Эмилия Остен - Честь и лукавство
Миссис Гринхауз наконец оправилась от мигрени и приехала к нам жаловаться на Филсби и просить графа повлиять на своего беспутного родственника. Однако мой муж проявил неожиданную твердость и ответил, что никогда не замечал в поведении герцога Россетера чего-то большего, чем дружеская привязанность к обеим мисс Гринхауз. Амелия уехала в большом раздражении, а мы с графом много смеялись над этим эпизодом.
Россетер прибыл ко мне на следующий день после получения моего письма и предложил прокатиться с ним по городу. Граф отказался, так как собирался прилечь после обеда, и посоветовал мне ехать одной, заявив, что я много времени провожу с ним дома и совсем не дышу свежим воздухом. Я не стала отказываться, хотя сомневалась в том, что воздух в закрытой карете окажется свежим, и мы отъехали.
Едва карета свернула на соседнюю улицу, герцог упал передо мной на колени и пылко воскликнул:
– Эмма, любимая! С каким трепетом открыл я ваше письмо, и каким счастьем наполнило оно мое сердце! Вы согласны ради меня пойти против своих убеждений, а на это способна только истинная любовь!
– Встаньте, сэр! – Я была удивлена восторженностью герцога, столь заметно отличающейся от его обычной невозмутимости. – Надеюсь, вы простите мое смущение и не будете пугать меня подобными вспышками.
Он сел рядом со мной и обнял за талию:
– Простите мой порыв. Я сам удивлен своей несдержанности. Обещаю впредь быть скромнее и постепенно завоевывать ваше доверие. Но я хочу знать все о вас: о вашем детстве и юности, о семье и увлечениях. Надеюсь, вы будете так же откровенны со мной, как я с вами.
– Я расскажу вам все, что вы захотите узнать, но прошу вас не спрашивать меня о моем замужестве. – Я опустила голову ему на плечо и с удовольствием прижалась к нему.
– Обещаю никогда не задавать эти вопросы. Но я боюсь, вас, при вашей искренности, будет тяготить и мучить двойная жизнь. Уловки, к которым обычно прибегает неверная жена, не для вас. Что же нам делать?
Он наклонился и поцеловал меня. Ну наконец-то, сейчас мне вовсе не хотелось говорить о будущем. Я только что обрела свое счастье и жаждала просто насладиться им, оставив объяснения на более позднее время.
– Пусть все течет само собой, а там увидим, что случится, – ответила я, поудобнее устраиваясь в объятиях любимого.
– Вы правы, любовь моя. Но если бы вы знали, как изменились все мои мысли и чувства! Мне столько раз казалось, что я влюблен, и как быстро я понимал, что ошибся! Сейчас же я готов сделать все, что в моих силах, и даже более того, лишь бы вы были веселы и довольны.
– Если вы действительно этого хотите, прекратите рассказывать о ваших прошлых увлечениях, – притворно холодно ответила я.
– О, простите меня, я вовсе не желал расстроить вас. Просто я хочу быть искренним и показать вам, как сильно и ново для меня это чувство. Я не узнаю сам себя и с удивлением понимаю, что все мои представления об идеальной женщине воплотились в вас.
– Ну, я далека от идеала. Не льстите мне, раз обещали быть искренним.
– Я вовсе не собирался льстить вам, милая Эмма. Мой идеал – женщина вовсе не без милых недостатков. Но вы сочетаете в себе именно те качества, которые так близки и дороги мне: нежность и красоту, обаяние и острый ум, доброту и милое лукавство. Нам с вами никогда не будет скучно вместе, и наша любовь не сведется только к чувственному ее проявлению.
Меня сейчас волновало именно это проявление, но я решила быть терпеливой и не показывать своего возбуждения. Герцог был пресыщен чувственной любовью и жаждал общения, а я, напротив, уже второй год семейной жизни проводила в интеллектуальных беседах. Нам необходимо найти компромисс. К счастью, Уильям был настоящим мужчиной и не мог проводить время с любимой женщиной исключительно в разговорах, поэтому наше свидание принесло радость нам обоим. Мы болтали и целовались около двух часов, после чего я предложила отправляться домой. Он не спорил, но его последние поцелуи были столь страстными, что у меня закружилась голова и по телу побежала сладкая дрожь.
– Когда я увижу вас снова? – Этот вопрос прозвучал для меня как нежный сонет.
– Можете приезжать в любое время, я чаще принимаю гостей, чем езжу с визитами.
– Но мне хотелось бы застать вас одну. – Он улыбнулся и хитро прищурил глаза.
– Для дружеских бесед это совсем необязательно. – Я лукаво вскинула на него глаза.
– Мне доставляет истинное удовольствие беседа с вашим супругом, но, к сожалению, я не смогу обнимать и целовать вас в его присутствии.
– Что же, если вам этого хочется, приезжайте в три часа. В это время граф обычно посещает своего врача.
Он поцеловал мне руку, и мы наконец распростились.
Весь вечер я вспоминала его ласки, а ночью мне снились удивительные сны.
Глава 25
На следующий день герцог приехал к нам около трех часов и застал моего мужа, который ласково встретил его и попросил занять скучающую в одиночестве графиню. Россетер не замедлил воспользоваться разрешением, и время пролетело незаметно. Мы болтали и смеялись и даже спели дуэтом пару романсов. Переходить границы приличий в доме графа мы не осмеливались, и взаимные нежности ограничивались поцелуями. Герцог расспрашивал меня о моей жизни, рассказывал о своем детстве, мы обсуждали прочитанные книги и увиденные спектакли, почти во всем соглашаясь друг с другом, но споря из-за пустяков просто для того, чтобы наслаждаться остроумием друг друга.
Расставаясь, мы договорились встретиться назавтра в театре, куда мы собирались с графом. Пьеса оказалась довольно интересной, но мы не смогли уделить ей должного внимания, так как в нашу ложу явилась Аннабелла в сопровождении повеселевшего Морланда, а также Розмари со своим Питером. Аннабелла была не в духе, презрительно отозвалась обо всех увиденных знакомых и сделала вид, что не заметила герцога Россетера, вошедшего в тот момент, когда она упражнялась в язвительности. Он любезно поздоровался с ней и обратился с поздравлениями к Розмари и ее жениху, а Аннабелле оставалось довольствоваться вниманием Морланда.
Как прошептал мне на ушко Уильям, у барона лежал на смертном ложе богатый дядя-граф, завещавший свое состояние и титул единственному племяннику. Вероятность, что Аннабелла удовольствуется графской короной и согласится на брак с Морландом, весьма повысилась после известия об ожидаемом наследстве. Я совершенно не жалела Морланда – он получит то, чего добивался, и эта мысль останется ему в утешение, когда его супруга будет кокетничать с мужчинами или устраивать ему скандалы.
Вечер прошел приятно, а следующий принес еще большее удовольствие – мы отправились на бал, который давал в честь Розмари и ее жениха дядюшка Питера. Бал был великолепен, и Россетер наконец смог показать свое искусство танцора, совершенно очаровав всех дам в зале, конечно, за исключением Аннабеллы и ее матушки.
