Кинли Макгрегор - Непокорная красавица
Несколько минут они лежали в прибое, вода перекатывалась через них, они наслаждались тем, что лежат на чем-то таком, что не качается.
Земля! Твердая, замечательная, прекрасная земля! Вон деревья, а под ними тень! Если бы не пересохший рот, Лорелея засмеялась бы от нахлынувшего веселья. Джек первым набрался сил встать. Повернувшись на бок, Лорелея смотрела, как он залез на дерево и сбросил на землю два кокосовых ореха. Она вылезла из прибоя и подошла подобрать орехи. Потерла грубую оболочку, не зная, как открыть.
– Как же мы будем это есть?
Он вынул из сапога кинжал.
– Сейчас узнаешь. – Он взял у нее орех, разделил и подал ей половинку.
Лорелея первым делом выпила молоко, забыв о том, что терпеть не может кокосы – сейчас это был лучший в мире продукт. Они мигом прикончили оба кокоса. Джек отер кинжал о рукав и снова засунул в сапог.
– Теперь нужно найти ручей и какой-нибудь еды.
– Да, вода – это замечательно, – согласилась она. Джек потрогал ее обожженное лицо.
– Постараюсь найти алоэ или другое растение, снимающее ожог.
Джек снова достал кинжал и выскреб остатки кокосовой оболочки.
– Ты умеешь собирать устриц?
– Я выросла в Чарлстоне. Конечно, умею.
– Вот и хорошо. Насобирай, сколько сможешь, а я поищу воду. Складывай их сюда. Я скоро вернусь.
Лорелея взяла кинжал и половинки кокосов и пошла выполнять задание. К полудню Джек нашел воду, и они устроили пир – устрицы, ягоды и даже маленькая перепелка, которую Джек исхитрился поймать. Лорелея наелась и села возле ручейка, который нашелся в ста метрах от берега. Густые деревья и цветы давали тень и покой.
Наклонившись над ручьем, она вымывала соль из головы, а Джек за ней наблюдал. Он лежал на боку, вытянув в ее сторону длинные ноги. Рубашка была разорвана на левом плече, в прорехе панталон светилось крепкое колено, на лице отросла двухдневная борода. Лорелея не смогла сдержать улыбку.
– Что? – спросил он.
– Ты похож на пирата – грубый и в рванине. Не хватает деревянной ноги и повязки на глазу.
Он засмеялся:
– Мне всегда везло: на лице и голове не было ран. Тадеус говорил, что это просто чудо, потому что голова у меня пухнет от упрямства и тщеславия, и он не понимает, как можно в нее не попасть.
Она тоже смеялась, выкручивая волосы.
– Кто это – Тадеус?
Он перестал смеяться и погрустнел. Лорелея прекратила расчесывать волосы и тронула его за ногу:
– Джек?
Он вздохнул и сорвал травинку. Вертя ее в пальцах, он сказал, глядя на ручей:
– Тадеус – мой наставник и самый близкий человек, он мне как отец.
– Он тоже из того борделя?
– Господи, нет. – Он посмотрел на нее так, как будто одна только мысль об этом оскорбила его до глубины души. – Я с ним познакомился после того, как убил Бакстера. Я понимал, что если хочу уцелеть, то должен попасть на пиратский корабль. Пираты в отличие от команд на военных и торговых судах ничего не имели бы против того, что меня разыскивают за убийство. Когда я ворвался в доки, Роберт Дрек как раз поднимал паруса.
– Роберт Дрек? – Она помнила, что Джек уже упоминал это имя, но не могла припомнить, чтобы его когда-нибудь произносили офицеры или лорд Уолингфорд. – Никогда о нем не слышала.
– Потому что его не разыскивали. Он пошел в пираты только ради добычи и рассчитывал набрать достаточно денег и уйти на покой, чтобы потом спокойно жить в роскоши.
Что за романтическая идея.
– Он так и сделал?
– Да.
Лорелея снова принялась разгребать пальцами волосы.
– Значит, ты познакомился с Тадеусом на корабле Роберта Дрека?
– Мне было четырнадцать лет, и я кипел от ненависти. Роберт не был уверен, можно ли мне доверять, и своей команде меня тоже не доверил; он сказал Тадеусу, чтобы тот держал меня в руках и научил всему, чему надо.
– Ручаюсь, он получил полные руки хлопот.
– Даже не представляешь сколько, – фыркнул Джек. – Тадеус был образцом терпения. До сих пор не понимаю, как он меня не убил в первый год знакомства.
Лорелея осталась довольна тем, как разгребла основные спутанные комья и заплела косу.
– Почему?
– Сказать, что я не проявлял уважения, – это ничего не сказать. Тадеус был маленького роста, не выше тебя. Лысый, только несколько пучков волос торчали за ушами. Тощие руки-ноги, очки на носу. Я был больше школьник, чем моряк, и удивлялся, зачем Роберту такой человек в команде. Я никогда не видел, чтобы он пил или ругался, и он всегда носил с собой книгу.
– Ты им восхищался. – Она поняла это по голосу.
– Но не тогда. Я считал, что он трус и боится постоять за себя. Конечно, на корабле его никто не дразнил, кроме меня. Я был слеп и глуп и не понимал того, что понимали другие.
Она оторвала от подола рубашки узкую ленточку, чтобы завязать косу.
– Что же тебя изменило?
Джек бросил травинку в воду и долго смотрел, как она уплывала по течению.
– Я пошел с моряками в местную таверну, и Роберт послал за нами Тадеуса. Там были пираты с других кораблей, и когда Тадеус вошел, они разразились хохотом.
Трое стали тыкать в него руками и саблями, попытались вырвать из рук книгу. Он не обращал на них внимания и подошел ко мне. Мне хотелось убить тех, кто над ним издевался. Я начал вытаскивать саблю, но Тадеус схватил меня за руку и сказал, что если я буду убивать всех, кто меня раздражает, то вскоре останусь один. Я разозлился, назвал его трусливым ублюдком и сказал: «Надеюсь, они перережут тебе горло».
В его голосе слышались раскаяние и стыд. Лорелея не могла себе представить, чтобы он мог так нагрубить. Вздохнув, Джек продолжал свой рассказ:
– Когда эти трое поняли, что Тадеус не будет отвечать на их наскоки, они ушли. Тадеус сказал нам, что Роберт велел возвращаться на корабль, и в это время закричала какая-то женщина.
– Виноваты были те три моряка?
– Да. Один из них прижал ее лицом к столу и собрался изнасиловать. Тадеус вытащил саблю. – Джек издал горький смешок. – Я не поверил своим глазам. Я считал, что он носит саблю для украшения. Меня изумило, что он вообще умеет держать ее в руках. Но больше всего изумило то, что в нем не было злости. Вообще никаких эмоций. Он спокойно подошел к этой группе и сказал, что у них есть выбор – отпустить девушку или умереть.
В тот вечер в таверне, когда Джек спас ее от сходной судьбы, он сказал буквально те же слова, и это более всего другого говорило о влиянии Тадеуса на жизнь Джека.
– Моряки обнажили сабли против Тадеуса? – спросила она.
– Да. Девушка убежала, а я в отупении смотрел, как Тадеус двоих обезоружил, третьего ранил. Он применял такие движения, которых я ни у кого не видел. Еще удивительнее была скорость, с которой он орудовал саблей. В этот момент я понял, что хочу быть таким человеком, какого он целый год старался из меня сделать.
