Мэри Бэлоу - Волшебная ночь
Ангхарад не смогла по-настоящему насладиться праздником. У нее не осталось близких друзей, и хотя все держались с ней приветливо, она чувствовала себя одинокой. Ни друзей, ни подруг, с тоской думала Ангхарад. Правда, какой-то шахтер из Пенибонта настойчиво подъезжал к ней и еще какие-то мужчины пытались ухаживать, но это все не то.
Эмрис целый день провел со своей новой знакомой, они прогуливались под руку и смеялись.
Вечерний подъем в гору был утомителен. «Как я устала», — думала Ангхарад. Ей хотелось поскорее добраться до дома, до теплой постели. Как хорошо было бы иметь карету, чтобы выезжать в ней на айстедвод, и большой богатый дом. И чтобы там ее ждал любящий муж. Хотя что толку в любви? Любовью сыт не будешь…
На этих размышлениях Ангхарад споткнулась о камень, охнула и, схватившись за щиколотку, медленно опустилась на землю. Миссис Бивэн и миссис Дэйвис громко запричитали над ней, но тут сильная мужская рука подхватила ее под локоть, помогая подняться на ноги.
— Ох, ну и недотепа же я, — сказала она, оглядываясь на Эмриса Риса. — Сейчас все пройдет. Мне почти не больно.
Женщины тактично оставили их одних.
— Непросто топать в такой темноте. Тут надо все время смотреть под ноги, — сказал Эмрис. — Держись за мою руку, Ангхарад.
— Ты так же говорил и той бабенке, что висла на тебе весь день? — съязвила она. — Кажется, ей это очень нравилось.
— Очень, — согласился Эмрис. — А ты, кажется, ревнуешь?
— Ха! — Ангхарад постаралась вложить в усмешку целую бездну пренебрежения.
Боль в ноге почти прошла, да и ночь была не такой уж темной. Но они все равно шли не спеша и все больше и больше отставали от остальных. Уже зазвучала арфа Глэнис и раздались первые звуки общей песни, когда Ангхарад и Эмрис поравнялись с небольшим укромным гротом.
Ангхарад не сопротивлялась, когда Эмрис увлек ее туда и прижал спиной к скале, повернув лицом к себе. За последние десять минут они не произнесли ни слова. Они молчали и теперь. Она обняла его за шею, он подхватил ее за талию, она подставила ему губы.
Поцелуй был долгим и глубоким.
— Ты хочешь, Ангхарад Лейвис? — прошептал он, отрываясь от ее губ.
Вдруг для нее все стало неважным, кроме жаркого стремления сердца.
— Хочу, Эмрис Рис, — прошептала она в ответ.
Она легла на землю, на редкую траву, подложив под голову и плечи его куртку, и задрала юбку. Он тем временем расстегивал брюки. Он опустился перед ней на колени, и она раздвинула ноги. Но это был Эмрис, он не устремился сразу к средоточию желаний. Он целовал ее, и ласкал ее, и шептал ей на ухо нежные слова, он взял ее только тогда, когда почувствовал, что и она готова получить радость. Он не спешил, он получил облегчение и дал облегчение ей.
Господи, да ведь она почти забыла, как это бывает, подумала Ангхарад, когда все было кончено. Она забыла, от чего отказалась. И главное — сейчас уже не помнит почему.
С вершины горы лилась песня, сливаясь в гармонии с окружившей их ночью.
Они полежали молча несколько минут, бок о бок. Наконец Эмрис произнес:
— Я хочу, чтобы все было по-честному, Ангхарад. Я поговорю с отцом Ллевелином и пойду наконец в церковь. На нашу с тобой свадьбу.
Ангхарад, не отвечая, закрыла глаза. Она пыталась вспомнить, почему перестала встречаться с Эмрисом. Она вспомнила дом, что стоял в Гленридском парке, и радость, которую она чувствовала, наводя там порядок и мечтая о том, что он будет ее. Она вспомнила, как Барнс начинал посматривать на нее и прикасаться к ней, как однажды, когда она не отбросила его руку, положенную ей на грудь, он велел ей идти наверх, раздеться и лечь в постель. В ней тогда вспыхнула надежда, что ее мечта начинает сбываться. Но странно, теперь, когда ее мечта почти стала явью, она уже не казалась ей такой привлекательной.
— Так ты спишь с ним, что ли? — Резкий вопрос Эмриса вернул ее к действительности.
Ангхарад хотела сказать «нет». Ей бы очень хотелось сказать «нет». Но она не могла лгать ему. Именно поэтому она и перестала с ним встречаться, еще совсем не уверенная в том, что ей удалось заполучить Джошуа Барнса. Она не могла лгать Эмрису.
— Ну что ж. — Эмрис поднялся и, повернувшись к ней спиной, застегнул брюки. Затем порылся в кармане, и Ангхарад услышала звон монет. А потом несколько холодных монеток упали ей на живот.
— Благодарю за удовольствие, Ангхарад. Давненько я не имел женщину в горах. Надеюсь, я удовлетворил тебя. Уж извини, я не могу платить так, как Барнс.
Ангхарад до крови искусала себе губы, слушая его удалявшиеся шаги. Он ушел, оставив под ней свою куртку. Она не позволит себе разрыдаться, он не услышит ее плача. Она взяла с живота монетку — это было три пенни — и обеими руками с силой прижала ее к губам. Горячие слезы потекли по ее щекам.
Шерон наткнулась на Верити прежде, чем ей удалось найти Оуэна. У девочки слипались глаза, она зевала и, едва завидев Шерон, тут же вцепилась в ее юбку.
— Где папа? — спросила она. Шерон взяла ее за руку и повела к отцу.
Шерон слышала, как он откликнулся на зов дочери, посмотрела, как девочка обогнула скалу, и не пошла за ней. Она повернулась, чтобы продолжить поиски Оуэна, и едва не налетела на него. Он с улыбкой взял ее за руку, и вместе с его друзьями они начали спускаться по склону.
Она шла рядом с Оуэном и думала о графе.
Она влюблена в него. Странно, но эта мысль почему-то ничуть не испугала ее. Она держится за руку Оуэна, скоро их свадьба, но она едва слушает его и спокойно признается себе в том, что влюблена в графа Крэйла. В Александра.
Александр. Алекс. А ведь до сегодняшнего вечера она даже не знала его имени.
Она не чувствовала ни страха, ни паники. Может быть, оттого, что это осознание было рождено не страстью. Сегодня ими владела не страсть, хотя они сидели так близко друг к другу и ее рука была в его руке. Она даже не заметила, что они держатся за руки, пока не пришло время расставаться. Сегодня между ними не было и намека на физическое влечение. Но их души, казалось, были вместе — они покинули их тела и слились в одну.
И как чудесно было чувствовать это единство. Воистину счастливый вечер счастливого дня. Спокойный и умиротворенный. Ей хотелось, чтобы он длился вечно.
Она знала, что еще будет и тревога, и страх. Разве можно собираться замуж за одного и влюбляться при этом в другого? Но ведь с этим, другим, все так безнадежно. Он англичанин, аристократ, богатый и удачливый. Он владелец Кембрана. Невозможно и думать, чтобы связать свое будущее с ним. Именно эта безнадежность помогает ей сохранять спокойствие.
Она будет тревожиться завтра, подумала Шерон. А сегодняшний день пусть останется сказочным. В сказке всегда есть волшебство и надежды.
