Кэт Мартин - Невеста с характером
Он смотрел на нее, и в глазах его полыхал огонь. Взгляд его остановился на ее груди, и, хотя она все еще была зла на него, соски под ее корсетом напряглись.
Он скрестил руки на своей мускулистой груди.
— Так что же поведал ваш дорогой друг Джеффри?
— Джеф… Джеффри?
Голос ее сорвался, она ничего не могла с собой поделать.
Его лицо показалось словно высеченным из камня.
— Я увидел вас двоих на террасе.
Боже! Она должна была догадаться! Вместо чувства вины она, вспомнив о брюнетке, почувствовала удовлетворение.
— Его волнует мое благополучие. Он просто хотел узнать, счастлива ли я.
Рул подошел к ней вплотную.
— Правда? Уверен, что это не все. Что еще он хотел?
Она знала, что не стоило говорить ему, но маленький дьяволенок, сидящий внутри ее, словно подбивал ее.
— Он хотел, чтобы я вернулась с ним в Бостон.
Грубый рык вырвался из его горла.
— Ты моя жена, Вайолет! И ты не можешь никуда собираться с Джеффри!
Она вздрогнула, когда он, положив свои большие руки на ее плечи, рывком притянул ее к себе и припал к ее губам. На какое-то мгновение она подумала о графине, но его язык скользнул сквозь ее губы, и желание вспыхнуло в ней с такой силой, что она почувствовала слабость в ногах.
— Ты моя, — прошептал он, целуя ее в шею.
Потом он прикусил мочку ее уха. Его пальцы быстро справились с верхними крючками корсета, и он взял ее грудь в свои руки. Рул наклонил голову и начал облизывать грудь.
Все здравые мысли вдруг сразу улетучились. Теперь она хотела только одного: чтобы его руки прикасались к ней. Она хотела его, хотела получить удовольствие, которое мог подарить только он.
— Я сказал себе, что нужно держаться от тебя подальше сегодня, — прошептал он, горячо целуя ее. — Потому что я просто в бешенстве. Но я так сильно хочу тебя!..
Его слова возбудили Вайолет. Рул хочет ее, а не графиню. Она откинула голову, чтобы он мог целовать ее шею, оставляя за своими поцелуями огненный след страсти. Вайолет чувствовала руки Рула на своих волосах, он вытащил шпильки, растрепал ее пряди цвета меди, которые рассыпались по плечам.
— Бог мой, ты такая красивая!
Он целовал ее грудь, ласкал соски, отчего она застонала от удовольствия.
— Возьми меня, — прошептала она.
Вайолет не стоило произносить эти слова, но ей так хотелось, чтобы он знал правду о том, что она испытывает в данную минуту. Ее руки дрожали, когда она ухватилась за его белую батистовую рубашку и расстегнула на ней пуговицы, ее пальцы скользнули вниз и начали гладить мускулы его живота. Рул стянул рубашку через голову и снова поцеловал жену.
Рул поднял ее, закинул ее ноги себе на талию, прижал Вайолет спиной к стене и грубо вошел в нее. Она застонала.
— Вот это мне и нужно! Бог мой, я хочу тебя так сильно!..
Он начал двигаться в ней, и волны наслаждения нахлынули на нее. Вайолет вся пылала от его сильных, мощных движений.
Его большой пенис, погруженный в ее лоно, заставил ее вцепиться в его плечи, но Вайолет хотела большего.
Глубже, жестче, быстрее.
Вайолет прижалась к нему, открывшись полностью, чтобы он смог взять ее всю, без остатка.
Наслаждение росло, становилось таким сильным, что граничило с болью. Она словно освобождалась от оков и начала парить, выкрикивая его имя.
Рул не остановился до тех пор, пока Вайолет не достигла вершины блаженства.
— Скажи мне, что не хочешь его, — мягко потребовал Рул. — Скажи, что хочешь меня, а не его.
Она посмотрела на него, удивленная тем, что он сказал. Ему действительно нужно было это услышать.
— Я не хочу Джеффри. Я хочу тебя, Рул.
Она не сказала ему всего остального. Она не стала говорить ему о том, что Чувствует, о том, что влюбилась в него.
Это было бы слишком легкой победой.
Рул поставил ее на ноги. Дождь почти закончился, но Вайолет еще слышала, как редкие капли барабанят по стеклу. Не говоря ни слова, он расстегнул оставшиеся крючки на ее корсете и помог снять остальную одежду. Она думала, что он останется, но он собрался уходить.
Она надевала белую хлопковую ночную сорочку, а он, подобрав свою рубашку, направился к двери, соединявшей их комнаты, и отрывисто сказал:
— Увидимся утром.
Его голубые глаза все еще были темными и беспокойными.
Вайолет не ответила. Она не могла привести в порядок свои собственные чувства. Она влюбилась в Рула, но не знала, что, кроме страсти, испытывает к ней он.
К тому же был не решен вопрос насчет Рула и графини. Когда придет время, она припрет его к стенке и узнает правду.
Вайолет скользнула под простыни и начала слушать, как стучат капли дождя, в сотый раз жалея о том, что уехала из Бостона.
Была суббота. Буря усиливалась, превращаясь в ревущий ураган, что полностью соответствовало настроению Рула. Он не был уверен, что именно произошло прошлой ночью. Он знал лишь, что не смог себя контролировать с Вайолет, и это ему не нравилось.
Он медленно выдохнул. Поскольку в городе бушевала непогода, они решили работать дома, он — в кабинете, а Вайолет — внизу, в маленькой гостиной в задней части дома. Эту комнату она выбрала себе для работы.
Он просматривал деловые предложения, которые изучал уже последние несколько недель, пытаясь выявить лучший вариант для инвестирования. Впрочем, те предложения, которые он получил, не вполне удовлетворяли его.
Поднявшись из-за стола, он подошел к камину, находившемуся в углу комнаты, повернулся к нему спиной и почувствовал, как тепло проникает сквозь одежду.
Стук в дверь прервал его размышления.
— Что случилось? — спросил он Хэтфилда, который стоял в дверном проеме.
— Вам записка, милорд.
Хэт прошел в кабинет и передал ему письмо, потом повернулся и вышел.
Рул развернул и прочитал послание, немного удивленный тем, что на нем значилось имя Чарли Уитни.
«Несколько вопросов волнуют меня в связи с продажей. Если вам удобно, мы могли бы встретиться сегодня у меня в отеле. Комната сто двенадцатая. Я буду ждать вас около двух часов тридцати минут».
Было почти половина одиннадцатого. Немного странное письмо и немного странная просьба. В Лондоне Уитни остановился в «Альберт-отеле» на Оксфорд-стрит, не так далеко отсюда. Рул перечитал письмо, смял его и бросил в огонь.
Он мог использовать это письмо, чтобы уйти из дома, от переживаний, связанных с женой.
Когда подошло время, он позвал Хэта, чтобы тот распорядился подогнать экипаж к дому, а потом отправился на поиски Вайолет. Она сидела на диване перед огнем, положив гроссбух перед собой на диванную подушку. Он попытался не думать о прошлой ночи, о том, как ему было хорошо, когда он был внутри ее. Ему сразу захотелось отбросить гроссбух, уложить ее на диван, задрать юбку и вновь овладеть ею.
