Вирджиния Спайс - Земля надежды
Почему же Манипу ничего не сказал ему, когда он рассказывал туземцу о своей невесте? Олава не зря предупреждала о том, что забрать Энни будет делом непростым. Ничего, он будет бороться до конца!
Джек догнал Манипу и тронул его за плечо:
— Вождь, мне надо поговорить с тобой, это чрезвычайно важно!
Невозмутимо, с царственным достоинством ответил Манипу, не снимая руки с талии Энни:
— Говори!
Невероятным усилием воли Джек подавил ярость, которая охватывала его, когда он видел, что туземец дотрагивается до его женщины. Если Джек позволит себе хоть одно неосторожное слово, Манипу уничтожит его и Олаву. Так ничего не добиться. Поэтому он сделал глубокий вдох и ответил почтительно:
— Я хочу поговорить с тобой наедине.
Манипу видел, что его уловка вывести из себя соперника не подействовала. Что ж, Манипу умеет проигрывать достойно, тем более, что это часть игры.
Он немного подумал и сказал:
— Сейчас я отведу своих женщин в хижину и как следует устрою, а потом поговорю с тобой.
Джек плелся сзади, чувствуя себя побитой собакой, которой показали ее место. Его унизили прилюдно, при Энни, но он все стерпит ради нее.
Через два часа, когда все было устроено, девочки-служанки ухаживали за Маорой и Энни, как за особами царской крови, Манипу встретился с Джеком для разговора, который должен был решить их судьбы.
Первым начал Джек, который повел разговор виртуозно, как изысканный танец:
— Вождь, во всех новозеландских племенах тебя знают как человека верного слову и великодушного. Ты благороден и смел, поэтому я решился поговорить с тобой откровенно: как случилось, что моя невеста, девушка, которая по искреннему взаимному влечению стала моей женщиной, теперь твоя жена? Я ехал за ней день и ночь, уверенный в ее любви и верности, желая ее всем сердцем, и что же я увидел?
Манипу судорожно сжал кулаки, когда услышал, что Джек был первым мужчиной Энни. А он, Манипу, уважая ее девственность, боялся лишний раз прикоснуться к ней! Она любит этого бледнолицего, отдалась ему без раздумий и сожалений, а его, вождя племени, не подпускает и близко! Как сурова, как скромна она была, когда он следил за ней горящим взглядом, мучаясь от желания обнять, поцеловать ее, слиться с ней в одно целое! Эта женщина обманула его, играла с ним словно кошка с мышкой, с ним, вождем могущественного племени. Она не достойна стать его женой. Он отдаст эту шлюшку Джеку, если ему это нужно. Но, чтобы не показаться поспешным в решениях и падким на лесть, Манипу ответил по-другому:
— Сегодня наш жрец будет приносить золотые дары Великому Духу и спрашивать его о нашей скорой битве с англичанами, и я попрошу его спросить о будущей судьбе Энни.
Джек замер на мгновение, а затем, овладев собой, произнес:
— Благодарю тебя, вождь, это мудрое решение.
Джек шел по улице, глядел на останки разоренных и сожженных домов, на заново поставленные хижины, а в голове вертелось одно: «Что задумал Манипу? Нет лучшего способа отказать человеку вежливо, чем сослаться на волю Великого Духа. И с этим решением он уже спорить не даст». Ноги сами привели Джека к хижине, где отдыхали и набирались сил Маора и Энни. Он постоял в нерешительности: у маорийцев не принято без приглашения входить на женскую половину, а тут целая хижина принадлежит женщинам. Наконец он решился на полумеру: встал около входа и пригласил выйти Энни.
Та вскочила с поспешностью, которая очень обрадовала Джека — значит, она тоже очень хотела увидеть его. Но, взглянув на ее строгое лицо, Джек потерял эту радостную уверенность. Взяв ее за локоть, он, заглядывая девушке в глаза, проникновенно заговорил:
— Обстоятельства ополчились против нас. Покидая тебя, я был уверен, что вернусь через неделю и ты сразу же станешь моей женой.
Энни дернула головой, как норовистая лошадка, и с вызовом спросила:
— Что же тебе помешало сделать это, Джек? Может быть, прекрасные глаза Олавы?
— Мне помешала рана в боку и большая потеря крови, — опустив свою красивую черноволосую голову, ответил Джек.
Взгляд Энни потеплел. Она сама взяла любимого за руку и почти робко спросила:
— Ты был серьезно ранен? Как же ты узнал, где я?
— Мне сообщил об этом твой брат, Патрик, — ответил Джек и, не теряя времени, обнял девушку. — Он славный парень, мы очень подружились. Вместе с ним мы отправились за тобой, а Олава стала нашей проводницей, она ведь из этого племени.
При упоминании туземки Энни ревниво сощурила свои яркие зеленые глаза:
— Каким же образом она из проводницы превратилась в твою любимую сестру?
— У меня одна любимая — это ты. Тебя я люблю, тебя жаждет мое тело, я хочу смотреть на тебя, трогать тебя, засыпать и просыпаться вместе с тобой. Ты одна владеешь моим сердцем…
Энни таяла, точно весенний снег, слушая Джека. Она прижалась к Джеку, ощущая, как горит желанием его сильное молодое тело. Тот наклонился и прошептал ей в самое ухо:
— Энни, не знаю, удастся ли нам поговорить еще наедине, а дело очень серьезное. Манипу не хочет отпускать тебя со мной. Он считает, что ты способна забыть нашу любовь и привязаться к нему, так как ты уже была с ним близка.
Щеки девушки окрасились ярким румянцем.
— Почему ты думаешь, что я спала с ним? Как ты смеешь так говорить?
Джек почувствовал, как теплая волна счастья окатила его с головой. Он недоуменно ответил:
— Потому что он называл тебя женой, поместил тебя в одну хижину с Маорой, обнимал тебя…
Девушка лукаво посмотрела на возлюбленного и хитро ответила:
— Он собирался на мне жениться, и только нападение англичан и наше с Маорой блуждание по лабиринту помешали ему сделать это.
Джек опять помрачнел. Горящим взором он оглядел Энни и отрывисто спросил:
— Ты была согласна? Я понимаю, ты не знала, куда я пропал, и, наверное, думала обо мне очень плохо, и у тебя не было другого выбора… Но ведь на самом деле тебе не хотелось выходить за него, правда?
Энни счастливо рассмеялась:
— Я не хотела выходить за него замуж, мой любимый ревнивец! Кстати, а где мой братец? Он до сих пор не удосужился поздороваться со мной! Раз вы приехали сюда вместе, очень невежливо с его стороны…
— Девочка моя, твой брат сейчас в плену у майора Дурсля. Мы с Олавой еле унесли ноги, а он прикрывал наш отход, — с горечью прервал ее Джек.
Энни запнулась на полуслове, в ужасе прикрыв рукой рот. Патрик в руках этого чудовища, который мечтает вздернуть его на виселице!
— Он, майор Дурель, хочет убить его, я точно знаю! — закричала Энни, вцепившись в плечи любимого. — Джек, мы должны его спасти, медлить нельзя, хотя, может быть, уже и сейчас поздно!
