Сильвия Дэй - Любовь джентльмена
Элизабет прищурилась:
– Я тебе не самка, чтобы меня покрывать. Если для тебя так уж необходим секс, реши эту проблему сам.
Маркус хрипло вздохнул – явный признак того, что Элизабет попала в цель.
– Если бы мне понадобилось лишь сексуальное удовлетворение, я поступил бы именно так. А теперь скажи, почему ты заперла дверь?
Но Элизабет считала, что лучше всего будет, если Маркус сам поймет, в чем дело. В конце концов тишина стала слишком гнетущей.
– Ты должен извиниться передо мной.
– Да? И за что, скажи на милость?
– Ты знаешь за что. Нельзя было впутывать Уильяма – ведь я просила этого не делать.
– Я не буду за это извиняться. – Большие руки с длинными изящными пальцами сжали резные подлокотники кресла.
Элизабет вскинула подбородок:
– Тогда нам нечего больше обсуждать.
– Нет, есть. Сегодня я разделю с тобой постель, моя красавица жена, и хочу, чтобы ты это знала.
– Маркус, у меня есть свои чувства и свой разум. Ты не можешь просто перешагнуть через все это и ожидать, что я встречу тебя с распростертыми объятиями.
– Элизабет, я жажду твоих чувств и уважаю твой разум, иначе никогда не женился бы на тебе.
Элизабет поморщилась:
– Почему бы тебе не сказать правду? Ты не обсудил со мной свое намерение и не дал мне высказаться. Ты унижаешь себя, действуя без моего ведома и скрывая свои действия.
– Я ничего не скрывал, и когда ты спросила, сразу все рассказал, а твое мнение и так было мне известно.
– Выходит, мое мнение имеет так мало значения, что его не надо учитывать?
Маркус встал.
– Я всегда буду учитывать твое мнение и придавать ему значение, но твоя безопасность все равно на первом месте.
Чувствуя себя в неравном положении, Элизабет соскочила с кровати. Хотя Маркус и был гораздо выше, стоя напротив него, она несколько успокоилась.
– А как же безопасность Уильяма, его семьи?
Маркус подошел к ней, поднял руку и провел пальцами по ее скуле. Его глаза закрылись, будто он наслаждался ею.
Элизабет затрепетала от теплого запаха сандала и лимона, который она так хорошо знала и любила.
– Сожалею, что был вынужден привлечь твоего брата. Если с ним или с его супругой что-нибудь случится, меня всю жизнь будет мучить чувство вины и я буду горевать о потере человека, который когда-то был и, надеюсь, будет снова моим лучшим другом. Но я не могу сказать, что готов потерять тебя.
Его слова ошеломили Элизабет.
– Маркус… – Она поймала его руку и прижала к своей щеке.
– Не знаю, как я прожил без тебя эти четыре года. Оглядываясь теперь назад, я вспоминаю бесконечные дни, мучительное желание, ощущение, что в моей жизни отсутствует нечто важное… – Маркус покачал головой. – Я не смогу снова пройти через все это, пойми. – Он притянул Элизабет к себе и нежно заключил в объятия. – Мне жаль, что тебя оскорбило мое решение, но я сделал бы это снова и снова сотни раз. Я пожертвовал бы жизнью, чтобы защитить твою жизнь, потому что без тебя ничто не будет иметь смысла. И я отказываюсь от должности, потому что моя работа подвергает тебя опасности.
Элизабет крепко обняла мужа.
– Никак не ожидала, что ты скажешь такое. Я даже не знаю, что ответить…
– Недели без тебя мне было достаточно, чтобы понять: лучше объясниться прямо и не оставлять никаких сомнений.
– Значит, ты готов полюбить меня даже после того, что я сделала?
– Да. Я часто удивлялся, почему выбрал именно тебя, хотя встречал красивых женщин, умных женщин, смешных и храбрых женщин. Почему, Элизабет? Почему не кто-то другой, кто мог бы раскрыть мне свое сердце?
Элизабет пожала плечами:
– Это одному Богу известно. И все равно жаль, что ты не сообщил мне о своем намерении. – Она вздохнула. – Надеюсь, в будущем у меня будет больше времени, чтобы убедить тебя в достоинствах моего мнения, но в этом случае такой роскоши ты мне не предоставил.
Видя, с какой нежностью Маркус смотрит на нее, Элизабет вдруг засмеялась. Время и интимная близость не снизили ее способности воспринимать мужскую привлекательность.
Ее руки раздвинули полы халата, обнажив тело Маркуса, при виде которого у Элизабет пересохло во рту, а между ног стало влажно. Кончиками пальцев она провела по упругой теплой коже, по животу, по бедрам…
– Боже, что ты творишь со мной! – Маркус закрыл лицо руками, дрожа от ее прикосновений. Он весь пылал от возбуждения. – Элизабет, кажется, я сейчас сгорю! – Он взял ее руку и поднес к своему члену, твердому и пульсирующему, потом резко втянул в себя воздух, когда Элизабет сомкнула ладонь.
Теперь Элизабет больше не сомневалась, что сможет доверять Маркусу. Он всегда будет действовать в ее интересах, даже если она не согласится с его методами. Разве она не поступила бы так же, чтобы защитить его?
Обуреваемая чувствами, не имевшими выхода, она опустилась на колени, открыла рот и доставила ему удовольствие, которого он так жаждал. Впрочем, ей и самой это нравилось. Ощущение шелковистости, восторженный выдох, пальцы в волосах…
– Да! – выкрикнул Маркус и мягко пошевелил бедрами. – Ради этого не жаль и умереть.
Мгновение спустя он поднял Элизабет и отнес на кровать. Ее глаза затуманились, когда он поднял ее бедро и скользнул внутрь.
Твердость длинного члена, влажная кожа, почти невыносимая близость – все ушло на второй план перед силой его взгляда. Омываемая жаром, все время думая о его словах, Элизабет обвила руками напряженное тело мужа и заплакала от радости. Слезы смочили его плечо, смешались с его потом, связав их воедино, а потом они медленно достигли оргазма, и Элизабет, приложив губы к его уху, сказала ему все, что было у нее на сердце.
Глава 21
– Миледи, мистер Кристофер Сент-Джон просит принять его.
Элизабет оторвалась от романа и молча уставилась на дворецкого, а затем бросила книгу на канапе и встала.
– Куда вы проводили его?
– В нижнюю гостиную, миледи.
Маркус уехал с управляющим для осмотра арендованной собственности, которая нуждалась в ремонте, Элейн отправилась спать после обеда, а Роберт и Пол ушли в деревню всего час назад. Хотя Элизабет была одна, она бесстрашно кивнула двум охранникам и, сделав глубокий вдох, вошла в гостиную.
Увидев Элизабет, Сент-Джон встал. Он, как всегда, был ангельски красив, но, подойдя ближе, Элизабет отметила, что его лицо выглядит более худым, а тени под глазами стали темнее. Хотя его осанка была столь же гордой, что и всегда, за внешней сдержанностью ощущалась усталость.
– Довольно-таки смело с вашей стороны прийти сюда.
Пират пожал плечами:
– Я был готов даже к тому, что в дверь может влететь Уэстфилд. Какое облегчение, что это вы: сейчас у меня нет сил сражаться… – Он заглянул через ее плечо: – А где ваш супруг?
