Стефани Лоуренс - Леди с серьезными намерениями
Джек вспомнил слова Люсиллы. Значит, Софии для верности надо сравнить его с другими?
— И как, — продолжала София, — мне это сделать, если я не буду с ними танцевать и разговаривать?
Джек плотно сжал губы.
— Вот именно, — кивнула София. — И я должна заметить вам, что считаю, что с вашей стороны очень нечестно мешать мне.
Последовала недолгая пауза.
— София, — произнес Джек тихо, не отрывая глаз от ее лица, — можете быть уверены — я не собираюсь позволять вам кокетничать с холостыми мужчинами.
София едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. Тяжело дыша, она впилась в него пронзительным взглядом.
— Вы ведете себя возмутительно. Разве вам не понятно, что я должна выйти замуж?
— Да. Но…
— И значит, я должна выбрать между всеми своими поклонниками, сколько бы их ни было.
Джек насупился:
— Да, но…
— Так, может, вы с вашим богатым опытом подскажете, как мне узнать их настолько хорошо, чтобы понять, кто из них станет самым подходящим мужем?
Джек прищурился:
— Очень просто.
— Неужели? — вскинула брови София. — Но как?
Джек посмотрел на ее губы, такие соблазнительные, а сейчас еще и сердито надутые.
— Вы должны выйти замуж за того, кто любит вас больше всех.
— Понятно, — проговорила София все еще раздраженно. — И каким же образом я об этом узнаю?
По ее тону было ясно, что она рассчитывает на обстоятельный ответ. Джек медленно улыбнулся, заглянул ей в глаза:
— А вот каким, — и, наклонившись к ней, коснулся губами ее губ.
София вздрогнула и замерла. Веки ее отяжелели, глаза закрылись, и томная волна желания пробежала по телу. Его губы были теплыми, гладкими, твердыми по сравнению с ее, мягкими и податливыми. Его пальцы переплелись с ее пальцами, они были как спасательный круг. Она сознавала, что должна отстраниться, но даже не попыталась это сделать, повинуясь не столько его желанию, сколько своему собственному. Он выпустил ее руки, чтобы мягко обхватить ладонями ее лицо, тогда как губы его продолжали дразнить, смаковать и ласкать ее губы.
На Софию нахлынула новая волна желания, сильнее, сладостнее первой. Ее чувства словно устремились в одно блаженное русло, она вскинула руки и схватилась за лацканы его фрака, отдаваясь вся этому поцелую.
Джека тоже накрыла могучая волна страсти. Но он безжалостно подавил ее, отказываясь бездумно поддаваться волшебству момента, предоставив себе полную свободу. Губы Софии были теплыми и манящими, сладкими, как нектар, такими, какими он представлял их себе. Она придвинулась к нему, ее грудь касалась его груди. Ее губы подавались, плавились, она слегка дрожала, и он понял, что был прав с самого начала. Она, несомненно, его женщина.
Ликование охватило его, мучительно захотелось тут же сжать ее в объятиях, но он твердо поборол это побуждение. Но, будучи не в силах воспротивиться соблазну ее губ, он позволил себе немного добавить страсти в поцелуй, тут же, впрочем, вернувшись обратно в установленные им самим жесткие рамки.
Он нехотя оторвался от нее и опустил руки, тяжело переводя дыхание.
София медленно открыла глаза. Они сияли как звезды. Смущенная, растерянная, она выпустила лацканы фрака, но не отступила назад. Она смотрела на Джека во все глаза, пытаясь осознать происшедшее. Она словно замерла над бездной, чувства властно толкали ее в его объятия. Промелькнула мысль, что это, должно быть, какая-то магия — раз ее рассудок настолько явно ей не повинуется.
Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, привлек к себе — хотя она прекрасно понимала, насколько это осложнит и без того непростую ситуацию.
Джек прочел это желание в ее глазах, в полураскрытых губах. И снова сурово обуздал свои инстинкты, требовавшие немедленно заключить ее в объятия.
София поняла это по его взгляду, увидела, как беснуется дикий зверь, пойманный и запертый в клетку. И внезапно ей все открылось. Она затаила дыхание, борясь с радостным волнением, с незнакомым, никогда доселе не испытанным желанием ответить на его страсть. Кинуться в темные глубины его глаз.
Джек увидел, как вспыхнуло ее лицо, какими манящими стали глаза. И воля его дрогнула, самообладание пошатнулось.
Тут штора, отделявшая их от зал, отодвинулась, и комната наполнилась звуками бала. София и Джек одновременно повернулись и увидели Филиппа Марстона. На лице его читалось мрачное осуждение.
— Вот, значит, вы где, мисс Винтертон. Позвольте проводить вас к вашей тетушке.
София не тронулась с места. Она судорожно втянула в себя воздух и перевела взгляд на Джека. Он встретил ее взгляд с самым бесстрастным видом. София задержала дыхание, ей показалось, что одна его бровь слегка приподнялась. Потом, к ее облегчению, он протянул ей руку.
— Вы ошибаетесь, мистер Марстон, мисс Винтертон не нуждается в другом провожатом, помимо меня.
Сладостная дрожь пробежала по спине Софии, и она недолго думая положила ладонь на руку Джека.
— Мисс Винтертон стало жарко в зале, — пояснил Джек. — Мы зашли сюда, чтобы она смогла прийти в себя. — Его глаза скользнули по раскрасневшимся щекам Софии. — Если вы в состоянии, дорогая, я отведу вас назад к вашим друзьям.
Глаза его говорили, что ему этого совсем не хочется. София грациозно склонила голову.
— Спасибо, сэр. — Все же он не отдал ее мистеру Марстону.
Джек провел Софию мимо держащего портьеру Марстона в шумный зал. С высоко поднятой головой София шла под руку с Джеком Лестером через толпу. Филипп Марстон не отставал от них ни на шаг.
Джек подождал, пока поклонники Софии, потерявшие предмет своего поклонения, снова не устремятся к ней. Потом мягко снял ее руку со своего локтя и отступил назад, заслонив ее от Филиппа Марстона.
— Мы еще не закончили наш разговор, София, — негромко проговорил он, склоняясь над ее рукой.
София, снова бесстрастная и отстраненная, приняла гордую позу.
— Уверяю вас, сэр, что мне больше нечего сказать вам.
Лицо Джека сохранило невозмутимость, но глаза упорно продолжали удерживать ее взгляд. Он не спеша поднял ее руку и, развернув, быстро поцеловал ей ладонь.
— Мы отложим разговор на потом.
София выдернула руку, радуясь, что он своими широкими плечами загородил ее от остальных, и открыла рот, чтобы возразить. Но он уже грациозно кланялся ей. В следующее мгновение ее со всех сторон окружили джентльмены, притязавшие на ее внимание. Не успела она опомниться, как Джек исчез.
Но он не покинул бал.
Из глубокой ниши у лестницы, в укрытии пальмы, Джек задумчиво наблюдал за своей златокудрой головкой до тех пор, пока не прозвучал последний такт последнего танца.
