Лесли Лафой - Путь к сердцу
Ривлин отстегнул пряжку на портупее и отцепил кобуру.
— Человек рядом с другом Тома Фоли и есть Джон Харкер, чья дорожка пересеклась в армии с дорожкой Сета и моей. Друг Тома Фоли — его так называемый консультант. Он входит во все детали жизни Харкера, помогает этому ублюдку держаться на пристойном уровне. Благодаря его изворотливости Харкер всегда прячется за чьей-нибудь спиной и ворует безнаказанно.
Внутри у Мадди все похолодело, однако разум ее продолжал лихорадочно работать, сопоставляя факты.
— Консультант Харкера связан с махинациями в агентстве, — проговорила она. — Это известно мне, за что меня и обрекли на смерть. Если я дам показания, тогда притязаниям Харкера на президентское кресло придет конец.
Ривлин молча кивнул, одним ловким движением вынул револьвер из кобуры и сунул его за пояс, а портупею затолкал в саквояж.
— Консультант знает, что ты видела его в резервации. Что, если Фоли, Коллинз или Лэйн расколются? Харкер не может допустить, чтобы ты подтвердила показания этих типов или дала собственные. По его замыслу ты должна умереть до того, как попадешь в Левенуэрт.
Мадди охватил панический страх.
— Но почему Харкер жаждет твоей смерти? — спросила она, чувствуя, что у нее дрожат колени. — Ты не единственный, кто знал о его воровстве и махинациях со списками.
— Дело вовсе не в махинациях. А вот то, что случилось с Сетом… Харкер не может быть уверен, что Сет унес свою тайну в могилу. Рассказал ли мне Сет или я сам додумался — и в том и в другом случае Харкер не может не принимать меня во внимание.
— Почему ты… — начала Мадди, но Ривлин ее прервал.
— Останься здесь, — велел он, натягивая на себя плащ. — И не вздумай даже нос высовывать, пока я не вернусь, поняла?
— Поняла. — Сердце у Мадди словно подкатило к самому горлу. — Куда ты идешь?
Он снова полез в саквояжи; бормоча невнятные ругательства, стал ожесточенно копаться в вещах, а когда извлек наконец маленький револьвер, вручил его Мадди.
— Измени прическу и убери со шляпки эти чертовы перья. Даже я не должен тебя узнать, когда вернусь.
— Ты пугаешь меня, Ривлин.
— Для этого есть все основания. — Он приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в нее. — Существует вполне реальная возможность того, что мы оба лишимся жизни прямо на этом вокзале, если я в самом скором времени не придумаю, как выйти из положения.
Ривлин пошел тем же путем, каким совсем недавно пробирался с Мадди в камеру хранения. Он не сомневался, что будет чудом, если им доведется увидеть завтрашний восход солнца. Ему надо бы поцеловать Мадди перед уходом, чтобы умереть со вкусом этого поцелуя на губах; но теперь возвращаться уже поздно — на счету каждая секунда.
Прямо перед ним в зале у мраморного столба стоял человек, напоминавший бизнесмена средних лет; опустив на пол свой чемоданчик и зажав под мышкой свернутую газету, он достал часы, посмотрел на них и снова убрал в карман, потом поднял чемоданчик, повернулся и направился к выходу на платформу.
Ривлин крадучись последовал за ним. Оказавшись на пустынной платформе, он достал из-за пояса револьвер, нагнал незнакомца и приставил дуло к его затылку…
Глава 17
Мадди так трясло, что револьвер выпал у нее из руки и стукнулся о пол. Это ее отрезвило, и она попыталась привести в относительный порядок лихорадочный бег мыслей. Она не знала, надолго ли исчез Ривлин. Возможно, ей следует подождать всего несколько минут. Он дал ей некие указания, и она должна выполнить их до его возвращения.
Мадди наклонилась, подняла револьвер и аккуратно положила его рядом с саквояжем, потом сняла пальто, свернула и уложила в сумку, а перья со шляпы спрятала в саквояж. Волосы… что можно с ними сделать без зеркала? Она разделила одну косу на две и подколола их, надеясь полями шляпы скрыть небрежность прически.
Когда все было сделано, Мадди посмотрела на дверь; дыхание ее стало прерывистым, сердце билось частыми, неровными ударами. Все ее страхи распустились пышным цветом. Куда ушел Ривлин? Что он задумал? А если он в опасности и нуждается в помощи? Она ничего не сможет сделать, торча тут в темной каморке, но обещание есть обещание, и она его выполнит.
Каморка была слишком мала, чтобы ходить по ней, и слишком темна, чтобы хоть как-то судить о ходе времени. Мадди слышала свистки поездов и обрывки разговоров проходящих мимо людей. Господи, да где же он, наконец…
Дверь внезапно распахнулась, и в каморку вошел хорошо одетый мужчина с плоским кожаным чемоданчиком. Мадди оцепенела, неловко сжимая в руке револьвер.
Мужчина отобрал у нее оружие и засмеялся.
Знакомый звук мгновенно успокоил Мадди. Она бросилась в объятия Ривлина:
— Слава Богу, ты цел!
Ривлин крепко прижал ее к себе, потом слегка отстранил, чтобы поцеловать.
— Ну и как ты тут?
— Прекрасно — теперь, когда ты вернулся, — сказала Мадди и потрогала дорогую ткань его костюма. — Где ты раздобыл эту одежду?
Даже в полутьме Мадди разглядела, как сверкнули его глаза.
— Один бедняга очнется с адской головной болью и вдобавок к своему ушибу обнаружит, что одет только в нижнее белье и лишился чемоданчика.
— Ты напал на человека и украл его одежду?
— К тому же я напал на него сзади самым бесчестным образом. — Ривлин посерьезнел. — Отчаянные положения требуют отчаянных действий. Ты готова идти?
Она кивнула и взяла саквояж, но Ривлин отобрал его со словами:
— Леди не положено носить сумки.
— Но если у тебя будут заняты обе руки, ты не успеешь воспользоваться оружием в случае необходимости.
— Это неизбежный риск, — произнес он со спокойной уверенностью. — Я хочу выглядеть кем угодно, только не представителем закона. Постараемся выбраться из этой ловушки и будем надеяться на лучшее.
— А куда мы пойдем? — спросила Мадди, глядя, как он приоткрывает дверь, чтобы присмотреться к обстановке за пределами их убежища.
— В наш следующий вагон. — Ривлин жестом приказал ей следовать за ним. — Мы должны пройти по вокзалу, как семейная чета на неторопливой вечерней прогулке.
— Мы направляемся к совершенно другой линии, чем та, по которой приехали, — заметила Мадди, когда они покинули центральный зал.
— Это потому, что мы поедем в совершенно другую сторону.
Для нее не имело особого значения, куда они двинутся теперь, однако Мадди все равно хотела знать.
— Значит, это будет не Левенуэрт?
— Дорогая, мы делаем еще одно стратегическое отступление.
На сердце у Мадди вдруг стало легко-легко.
— Мы убегаем?
— Как кролики, — признался он. — Как можно дальше и быстрее.
