Гувернантка из Лидброк-Гроув - Виктория Анатольевна Воронина
- Мисс Линн, вы пришли в себя! – воскликнула экономка, тут же оставляя свое занятие и приближаясь ко мне. – К счастью, ваш обморок, хотя он был продолжителен, не будет иметь серьезных последствий. У меня есть большой опыт ухода за больными, и я знаю, что говорю.
- Миссис Эббот, а как чувствует себя баронет? – с беспокойством спросила я, делая попытку подняться с постели.
- Благодарение Господу, болезнь отступила от него, - с искренней радостью ответила преданная служанка. – Хозяин сделался прежним, без всякого признака владевшего им раньше безумия. Он бережно принес вас на руках в гостевую спальню, затем распорядился, чтобы я присматривала за вами, а сам пошел к дочери проведать ее. Маленькая мисс была безмерно счастлива, когда ее любимый отец навестил ее, и не хотела его отпускать. Теперь они вдвоем гуляют на берегу озера, и мисс Анжела не отходит от хозяина ни на шаг, иначе бы хозяин непременно находился рядом с вами.
После слов экономки желание увидеть любимого с новой силой возобладало над всеми прочими моими чувствами. Я быстро оделась в лучшее свое платье из синего бархата, и, стремясь выглядеть как модно наряднее, приколола к вырезу на груди жемчужную брошку, подаренную леди Амелией. Ханна Эббот заботливо накинула мне на плечи шерстяную шаль и я, покрыв голову шляпкой, поспешила к озеру.
Теплая одежда была весьма кстати, поскольку на берегу, несмотря на яркое утреннее солнце, дул сильный порывистый ветер. Дориан и его маленькая дочь гуляли возле тростников, увлеченно следя за плавающими между стеблями утками. Первой мое приближение заметила Анжела. Дориан же застыл на месте, словно увидел не меня, а мимолетное привидение.
Крича радостное приветствие, девочка подбежала ко мне и возбужденно сказала, показывая крохотного щенка шотландской овчарки:
- Смотрите, мисс Линн, его мне папа купил у пастухов овец. Правда, он красивый?!
- Замечательный, - искренне сказала я, смотря на умилительную мордочку песика.
- Я его назову Фокс, потому что он рыжий, - решила Анжела и побежала показывать своего нового питомца няне.
Я медленно, затаив дыхание, перевела взгляд на любимого мужчину, опасаясь, что от чрезмерного любовного волнения утратила ясность мышления, и баронет Эндервилль является не более, чем представившимся мне миражом, и он – словно та иллюзия, которая рассеется от первого соприкосновения с действительностью. Бесчисленное множество раз я видела в запутанных лабиринтах ночного сна, как встречаюсь с Дорианом после долгой разлуки, и каждый раз просыпалась в слезах, осознав, что мое короткое счастье не более, чем обманчивое сновидение, способное до предела распалить жажду любви. Но теперь все было по-другому! Дориан не исчез, когда я взглянула на него, напротив, он так пристально, затаив дыхание, смотрел на меня, словно во мне заключались все волнующие его вопросы. В прошлом мы много раз, вместе и на расстоянии навеки прощались друг с другом, и теперь наша встреча казалась нам обоим подлинным чудом.
Первый шагнул ко мне навстречу баронет Эндервилль. Словно слепой, не замечающий бугорков и камней на своем пути, он неуверенно двигался, простирая руки, по-прежнему не сводя с меня глаз. Я затрепетала как пойманная птица, стремглав бросилась в его объятия, и стала обильно орошать его рубашку своими слезами.
- Дориан! О, Дориан, как ты мог так жестоко поступить - оставить меня, используя лживое объяснение для нашей разлуки, - бессвязно шептали мои губы.
- Эмма, моя ненаглядная, неповторимая Эмма, прости меня, - в раскаянии произнес Дориан. – Я опасался, что брак с безумцем окажется для тебя непосильным бременем и оставил тебя без внятного объяснения, чтобы ты как можно скорее забыла злосчастного баронета из Торнбери. Легко любить богатого и успешного мужчину, но почти невозможно питать искреннюю привязанность к больному сумасшедшему, чьи повадки внушают непреодолимое отвращение. Но раньше я глубоко ошибался насчет тебя, думая, что ты слабая хрупкая девушка, которую непременно нужно лелеять и ограждать от всех жизненных невзгод! На самом деле ты – мой Ангел-Хранитель, посланный мне милосердным Творцом, и перед твоей безграничной любовью отступила даже моя болезнь, которую отказались лечить лучшие светила медицины!!! Последние шесть месяцев я прожил в полном отчаянии, ощущая, как сгущается окутывающая мой разум тьма. В моей голове поселились образы рычащих и лающих чудовищ, грозящих поглотить остатки моего рассудка. И вот внезапно твой голос, твои любящие молящие об ответном чувстве глаза как лучи света прорезали темноту, ставшей моим душевным состоянием и чудесным образом вернули мне былую ясность ума. Да, я проявил непростительное малодушие по отношению к тебе, не верил в силу твоей любви, способной победить самых злобных демонов, ополчившихся на меня. Теперь мне остается только смиренно надеяться на твое милостивое прощение, даже сознавая, что я не достоин его!
- Милый, ты ни в чем передо мною не виноват, это обстоятельства сложились для нас не лучшим образом, - страстно проговорила я, тут же забыв про все свои прошлые страдания, видя, как внутренняя мука исказила его прекрасное лицо.
- Нет, моя вина велика, я не сказал тебе правду! – отрицательно покачал головой Дориан. – И сознавал, что невозможно строить супружеские отношения, живя во лжи. Настоящей любви нет там, где нет доверия.
Поняв, какая причина мучает моего любимого, я преисполнилась решимости избавить его от всех горестных воспоминаний и сказала, показывая подаренное им обручальное кольцо, которое носила на шейной цепочке:
- Дориан, какой бы ни была твоя вина передо мной, я всегда буду ждать тебя, поскольку знаю – мое сердце никогда не выбрало бы в спутники жизни бесчестного мужчину и оно преисполнится любовью только к благородному человеку. Твое обручальное кольцо всегда со мной, как знак того, что именно ты и никто другой может стать моим мужем.
- Значит, ты снова согласна стать моей женой, Эмма! – радостно воскликнул Дориан.
- Да, это моя самая заветная мечта, любовь моя! – ответила я, в радостном волнении чувствуя как в унисон бьются наши сердца.
Дориан снова крепко прижал меня к своей груди, и мы долго стояли с ним вдвоем, смотря на то, как вечернее солнце медленно спускается к линии горизонта, усеянного множеством холмов. Большие порозовевшие облака расступались перед светилом наподобие ворот, пропускающие светлые души в другой лучший мир, и нам при виде этого величественного зрелища было легко мечтать о будущей совместной жизни, связывающей нас навеки. Я испытала совершенную полноту счастья в те минуты, которые оправдывали все мои прошлые
