Джо Гудмэн - Все, что я желал
– Они не ладили и тогда, когда граф стал болеть? - спросил Саут.
– Да, в это время особенно. Право, не знаю, о чем они спорили. Я не присутствовала при их перепалках. За исключением тех случаев, когда леди Маргрейв настаивала на моем присутствии. Но такое бывало нечасто, потому что граф умирал.
– А когда он умер?
– Семь лет назад.
– И примерно в это время ты поступила в гувернантки, - в задумчивости пробормотал Саут.
– Да, верно, - кивнула Индия.
Виконт пристально посмотрел на нее и сказал:
– Только не пытайся убедить меня в том, что эти события никак не связаны.
– Можете думать что угодно, милорд, но согласитесь, место гувернантки вполне соответствовало моему положению. Ведь леди Маргрейв не собиралась вводить меня в общество. Впрочем, я прекрасно ее понимаю…
Саут презрительно усмехнулся.
– Леди Маргрейв могла бы представить обществу даже обезьяну. Она могла бы даже устроить ее брак, если бы только пожелала. Думаю, ты напрасно пытаешься оправдать ее, Индия. Она выпроводила тебя из дома, когда тебе исполнилось шестнадцать, верно?
– Но я уже была готова к этому. Более того, я этого желала.
Саут в задумчивости покачал головой. Ему казалось, что Индия умалчивает о чем-то весьма существенном.
– Это графиня нашла для тебя место?
– Да, графиня. Она все устроила.
– А молодой граф?
– Маргрейв был согласен.
– Значит, он решил покончить с опекой над тобой?
Индия медлила с ответом.
– Видите ли… Я думаю, он хотел проверить, сумею ли я выжить самостоятельно, без поддержки.
– И что же? Он счел твою службу у Олмстеда успехом или поражением?
– Не знаю. Может, успехом. Может, и поражением.
– Не понимаю.
– Дело в том, что после ухода из дома Олмстеда мне снова пришлось воспользоваться помощью Маргрейва. Возможно, ему это было приятно.
Саут нахмурился.
– Возможно? Или наверняка?
– Да, ему это понравилось, - ответила Индия.
– Значит, в известном смысле это было успехом?
– Да, пожалуй. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Марлхейвен, но я отправилась в Лондон. И это вовсе не было вызовом, милорд. Я поехала с разрешения графини. Более того, она на этом настаивала и даже обещала мне приличное содержание. Графиня просила лишь об одном: чтобы я держалась подальше от ее сына.
Брови Саута взметнулись.
– Но почему она так долго тебя терпела?
– Что вы имеете в виду, милорд?
– Графине следовало бы заметить гораздо раньше, что ее сын проявляет к тебе интерес. Почему же она начала действовать так поздно?
– Понятия не имею. - Индия пожала плечами. - Возможно, до этого графиня полагала, что я не представляю опасности…
Саут пристально взглянул на собеседницу и вдруг спросил:
– Чем Маргрейв тебя удерживает? Я уверен, что ты и сейчас от него зависишь.
Индия побледнела.
– Вы заблуждаетесь, милорд.
– Нет, Индия. Я же сказал, что уверен. Более того, мне кажется, ты его боишься.
Она молча покачала головой и опустила глаза.
– Я все равно узнаю ответы на все вопросы, - заявил виконт. - Правда, я хотел, чтобы ты сама мне обо всем рассказала. Я думал, что между нами установилось взаимопонимание, но, похоже, ошибся, верно?
Не дожидаясь ответа, Саут вышел из комнаты и направился к двери черного хода. Накинув плащ, он прокричал:
– Я должен навестить Грифона!
В следующее мгновение дверь отворилась, и на Индию дохнуло ледяным воздухом. Когда дверь захлопнулась, пол задрожал у нее под ногами.
Саут возвращался в конце дня, когда солнце уже заходило. Приблизившись к коттеджу, он увидел, что из двойной трубы поднимаются сизые дымки, а освещенные закатными лучами сосульки на карнизе были похожи на розовую глазурь на пряничном домике.
Виконт подъехал еще ближе и невольно нахмурился - его одолевали дурные предчувствия. Весь день Саут носился по заснеженным полям, но на душе у него было так же тяжело, как в ту минуту, когда он покидал коттедж.
Саут выругался сквозь зубы и направил Грифона в конюшню. В конюшне он протер спину жеребца и расчесал его гриву. Потом набросил ему на спину шерстяное одеяло.
– Может быть, этой ночью я буду спать с тобой, - пробормотал Саут, похлопывая коня по шее. - Похоже, что она меня выставит. И наверное, поступит правильно.
Покинув конюшню, Саут направился к дому. Переступив порог, он замер на несколько мгновений - его поразил чудесный аромат рагу. Саут разделся, зашел в кухню и увидел кипевший на огне горшок.
– Индия?! - позвал Саут.
Она не отозвалась, и он заглянул в соседнюю комнату. На кушетке лежал отрез алой ткани, а на табурете - булавки, нитки и ножницы. Виконт осмотрелся и снова крикнул:
– Индия!
– Я здесь, милорд. - Индия спускалась по лестнице с альбомом в руках. - Я ходила за ним в свою комнату, - сказала она, кивнув на альбом.
Саут молчал, не в силах вымолвить ни слова, он любовался спускавшейся по ступенькам молодой женщиной - стройная и изящная, она в эти мгновения казалась еще прекраснее, чем прежде.
– Милорд… - Робко улыбнувшись, Индия замерла на нижней ступеньке.
Шагнув ей навстречу, Саут проговорил:
– Индия, мне очень жаль… Сможешь ли ты меня простить?
– О, Мэттью… - Она прикоснулась ладонью к его щеке. - Вы подумали, что я рассердилась на вас? Вовсе нет. Я совсем не сержусь.
– Но я…
Она покачала головой и провела пальцем по его губам.
– Вы просто проявили нетерпение, и это вполне понят но - ведь я дала вам повод… Знаете, я подумала, что вы не вернетесь. Подумала, что вы отправились в деревню и пришлете ко мне Дарроу.
– Я бы никогда так не поступил. Во всяком случае, не уехал бы, не предупредив тебя.
– Я надеялась на это, но вас не было так долго… Я уже начала беспокоиться.
– Поэтому ты и выходила из дома? Ты меня искала?
– Но откуда вы…
– Твоя пелерина, - улыбнулся виконт. - Когда я раз девался, я заметил, что она промокла снизу. Но почему же платье и туфельки остались сухими?
Индия вспыхнула.
– Я переоделась, когда увидела, как вы возвращаетесь.
– Ты не хотела, чтобы я узнал, что ты выходила из дома?
– Я ведь дала вам слово не выходить.
Саут снова улыбнулся.
– И это - единственная причина, Индия? Только беспокойство за меня заставило тебя выйти из дома? Или и страх?
Она промолчала, и он продолжал:
– Индия, я знаю, ты чего-то боишься, но стараешься это скрыть. Почему, Индия?
Она пожала плечами, потом вдруг воскликнула:
– Ах, наше рагу подгорит! Нет ничего хуже, чем подгоревшее рагу.
– Кажется, то же самое ты говорила и об овсянке.
– К чему такие сравнения?
Он взял ее за руку.
– Индия, ты не ответила на мой вопрос.
Она тяжко вздохнула.
