Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин

— Ты говоришь глупости. Я в безопасности. Не хочу никого разбудить, особенно отца.

— Боюсь, уже поздно, Эвелин, — раздался громкий мужской голос.

Она застыла на месте при звуке этого знакомого голоса, доносившегося из кухни. Ее охватила паника.

— Полагаю, это вы, лорд Линдейл, — произнес Джек.

Послышалось чирканье спички, и при тусклом свете Эвелин увидела в углу кухни отца. Он с сердитым видом подошел ближе, высоко держа лампу. Остановился у стола и скрестил руки на груди.

Лицо Линдейла было бледно, брови нахмурены. Одежда сильно помята, и Эвелин заметила, что на нем тот же сюртук, в котором он был во время ужина с судьями. Редкие седые волосы стояли торчком, словно он то и дело взволнованно проводил по ним рукой.

— Я от вас этого не ожидал.

— Мистер Хардинг тут ни при чем, — сказала Эвелин.

Линдейл свирепо посмотрел на дочь:

— Возможно, ты права. Я слишком избаловал тебя, Эвелин. Признаю, что не уделял тебе достаточно внимания в детстве. Был слишком занят своей работой, сначала в «Линкольнз инн», а потом в университете. Предоставлял тебе слишком много свободы и поощрял твое стремление к знаниям. Мне следовало бы повторно жениться, чтобы у тебя была мать и ты выходила в свет.

— Это никогда не было для меня важно, отец.

— Ты ведь ходила к Рэндольфу Шелдону?

Эвелин вздрогнула от неожиданности. А отец продолжал:

— Барнс и Ботуэлл сообщили мне, что полиция выписала ордер на арест Рэндольфа за убийство Бесс Уитфилд, после того как он не появился на допросе. Боже мой, свидетели слышали крики жертвы и видели, как Рэндольф выскочил из окна! Когда ты собиралась мне рассказать? Я-то думал, что Рэндольф взял отпуск, чтобы в одиночестве пережить смерть своей кузины, а его, оказывается, разыскивали за убийство. Слава Богу, судьи понятия не имеют, что ты собираешься за него замуж. Они мне это рассказали лишь потому, что Рэндольф работает у меня.

— Отец, я собиралась тебе все рассказать. Прости…

Линдейл перебил ее взмахом руки и посмотрел на Джека:

— Я хотел, чтобы вы представляли Рэндольфа, если его будут допрашивать, но это зашло слишком далеко. Вам известно, что он скрывается?

— Да, милорд.

— Что еще?

— Произошла стычка с сыщиком, и Рэндольф был ранен.

— Ранен?

— Несколько сломанных ребер и сильный удар по голове.

— Ему нужен врач?

— Я уже договорился насчет этого.

Линдейл устало вздохнул.

— Нам надо приготовиться к тому, что Рэндольф может оказаться виновен.

Эвелин была поражена. Джек сказал ей то же самое. И все же она не могла поверить, что Рэндольф убийца.

— Я попросила Джека отвезти меня к нему. Мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке, — сказала Эвелин.

— Как вы узнали о стычке с полицией и о ранении Рэндольфа? — спросил Линдейл.

Эвелин беспокойно взглянула на отца и на Джека. Имеет ли она право сказать ему?

— Нам сообщил Саймон Гатри. Он и проводил нас к Рэндольфу.

Линдейл был удивлен:

— Гатри тоже в этом замешан? Он не работает со мной, но что бы подумал о случившемся его профессор?

Эвелин охватило беспокойство.

— Надеюсь, ты ничего не скажешь и не поставишь под угрозу карьеру Саймона.

Линдейл сжал губы и выпрямился.

— Учитывая твое неразумное поведение, я настаиваю, чтобы это безобразие прекратилось и Рэндольф сдался властям, как только почувствует себя лучше. Я никогда не хотел, чтобы ты выходила за него.

Эвелин отвела глаза в сторону.

— Понимаю. Но все же рассчитываю, что Джек станет защищать Рэндольфа.

— Надеюсь, так и будет. А теперь иди наверх. Мне надо поговорить с мистером Хардингом.

Обрадованная, что отец наконец-то перестал ее отчитывать и согласился на помощь Джека, Эвелин выбежала из кухни.

Джек посмотрел ей вслед и подошел к лорду Линдейлу.

— Прошу прощения, что отвез вашу дочь к мистеру Шелдону, милорд.

Линдейл резко обернулся и прошел к шкафу в углу.

— Хочешь виски, Джек? — бросил он через плечо.

Джек настороженно смотрел на своего наставника.

Он только что застал его наедине с Эвелин ночью, а теперь предлагает виски?

— Не откажусь.

Линдейл открыл дверцу и достал бутылку.

— Старина Ходжес всегда держит бутылку в кухне. — Он извлек на свет два разных стакана, щедро наполнил их янтарной жидкостью и подал один Джеку.

Джек сделал большой глоток. Мужчины поставили стаканы и оперлись о стол.

— Эвелин тебе небезразлична, — произнес Линдейл.

Джек помедлил с ответом.

— Я бы никогда не причинил ей боль.

— Уверен в этом. Иначе велел бы тебе немедленно покинуть мой дом и больше не видеться с ней. Будь проклято это дело Рэндольфа! — раздраженно пробормотал Линдейл.

А вот и нравоучение от рассерженного отца, подумал Джек.

— Понимаю, милорд.

Линдейл вздохнул.

— Я никогда не хотел, чтобы Эвелин выходила замуж за Рэндольфа Шелдона. Он умен и начитан и может стать прекрасным помощником для профессора, который слишком занят исследованиями, чтобы тратить время на утомительную проверку студенческих работ. Но в душе Рэндольф слаб. Ему нужна мать, женщина, которая будет говорить ему, что делать, и станет принимать все решения за него. Он всего лишь толковый исполнитель, не более того.

Линдейл снял очки и потер глаза.

— Мать Эвелин умерла, когда та была совсем малюткой; и она рано научилась вести хозяйство. Конечно, это я виноват. Эвелин мне очень помогает, она организует мою библиотеку и мою деловую жизнь, так что мне не приходится думать о таких пустяках. Но я хочу для нее большего, чем просто выйти замуж и стать «матерью» для другого мужчины. Эвелин сильная, ответственная, красивая и умная женщина. Я не буду жить вечно. Хочу, чтобы она нашла человека, который ей подойдет, и была счастлива и свободна.

Джек сглотнул. Всего несколько минут назад, в экипаже, Эвелин была как раз такой, когда страсть овладела ею. От мысли об этом его сердце забилось сильнее.

Конечно, он не может поведать всю правду ее отцу.

— Полагаю, она начала сомневаться в своих чувствах к Рэндольфу, — сказал Джек.

— Вот и хорошо. Рэндольф не сделает ее счастливой. Он лишь взвалит ей на плечи еще больше ответственности.

Джек кивнул. Он подумал то же самое, когда согласился взять дело Рэндольфа.

Линдейл потянулся к виски.

— Возможно, я уже старик, но все еще помню, как впервые встретил мать Эвелин. Ум и здравый смысл, черт побери! — Он сделал глоток и поставил стакан на стол. — Ты так же смотришь на мою дочь, как я когда- то смотрел на ее мать.