Барбара Мецгер - Дуэль
– Который является морским офицером в военное время. А что, если он не вернется? Вы об этом подумали?
– Я каждый вечер молюсь за него.
– И это, разумеется, поможет ему вернуться домой целым и невредимым.
– Я могу поселиться у вашей сестры. Она предложила мне.
– Чтобы стать кем – постоянной гостьей? А что, если Доро выйдет замуж? В жизни всякое случается. Понравится ли вам быть ее компаньонкой, ездить по стране, посещать угольные копи и текстильные фабрики?
– Я могла бы делать что-то полезное, как ваша сестра. Это может доставить мне удовольствие.
– Холодная вода тоже может доставлять удовольствие, но вы же не станете пить ее каждый день до конца дней своих. Ну подумайте же, Эффи! У вас нет никакого другого реального выхода, на который я мог бы согласиться.
– Милорд, речь идет не о вашем согласии.
– Господи, неужели вы хотите уморить меня этим «милордом»? Я только что сделал первое в своей жизни брачное предложение – точнее, положил его на тарелку, – и, кажется, я заслужил, чтобы ко мне обращались не так официально. Йен. Зовите меня Йен, черт побери!
Она кивнула, слегка приподняв уголки губ:
– Йен, только что доказавший, каким он станет деспотическим мужем.
Он стукнул кулаком по столу.
– Не стану! – Он встал, чтобы подхватить кольцо, покатившееся по столу. Вставая, пододвинул свой стул к ней, потом сел и взял ее за руку. Ему понравилось чувствовать ее руку в своей. – Мисс Ренслоу, Афина, дорогая Эффи, я стану хорошим мужем, обещаю. Я буду уважать вас, уважать ваши желания, вы будете пользоваться полной свободой, если только это не причинит вам вреда. Я не буду настаивать на том, чтобы мы жили круглый год в городе, если вы предпочитаете деревню, не стану заставлять вас бывать на скучных светских приемах, если вам это не нравится.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Она не отняла руку, и он продолжал:
– Все, что у меня есть, будет принадлежать вам. У вас будет столько денег, сколько вы захотите, даже если вы станете тратить их на… Проклятие, я же не знаю, на что вы захотите их тратить. Одежда, меха, драгоценности, экипажи?
– На книги. Я люблю книги.
– У меня целая библиотека, но я построю еще одну, если вы захотите.
– И благотворительность. Мне всегда хотелось помогать нуждающимся.
– Я поддерживаю школы, сиротские приюты и дома престарелых, которыми вы сможете управлять. Доро и Карсуэлл собираются посетить сегодня сиротский приют, вы можете поехать с ними. Нет, лучше не ездите, иначе весь день будете говорить только об этом. Я сам вас отвезу.
– Я бы с удовольствием, но…
– Но это не изменит вашего отношения к моему предложению. Ну и пусть – я ведь не бог весть что. Юные леди то и дело растягивают лодыжки у моего порога либо падают в обморок в моих объятиях в слишком жарко натопленных бальных залах. Все говорят, что я могу заполучить любую женщину, какую захочу.
– Но меня вы не хотите.
Он наклонился и приблизил губы к ее губам. Осторожно обхватил одной рукой ее щеку и поцеловал нежно, страстно, ощутив сладость девических губ. Она ответила ему так пылко, как он и надеялся, и прильнула к нему.
– Я хочу вас, – сказал он, оторвавшись от ее губ. Афина утратила дар речи. Губы у нее дрожали, в голове от потрясения был туман. Господи, конечно, его сиятельство – то есть Йен – может заполучить любую женщину, которую захочет. Один поцелуй – и она упадет к его ногам. Афина порадовалась, что сидит, иначе рухнула бы на пол. Нет, бросилась бы в объятия графа.
Йен отдышался, ошеломленный желанием, которое расцвело от такого малого поощрения, точно полевой цветок, раскрывшийся после ливня. Черт побери, если один поцелуй может превратиться в такой цветок, даже представить себе невозможно, какой букет восторгов принесет ему женитьба.
– Обещаю, мы с вами будем счастливы, – сказал Йен.
– А вы можете обещать, что будете любить меня всегда?
Он отстранился, отпустив ее руку, которую все еще держал в своей руке.
– Никто не может этого обещать. Я верю, что любовь со временем может расцвести, особенно если начало столь многообещающее.
– А. как же леди Пейдж?
– Она ничто. Ушла, забыта. Обещаю, что из-за нее у нас никогда больше не возникнет осложнений.
Теперь, когда он не прикасался к ее руке, рука у Афины озябла.
– А как насчет остальных ей подобных? – спросила она. – Вы обещаете быть верным всегда? Честно?
Йен снова взял кольцо, ища ответ в его алмазных глубинах.
– Я постараюсь. Я твердо намерен выполнять брачные обеты.
– Этого недостаточно. Что, если я просто скажу, что попытаюсь быть верной в супружеской жизни?
О небо! Да он убьет ее любовника, несмотря на клятву никогда больше не драться на дуэли.
– Это не одно и то же.
– Для меня именно так.
– Нет, Эффи, подумайте о детях, которые могут появиться от любовной связи. Мне придется назвать их своими, даже если один из ваших сыновей должен будет стать моим наследником. Это невыносимо. Это понимает любая жена.
– Вероятно, они не думают о внебрачных детях своих мужей. Я буду думать. Вероятно, они вообще не любят своих мужей, потому что заключили удобный брак, к которому чувства не имеют никакого отношения. Я буду любить мужа. Не тайна, что я… обожаю вас. А теперь представьте себе, что я буду чувствовать, зная, что вы уделяете внимание другим женщинам. Это ужасает меня даже теперь, так что представьте себе, что я буду чувствовать, когда мы станем… станем близки. Наверное, я скорее умру с голоду под забором, чем вынесу это.
– Значит, вы отказываете мне из-за проступков, которые я, возможно, совершу в будущем?
– И из-за вашего прошлого. Вы не хотите жениться и сделали мне предложение из чувства долга, с какой же стати вы станете хранить верность обетам, данным по принуждению?
– Некоторые именно так и поступают. – Он знал очень мало таких мужчин, но они существуют, он в этом уверен.
– Если они любят своих жен.
Опять это слово. Йен уже начал надеяться, что Афина слишком уравновешенна, чтобы ей требовались цветы, стихи и вся эта мишура – вроде любви, – которая сопутствует ухаживанию.
– Любовь может расцвести, черт побери!
– И может умереть от пренебрежения.
– Опять вы беспокоитесь заранее. Вы не можете знать, что произойдет в будущем. Никто не может. Я видел браки, основанные только на одной любви, и они прокисали спустя месяц после свадьбы. Я видел, как браки по расчету превращаются в счастливые союзы. Я видел пары, которые клялись, что любят друг друга, пока не начали жить вместе. Никто не знает, что именно создает хороший брак, как вы не знаете, что будете чувствовать через десять лет. – Он снова взял ее за руку, положил ей на ладонь кольцо и сомкнул вокруг него ее пальцы. – Но я знаю, что вы созданы для брака, для того, чтобы иметь детей, а не для того, чтобы прожить всю жизнь одинокой, как никому не нужная старая дева.
