Сари Робинс - Скандальные намерения
– Я не могу поехать с вами.
– Мы могли бы остановиться у моих старинных друзей Эйвери и Джорджины Планкертон. Они живут в Лестере, недалеко от того места, где проживает миссис Эджертон.
– Но не будет ли это невежливо – заезжать к Планкертонам без официального уведомления, даже если они ваши старинные друзья?
– Эйвери и Джорджина будут весьма разочарованы, если мы не остановимся, проезжая мимо. Это очень милые люди, и мне хотелось бы, чтобы вы познакомились с ними. Джорджина будет потрясена светской новостью, а что касается Эйвери, то он мало обращает внимания на уведомления.
Шарлотта поддразнила Джеймса:
– А зачем ему обращать внимание? Ведь это женщины и слуги должны хлопотать об устройстве комнат, приготовлении пищи и прочем.
Джеймс с беспечным видом сказал:
– Если бы это было оставлено на откуп мужчинам, то были бы бренди и сигары, а мы готовы жить и в пещерах.
Шарлотта выпрямилась, притворяясь шокированной.
– Ваша светлость, вы пошутили!
Уголки его рта растянулись в улыбку.
– Вы улыбаетесь! – Шарлотта голосом карнавального глашатая выкрикнула: – Вниманию газет! Великий герцог Жирар наконец улыбнулся! Спешите зафиксировать это чудо!
Джеймс смущенно коснулся рукой рта.
– Это в самом деле столь редкое событие?
– Вы притворяетесь стоиком, Джеймс, но это всего лишь маска.
Он резко выпрямился. Она назвала его Джеймсом! Было удивительно слышать, как ее губы произносят его имя! Значит, она не до такой степени его ненавидит, если способна назвать его по имени.
Джеймс пересел на сиденье рядом с ней. Она слегка подвинулась, поправила юбки.
– Что вы делаете?
– Отсюда более приятный вид, – объяснил он, глядя на нее.
– Вы слишком много себе позволяете!
На ее белоснежных щечках появились розовые узоры.
– Мы помолвлены.
– В представлении публики.
– Мы помолвлены, – твердо повторил Джеймс, дотронувшись затянутым в перчатку пальцем до ее подбородка.
Он увидел, как округлились ее глаза.
– Эта ситуация неудобна для нас обоих, Шарлотта...
– Не вижу, каким образом она неудобна для вас, – перебила его Шарлотта.
– Во-первых, я никогда не рассматривал вас в качестве своей нареченной. Вы слишком бойки на язычок, ведете себя не так, как принято, мягко говоря...
– Вы определенно умеете польстить девушке.
– Если вы позволите мне все-таки закончить фразу...
Шарлотта поджала губы и замолкла.
– Но вы исключительно верны долгу, поразительно остроумны, отчаянно мужественны и потрясающе красивы. При таком наборе качеств мне ничего не остается, как полюбить вас.
– Приберегите свое красноречие для других женщин, – отреагировала Шарлотта.
– Я не льщу, я говорю правду. – Джеймс придвинулся к ней еще ближе, его рот оказался на расстоянии пальца от обольстительных губ Шарлотты. – И к тому же запомните: у меня нет других женщин.
Он прикоснулся к мягким, полным губам, вознося молитву о том, чтобы она не оттолкнула его. И от этого прикосновения ощутил жар во всем теле. О Господи, она была открыта и ожидала его! Он погрузил язык в ее медовый рот, и когда их языки соприкоснулись, Джеймса едва не подбросило вверх. Он почувствовал ее желание, и это подействовало на него словно пьянящий эликсир. Он притянул ее к себе еще ближе, испытывая все возрастающее возбуждение, чему способствовал исходящий от нее аромат.
Шарлотта подняла руку к его лицу, легонько коснулась щеки. Он вздрогнул и застонал. Она запустила другую руку в его волосы и притянула его голову к себе, одновременно прижавшись к нему всем телом.
Карета внезапно остановилась. Он с неохотой отстранился, стараясь унять отчаянный стук сердца, и проговорил:
– Мы продолжим это позже, Шарлотта.
Она зажмурила голубые глаза, подернутые дымкой желания, облизнула свои соблазнительные губы и пробормотала:
– Это обещание или угроза?
Джеймс поправил свою помявшуюся шляпу.
– И то и другое. Обещаю, что мы закончим это позже, а если не закончим, то я попаду в сумасшедший дом. А куда попаду я, отправитесь и вы.
Лакей открыл дверцу кареты. Шарлотта подобрала юбки и, спускаясь на землю, спросила через плечо:
– Джеймс, это была еще одна шутка? Две шутки в один день? Вас не узнать.
– За эти дни я и сам себя с трудом узнаю, – ответил Джеймс, выходя из кареты.
Глава 22
Они уехали спустя два дня. По настоянию Шарлотты, Джеймс послал письмо Планкертонам с уведомлением об их предстоящем визите. Пока карета везла Шарлотту и Джеймса на север, они снова обсудили стратегию допроса вдовы Эджертона. Они пришли к согласию, что не покажут вдове карту, однако не определились, как быть с ключами. Наконец решили, что Шарлотта будет держать их в ридикюле и достанет лишь в случае необходимости во время беседы. Они оба потратили немало времени, пытаясь понять назначение замысловатых форм ключей, однако надеялись, что в скором времени им удастся разгадать эту загадку.
Карета остановилась перед обветшавшим старинным домом, вид которого говорил о том, что его лучшие дни давно миновали. Сад выглядел заросшим, дверь, казалось, не красили много лет, а сохранившаяся чудом ставня, похоже, готова была оторваться при самом легком порыве ветерка. Камни ведущей к дверям дорожки были уложены неплотно, некоторые отсутствовали вообще. Джеймс сопровождал Шарлотту, держа руку на ее талии, как бы защищая ее. И хотя этот жест всего лишь страховал ее от того, чтобы она не споткнулась, тем не менее ее кровь ускоряла бег от прикосновения его руки.
Пока они шли по дорожке, штора в одном из окон отодвинулась и выглянуло чье-то озабоченное лицо. Джеймс постучал. Из-за закрытой двери послышался грубый женский голос:
– Объясните, какое у вас дело.
Джеймс посмотрел на Шарлотту, его бровь взлетела вверх.
– Откройте, пожалуйста, дверь.
Дверь со скрипом открылась, и выглянула голова с немытыми светлыми волосами.
– Чего желают от меня джентльмен и леди? – спросил голос, в котором была скорее подозрительность, чем враждебность.
– Если вы впустите нас, то узнаете, – заверила Шарлотта.
Дверь открылась пошире, и на пороге возникла крупная женщина с грязными всклокоченными волосами, светло-серыми глазами и землистого цвета лицом. Она дотронулась рукой до растрепанных волос, как бы желая поправить прическу. Ее некогда голубое, а сейчас вылинявшее платье было измято. Женщина прищурила глаза, мгновенно оценив их одежду, карету, слуг.
