Трейси Уоррен - Соблазненная его прикосновением
— Он будет в восторге, услышав, что станет дядей! — Грейс снова обняла подругу и быстро покинула бальную залу.
— Это отличный финансист. Если тебе нужен дельный совет насчет вложения денег, обращайся только к нему.
— Рейф Пендрагон, говоришь? — Джек взял у лорда Петтигру визитную карточку, на обороте которой было написано карандашом имя. — Спасибо. Я учту твое предложение.
— Если ты хорошенько подумаешь, то сделаешь это как можно скорее. Говорю тебе: все, к чему прикасается этот парень, обращается в золото. Не веришь мне, поговори с Уайверном. Герцог знает его много лет. По слухам, они вместе учились в Харроу. Еще я слышал, он внебрачный сын какого-то герцога, хотя не могу за это поручиться. Во всяком случае, когда ты в следующий раз увидишь Тони Уайверна, упомяни это имя. Он тебе скажет, что к чему.
Джек снова посмотрел на карточку и сунул ее в карман сюртука. Потом проводил взглядом Петтигру, выходящего из кабинета, и, оглядевшись, увидел, что все джентльмены, которые собрались здесь выпить и побеседовать, уже вернулись в залу. Он бы и сам последовал их примеру двадцать минут назад, если б его не задержал приятель.
Допив бренди, он собрался идти на поиски Грейс. Если она танцует с каким-нибудь хлыщом, который рассчитывает снискать ее расположение, он вмешается и поставит негодяя на место. Хищно улыбаясь, Джек направился к двери, но тут же остановился при виде женщины, проскользнувшей в комнату.
— Филиппа! — удивленно произнес он. — Не ожидал увидеть тебя!
— Но я здесь. — Та одарила его чувственной улыбкой. — Мне показалось, я услышала твой голос.
— Неужели? — с веселым недоверием протянул он. — Странно, ведь я в основном молчал, поскольку я тут один, как видишь.
— Сейчас, да. — Она грациозно прошла в глубь комнаты. — Но всего минуту назад лорд Петтигру донимал тебя своими поучениями. Я думала, он вообще не прекратит болтовню.
— Значит, ты меня ждала?
— Не совсем так. И определенно не в коридоре, если ты намекаешь на это. В маленькой приемной за соседней дверью прекрасная акустика. Удобная кушетка возле камина и отчетливо доносящиеся голоса. Кроме того, я привела для компании друга. Он... скажем так, развлекал меня.
— Теперь это называется так?
Филиппа пожала плечами:
— Я скучала. Он оказался поблизости очень кстати, но я прогнала его раньше, чем нашла тебя.
Джек засмеялся:
— Ты самая испорченная, бессовестная женщина, каких я знал.
— И ты обожаешь это! Или, по крайней мере, тебе это нравилось, когда мы были вместе. Почему ты не заехал ко мне, дорогой? — спросила она, капризно выпятив нижнюю губу. — Ты давным-давно в Лондоне, и ни слова.
— Насколько я помню, мы с тобой как-то беседовали. К тому же иногда посещаем одни и те же светские мероприятия.
— Да, те же приемы, те же балы. Я знаю. — Филиппа подошла ближе. — Но это были пустые разговоры. Я имела в виду, что мы не общались наедине.
— Но ведь я теперь женат.
— Я знаю, — вздохнула она. — Твою жену приглашают везде, а учитывая рост и цвет волос, ее трудно не заметить.
Джек нахмурился.
— Я не утверждаю, что она некрасивая, — быстро добавила Филиппа. — В ней, безусловно, есть изюминка. Просто говорю о том, что твоя супруга сразу бросается в глаза. И она, я уверена, очень хороша в постели.
— Достаточно, леди Стоктон, — жестко произнес он.
— Не сердись. Я только пошутила. Где твое чувство юмора?
Джек молчал, опасаясь того, что могло сорваться у него с языка, если он заговорит.
— Я просто испытывала тебя. Хотела узнать, верны ли слухи.
— Какие, например?
— О том, что ты безумно в нее влюблен. — Плечи у Филиппы поникли, бравада исчезла. — Я не хотела этому верить, но теперь вижу, что она завладела твоим сердцем. Удивительно, если, по твоим словам, тебе пришлось жениться на ней из-за денег.
— Я никогда этого не говорил.
— Нет? Припомни, дорогой, ты ведь остался с нею в результате фатального невезения за карточным столом.
Джек внутренне содрогнулся. Неужели он был таким бессердечным? Таким глупым и жестоким? Но ведь он тогда не знал Грейс. Во всяком случае, не так, как изучил ее теперь.
Ладонь Филиппы легла на его рукав.
— Значит, нет шанса, что ты вернешься ко мне? И ни малейшей надежды, что ты устанешь от жены и снова предпочтешь мою постель?
Несмотря на призывную чувственность Филиппы Стоктон, ее неоспоримую женственность и даже исключительный талант во всех любовных делах, она его не волновала.
Нисколько.
Он к ней вовсе не стремился. Он хотел Грейс.
Он любил Грейс.
Боже, как он мог столько времени быть таким слепцом? Конечно, он любит Грейс. Она все, чего он хочет в этой жизни.
— Прости. То, что было между нами в прошлом, закончилось. Моя жизнь и мое сердце принадлежат жене.
Филиппа вздрогнула.
— Я поняла и должна пожелать тебе счастья. — Она натянуто улыбнулась, но вместо того, чтобы отступить, прижалась к нему, скользнув ладонью вверх по его груди. — Один последний поцелуй! Что скажешь? Одно прощальное объятие во имя прошлого?
— Филиппа, я не думаю, что это хорошая мысль.
— Пожалуйста, дорогой, позволь мне хотя бы такую малость.
Она без промедления обняла его за шею и, не дожидаясь его согласия, поцеловала со всем любовным искусством. Джек знал, что должен отстраниться, а если понадобится, силой оторвать ее. Но ему было любопытно узнать, что он почувствует.
К его облегчению и радости, он ощущал себя лишь сторонним наблюдателем.
Нет, Филиппу нельзя сравнить с Грейс. Ее губы не такие мягкие. Их вкус не такой сладкий. Она не та женщина, которую он любит, и никогда ею не станет.
Удовлетворенный результатами короткого эксперимента, он приготовился отстранить Филиппу и сбросить ее руки, обхватившие его за шею.
Глухой стук возле двери заставил Джека повернуть голову, и на миг сердце у него остановилось, когда он встретил ненавидящий взгляд жены.
Глава 24
Грейс замерла, глядя на пару, целующуюся посреди кабинета Петтигру.
Черноволосая женщина — это, несомненно, Филиппа Стоктон. Она уже знала, как выглядит бывшая любовница ее мужа. А вот мужчина... нет, конечно, это не Джек.
Но когда пригляделась пристальнее, то поняла, что это именно он. Ее муж. Отчаянно желая отвести взгляд и почему-то неспособная это сделать, она шагнула назад и ударилась о дверь. Тут Джек повернул голову и поймал ее взгляд.
Потрясение вдруг привело Грейс в чувство, она развернулась и выбежала из комнаты. Джек звал ее, но она знала, что должна поскорее скрыться. Наверное, это было проявлением трусости. Возможно, будь она решительнее, непременно бы осталась и показала этой наглой парочке, на что способна в ярости.
