, милорд.

— Не надо меня благодарить, — отозвался он с серьезным лицом и нагнул голову, поглядывая на нее из-под опущенных ресниц. — Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы не стал к вам приближаться. Мой приезд сюда в эти выходные доставил вам немало страданий, а если кто-нибудь увидит, как я вхожу или выхожу из вашей спальни, светское общество навсегда изгонит вас из своего круга.

— Возможно. Но сегодня я уже встала на гибельный путь, так что вряд ли это что-то изменит.

— Думаю, ваша тетушка с вами не согласится. Особенно, если она случайно забредет сюда и застанет нас наедине.

Мора взглянула на дверь гардеробной, соединявшую ее спальню с тетиной. Леди Оливия была так расстроена и возмущена событиями этого вечера, что, по меньшей мере, час сердито вышагивала по их комнатам, ругая племянницу и настаивая на немедленных сборах и отъезде из Роузмонт-Холла. Мора и Фиби еле-еле ее успокоили, дав выпить настойки опия, и уложили в постель. Так что едва ли тетя встанет среди ночи и начнет бродить по дому.

Но, увидев серьезное лицо Хоксли, Мора решила немножко его подразнить.

— Вы женитесь на мне, милорд, если я буду скомпрометирована? — спросила она, игриво взмахивая ресницами.

Но ее попытка разрядить обстановку не увенчалась успехом: он остался все так же серьезен и ответил вопросом на вопрос:

— А вы хотите, чтобы я на вас женился? — Помолчав, он приложил ладонь к щеке девушки и большим пальцем поднял ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. — Вы, в самом деле, желаете навсегда соединить свою жизнь с сыном человека, убившего вашу мать?

Он опять предлагал ей начать разговор о его отце. Но в этот момент слова почему-то застряли у Моры в горле. Она стояла, охваченная странным волнением, а его пальцы, касавшиеся ее лица, очень мешали сосредоточиться.

Поэтому она дернула головой, освобождаясь от его руки, и отошла на несколько шагов назад, установив между ними необходимую дистанцию, и вновь посмотрела на Гейбриела.

— Я хотела вас поблагодарить, — проговорила она через пару секунд. Ее голос срывался, несмотря на все попытки успокоиться. — За то, что вы сделали сегодня вечером. За то, что снова пришли мне на выручку.

Лицо Хоксли внезапно потемнело. Его красивые черты приобрели суровое выражение.

— Мне надо было вызвать Уолдрона на дуэль за то, что он ушел, оставив вас стоять в одиночестве. Но я знал, что это только усугубит дело, поэтому сдержался.