Мэрилайл Роджерс - Талисман
– Прекрасно, тогда ничто не может помешать нам с тобой отправиться туда сегодня вечером и поговорить с этим человеком, пользующимся прозвищем животного.
– Нет! – снова воскликнул Тимоти, ожесточенно тряся головой. – Совершенно невозможно! Хеймаркет пользуется дурной славой, а «Веселый Зал» – опасное место для джентльменов, для леди это было бы… было бы… – Он слабо махнул рукой, не в силах описать столь страшную перспективу.
Губы Лиз сложились в мрачную улыбку. Ясно, Грэй не предупредил Тимоти об упрямом характере своей американской жены. Более того, казалось, молодой человек забыл о ее решении – и успешном осуществлении – присоединиться к лондонскому сезону вопреки приказу Грэя оставаться в деревне. Очень плохо, потому что тогда ей не пришлось бы тратить время, убеждая его, что если она поклялась не прекращать поисков, никакими доводами Тимоти не заставит ее изменить это решение.
Тимоти не забыл урок бала у Кардингтонов и видел упрямый блеск в бирюзовых глазах, но пытался образумить ее:
– Никто даже не признается, что знает, как выглядит этот человек. Очевидно, Барсук обладает такой страшной властью над теми, кто его знает, что они живут в смертельном страхе перед последствиями непослушания.
Это была отчаянная мольба здраво пересмотреть решение, но по выражению ее лица было ясно, что Лиз не уступит.
– С тобой или без тебя, – спокойно заявила Лиз, прямо глядя в темно-карие глаза, – но я пойду.
Несмотря на растущее чувство поражения, Тимоти отрицательно покачал русой головой.
– Тебе нельзя, – почти плача, тревожно запротестовала Дру. Хотя, с одной стороны, она испытывала чувство благоговения перед смелостью Лиз, с другой – ее охватил настоящий ужас перед слишком вероятным страшным концом этого безумного плана.
– Забудь, если хочешь, об опасностях Хеймаркета, но вспомни, каким именно делом занимается этот Барсук! – Эта просьба свидетельствовала о том, что Дру не такой уж плотной стеной отгорожена от грубой стороны мира, как считали двое других. – Вспомни, иначе можешь оказаться проданной в какой-нибудь варварский гарем!
От нарисованной девушкой картины по спине Лиз пробежал холодок страха. И все равно она не откажется от задуманного посещения, ведь платой за ее трусость может стать жизнь Грэя.
– Я буду не одна. – Разгоравшиеся лучи утреннего солнца упали сквозь окно кареты и вспыхнули на рыжих волосах, как бы наглядно подкрепляя решимость Лиз. – Тимоти, если ты отказываешься охранять меня, я прикажу Гаррису сопровождать меня.
– Ты не успеешь даже и выехать, Гаррис доложит дяде Грэю о твоем неслыханном распоряжении, – спокойно констатировала Дру. С искренним сожалением она подвела итог: – Тебя спешно отправят в Эшли Холл.
– А вот и нет, вот и нет! – тихо рассмеялась Лиз. – Грэя не будет дома, пока я и кто бы ни отправился со мной успеем съездить и вернуться.
Она решила считать хорошим предзнаменованием, что хотя бы одно обстоятельство в ее пользу. Правда, из-за этого она сильно грустила утром, когда Грэй разбудил ее, нежно щекоча ее нос и щеки ее же локоном, и с преувеличенно печальным видом предупредил о неприятной перспективе.
– Сегодня вечером у Грэя совещание в парламенте. Он предупредил меня, что оно, возможно, затянется до утра. Так что, Тимоти, у нас будет масса времени.
Выбранный ею провожатый впал в отчаяние.
Как он мог отказаться? Позволить жене кузена отправиться в трущобы в сопровождении слуги в качестве очень сомнительной охраны? И как он повезет ее туда? Так или иначе, он обречен.
– У дяди Грэя есть планы на этот вечер, но и у тебя тоже. Или ты забыла об обеде у сэра Уильяма и леди Энести? – спросила Дру. – Все стремились получить приглашение. Приемная мама и я удостоились чести только потому, что хозяева хотят увидеть тебя. Ты не можешь отказаться в последний момент.
– Я не говорила, – начала Лиз слабым голосом, потирая висок и морщась от очевидной боли, – я чувствую приближение страшной головной боли. – Она безвольно соскользнула на сиденье. – Мы должны вернуться в Брандт Хаус, где я смогу лечь в постель. – Она подсматривала за ними с лукавым видом из-под руки, потиравшей сейчас лоб. – Да, вернуться… как только окончательно оговорим детали нашей поездки.
Оба смотрели на нее с таким сомнением, что она тут же выпрямилась на сиденье и устремила на них горящий взгляд:
– Теперь, когда есть доказательство, оправдывающее тебя, Тимоти, неужели ты отступишь от своей благородной клятвы помочь найти злодея, угрожающего твоему кузену? А ты, Дру? Куда делась тревога, которую ты недавно испытывала из-за Грэя? Я считала вас обоих более мужественными.
– Конечно, я не отказываюсь от своей клятвы. – Тимоти никогда бы не стал утверждать, что он самый храбрый мужчина на свете, но, конечно, он не собирался выглядеть трусом в глазах этой смелой женщины и, что важнее, в глазах любимой. – Просто я считаю, будет лучше, если я пойду один.
– Нет! – запротестовали обе одновременно.
– Ты не прав, Тимоти, – горячо откликнулась Дру. – Лучше, если мы отправимся втроем.
Лиз никак не ожидала, что робкая Дру предложит, нет, потребует такое. К счастью, здесь тоже были благоприятные обстоятельства, которые, во-первых, послужат препятствием для участия Дру, а во – вторых, потребуют ее присутствия в другом месте.
– Теперь ты забываешь об обеде у сэра Уильяма и леди Энести. Неважно, что ты думаешь о причине вашего приглашения. Леди Юфимия определенно считает это приглашение светским успехом. Твоя роль в нашем плане – убедить ее в моей болезни, а потом проследить, чтобы она отправилась на обед и оставалась там весь вечер.
Дру не могла отрицать необходимость таких именно действий, но, когда она неохотно кивнула, принимая задание, ее розовые губки слегка надулись.
Все больше обретая уверенность в своем плане, Лиз повернулась к Тимоти:
– Когда они уедут, с помощью моей надежной Анни я проскользну через сад и встречу тебя у задней калитки, ведущей в конюшни.
Когда Лиз вернулась через незапертую садовую калитку, плечи ее были опущены, придавленные разочарованием. Приключение началось в большой надежде, но результат был ничтожно мал по сравнению с риском. Ее разведывательная вылазка в район Хеймаркета и пользовавшийся дурной славой «Веселый Зал» дали ей лишь пугающее представление о темных, грязных сторонах жизни среди отбросов человеческого общества. Печально, но сомнительная польза этого угнетающего урока и была наивысшим достижением вечера. Она и Тимоти не смогли подобрать даже самого маленького ключика к интересующему их вопросу. Значительные взятки, предложенные грубым личностям, наполнявшим «Веселый Зал», не принесли ничего, кроме раздраженных пожатий плечами и пустых взглядов, что довело Лиз до отчаяния. Даже эта самая крайняя мера, казалось, лишь подтвердила непроницаемость стены таинственности, преграждавшей Лиз путь к цели.
