Сандра Хилл - Преступный викинг
Рейн вопросительно наклонила голову, удивляясь тому, что мать Тайры собирается ей помочь.
— Знаешь ли ты, что Селик хочет надолго уехать к саксам? Стивен из Грейвли, как стало известно, сейчас в Винчестере. Дьявольский граф надеется заманить Селика в смертельную западню. Боюсь, в своей ненависти Селик не заметит хитрой игры Грейвли.
Рейн пристально посмотрела на нее и прижала руку к груди, услыхав имя человека, виновного в смерти жены и сына Селика.
— Нет!
— Да. И тебя это тоже касается. Селик может не вернуться живым.
Рейн похолодела от ужаса. Селик не мог бесконечно идти дорогой мести и оставаться невредимым. Когда-нибудь он, несомненно, погибнет, и она поняла, что это может случиться совсем скоро.
— Ты можешь его остановить. Я кое-что надумала.
— О Гайда, все, что угодно. Я все сделаю ради него.
Лицо Гайды просветлело, и она подалась вперед, крепко сжимая руки Рейн.
— Вот что, я думаю, тебе надо сделать…
Выслушав Гайду, Рейн недоверчиво посмотрела на нее.
— Ты сошла с ума! Похитить Селика! Продержать его взаперти несколько недель, пока Грейвли не перестанет играть в прятки! Почему я? Почему не твоя дочь?
— Ах! Она слишком маленькая для такого.
Маленькая.
Только этого Рейн недоставало. Опять ей напомнили о ее росте.
— Ты надеешься, что я буду с ним бороться и одержу верх? Может, я и большая, но Селик на сотню фунтов тяжелее меня.
— Не надо так разговаривать. Тебе не идет. Но удержать его тебе, действительно, не удастся, если ты не воспользуешься чем-нибудь особенным.
Рейн едва сдержала усмешку.
— Даже если я соглашусь на твое безумное предложение, я все равно физически неспособна похитить Селика.
— Может быть, ты случайно знаешь какие-нибудь травы, которые могут его усыпить? И тогда мы его удержим, — лукаво поглядывая на Рейн, предложила Гайда.
Рейн устало опустила веки, а потом посмотрела прямо в глаза пожилой женщине.
— Может быть, и знаю, но я еще не совсем сошла с ума, чтобы затеять такое. А, кстати, где он будет? Здесь?
— О нет! — в ужасе воскликнула Гайда, прижав руку к груди. — Селику опасно быть здесь даже сейчас. Люди короля, наверняка, следят за моим домом.
— Но ты что-то придумала? О Боже, не могу поверить, что это я спрашиваю.
— Да. Я думала, Элла тебе поможет.
— Элла?
— Она дружила с твоей матерью. Сейчас она разбогатела. Торгует. И очень обязана твоей матери. Мы сегодня пойдем с ней повидаться.
— Скажи, Гайда, ты хочешь, чтобы я сделала грязную работу, а потом положила Селика на серебряное блюдо и отдала Тайре? — спросила Рейн, не зная, может ли она доверять пожилой женщине.
— Может быть, — не стала отрицать Гайда. — Но если ты его любишь, я думаю, ты все сделаешь, чтобы его спасти. Она смотрела на Рейн и ждала.
— Ладно. О чем ты думаешь?
— Я думаю, что из тебя получился бы замечательный политик, — ответила ей Рейн.
Несколько часов Рейн ходила по дому и по двору под охраной двух воинов, не спускавших с нее глаз. Даже когда она пошла в укромную комнатку, чтобы облегчиться, они стали у двери. Но Гайда прямо сказала ей, что будет так и не иначе, а если ей не нравится, то она может сидеть в своей комнате. Страдая от непривычного безделья, Рейн двадцать семь раз собрала кубик Рубика, шестьдесят три раза прогулялась из одного конца залы в другой и шестнадцать раз повторила по памяти клятву Гиппократа. От невыносимой скуки у нее заметно испортилось настроение.
Поэтому, когда Селик и Тайра вошли в дверь, обнявшись и чему-то весело смеясь, Рейн мгновенно забыла обо всех указаниях Гайды, касающихся великого плана по спасению Селика. Вместе они смотрелись ослепительно прекрасно. Селик был в темно-синей тунике поверх черных штанов, золотая цепь подчеркивала его узкую талию, а Тайра надела шелковое зеленое платье поверх кремовой сорочки, отлично оттеняющей ее блестящие, развевающиеся на ветру рыжеватые волосы.
Безрассудная ярость взяла верх, и Рейн, схватив то, что попалось ей под руку, а попалось ей яблоко, лежавшее в чаше с фруктами, тщательно прицелившись, бросила его прямо в голову Селику. Правда, в последний момент он увидел ее и успел пригнуться, так что яблоко разбилось о дверь позади него.
Не веря своим глазам, Селик посмотрел сначала на Рейн, потом на яблоко, которое едва не угодило в него, потом снова на Рейн. Он сердито прищурился, и это не предвещало ничего хорошего.
— Какая же ты пацифистка? — заявил он. — Если бы ты попала в Тайру, ей было бы больно.
— Ты могла испортить мое новое платье, — выразила недовольство Тайра, мило прихорашиваясь перед висевшим на стене квадратиком блестящего металла.
— Или я расквасила бы тебе лицо, — огрызнулась Рейн, когда Тайра отошла к столу. — Петух!
Его глаза гневно сверкали, а руки он вытянул по швам, верно, чтобы не придушить ее.
— Ты сказала «петух»? Это ни на что не похоже. И, по-моему, совсем не комплимент.
Селик прохаживался с другой стороны стола, сохраняя осторожность и внимательно следя за каждым ее движением.
— Какая пчела укусила тебя сегодня? Что ты взбеленилась? Мне казалось, вчера я преподал тебе неплохой урок. Может быть, ты насмехаешься надо мной, и я должен показать тебе, кто тут хозяин?
Рейн вспыхнула от его грубых слов и напоминания о якобы наказании. Она побаивалась, что не устоит перед следующей демонстрацией его искусства.
— Побереги себя для своей невесты.
— Невесты? — вмешалась Тайра. — А это что?
— Это если ты помолвлена, Дура, — не сдержала свой язык Рейн. — Когда свадьба? Может быть, я могу вас обоих поздравить?
Рейн не могла остановиться. Куда девался ее самоконтроль, который помог ей пережить насмешки в юности, строгий режим медицинской школы, разочарования в любовных связях, неуверенность в жизни?
Селик ухмылялся. Рейн отошла подальше.
— Я? Помолвлена с Селиком? — засмеялась Тайра.
— Что тут смешного? — внезапно насторожившись, спросила Рейн.
— Ты смешная. Селик мне как брат, дура. Так ты меня назвала, да?
Но слова Тайры пропали даром. Селик и Тайра не помолвлены.
Она взглянула на Селика. Он пожал плечами и ухмыльнулся.
— Перестань ее дразнить, слабоумный, — резко бросила Тайра. — Я никогда тебе не нравилась и теперь не нравлюсь. Да и надоел ты мне за эти два часа в гавани, ведь ты только и говорил, что о прекрасной женщине из будущего.
Рейн удивленно открыла рот и недоуменно уставилась на молодую женщину — чудесную молодую женщину, к которой внезапно почувствовала великую любовь. И допустила оплошность… Она отвлеклась, и Селик перепрыгнул через стол.
Он схватил ее и крепко прижал к стене:
