Констанс Холл - Мой порочный маркиз
Мистер Филдс и мистер Коуберн немедленно встали.
— Я уверен, вы знаете лорда Уотертона, — просиял Фенвик.
— Да. — Мистер Коуберн улыбнулся с дружелюбием пантеры, приготовившейся к прыжку.
— Рад видеть вас, Уотертон. Примите мои наилучшие пожелания. Вы сделали прекрасный выбор, женившись на этой очаровательной молодой леди. — Мистер Филдс посмотрел на Меган с едва уловимой иронией на лице.
— Я действительно счастлив с ней. — Баррет окинул мужчин холодным взглядом, затем сжал руку Меган. Когда он взглянул на нее сверху, в глазах у него появился властный блеск. Но это была лишь короткая вспышка. Через секунду все эмоции снова спрятались за невозмутимой, спокойной улыбкой. — Мы как раз собирались пить чай, — сказал он хоть и вяло, но любезно. — Вы присоединитесь к нам?
— Вы очень добры. — Тонкие губы мистера Филдса растянулись в неприятной улыбке.
Меган сжала руку Баррета, глаза их встретились. Заметив ее неудовольствие, он наклонил голову набок и вскинул бровь. Девушка опустила глаза.
— Ну, пойдемте же, — сказал Гарольд, потирая руки. — Меня вынудили прервать завтрак, и я ужасно голоден.
Уотертон намеренно пропустил его и гостей вперед, чтобы задержаться с Меган. Она попыталась высвободиться.
— Мне нужно пойти переодеться к чаю.
— Ты выглядишь абсолютно безупречно. — Баррет еще крепче сжал ее руку. — В чем дело, Принцесса? Такое впечатление, что тебе неуютно со мной.
— Что дало тебе повод так думать?
— Не знаю. Возможно, твой сердитый взгляд.
Хотела бы она знать, что у Баррета общего с ними? Может, он из той же компании? Ведь он знаком с этими людьми.
— Ты должен простить меня, — сказала она. — У меня разболелся зуб.
— Внезапно, да? — Баррет коснулся ее щеки.
— Нет, я почувствовала боль еще несколько минут назад, — сказала Меган.
— Мне показалось, что тебе стало хуже, когда я пригласил наших гостей к чаю. — Уотертон пристально следил за ней проницательными синими глазами, нежно поглаживая ее пальцы.
— Нет, просто я надеялась, что буду пить чай только с тобой и Гарольдом, — возразила Меган. — Но поскольку ты знаешь этих людей, тебе нужно было их пригласить. Вы близко знакомы?
— Очень поверхностно. Я видел их в клубах.
— О-о…
— А ты, Принцесса? — спросил Баррет. — Ты хорошо их знаешь? — Он заглянул ей в глаза, будто мог выведать в их глубине хранимый ею секрет.
— Я встречала их всего несколько раз.
— Понятно.
Меган чувствована на себе испытующий взгляд синих глаз. Баррет сказал, что не знает этих людей, и, судя по тому, как он об этом говорил — искренне и определенно, ему можно было верить. И все же она была не готова поведать ему об участии Гарольда в тайном обществе. Что Баррет подумает о ее брате? Особенно после того, как погасил его карточные долги на двадцать тысяч фунтов. Надо как-то уберечь Гарольда от неприятностей. И она должна сделать это самостоятельно.
Она быстро переменила тему:
— Ты не против, если я приглашу твоего отца пообедать с нами?
Баррет посмотрел на нее удивленно, но через секунду лицо его стало непроницаемым.
— Нагнать грозовые тучи над столом? Тебе так этого хочется?
— О, Баррет, не настолько уж он ужасен.
— Поначалу мы и о Наполеоне так думали, — сказал Уотертон.
— Ты несносен. — Меган шлепнула его по руке.
— Только честен, — ухмыльнулся он, но лицо его теплее не стало. — Даже если ты его попросишь, он откажется. По всей вероятности, он скоро отбудет во Францию, чтобы провести Рождество в кругу семьи. — Хотя Баррет пытался сохранять безразличный тон, в голосе у него проскользнули грустные нотки.
— Так ты будешь возражать, если я его приглашу?
— По правде говоря, да. — Теперь в голосе Баррета было заметно раздражение. Он повернулся и размашисто зашагал в столовую.
Несколько минут спустя, сидя в столовой за чаепитием, Баррет наблюдал за дружеской компанией. Он повернул голову, глянул поверх чашки на Меган, сидевшую рядом на диване, и вспомнил ее ложь. После разговора со Стрэттоном он знал о ее визите к отцу. Более чем вероятно, лорд Кенсингтон пытался применить к ней свою излюбленную тактику запугивания. Но должно быть, номер не прошел, поскольку Меган еще была здесь. Памятуя также о беседе, подслушанной в гостиной, Баррет размышлял и о встрече, назначенной Фенвику. Нужно было непременно попасть в парк.
Откусывая кусочек ячменной лепешки, Баррет по-прежнему не сводил глаз с Меган. Он не мог оторваться ни от изящного изгиба шеи с кремовой кожей, входящей в резкий контраст с темно-фиолетовым костюмом, ни от груди над тугим лифом. Следя за соблазнительными округлостями, вздымающимися от дыхания, он вспоминал, какие чувства они вызывали, будучи у него в ладонях.
Ривз наклонился и заслонил ее собой.
— Еще чаю, мисс?
— Спасибо, Ривз.
Чайник дрогнул в его руке, и чай, выплеснувшийся из чашки Меган, пролился в блюдце. Она, казалось, этого не заметила и с улыбкой обратила глаза на Баррета.
— Джентльмены, значит, я увижу вас вечером, — сказал Гарольд, пытаясь заполнить неловкую паузу в беседе. — Ведь вы оба будете на балу у Гледхиллов?
— Собираемся, — сказал мистер Коуберн, прихлебывая чай.
Звучный ответ резанул слух, подобно зазывному крику торговки рыбой. Баррет мгновенно принял решение. Фенвик со своими дружками будет весь вечер у него на глазах.
— Какой приятный сюрприз! Я сегодня сопровождаю туда свою жену.
— Превосходно! — воскликнул Гарольд.
— В самом деле, — промямлили двое других мужчин.
Не обращая внимания на растерянный взгляд Меган, Баррет посмотрел на Филдса. Тот взял с тарелки сандвич.
Смотреть на жующего человека было неудобно, поэтому Уотертон перевел глаза на его перстень с золотой печаткой. Точно такие же украшения были у Коуберна и Фенвика. Выгравированная сверху пентаграмма, попав в луч света, испустила необычное сияние.
— А как вы познакомились с Фенвиком? — спросил Баррет, снова взглядывая в лицо Филдса.
— Случайно, — ответил за него Гарольд. — Я пришел послушать Джеймса Миллса[7], и они тоже оказались там.
— Того Миллса, что проповедует либерализм в экономике и политике? — Меган наклонилась потрепать Надоеду, стоявшего перед ней на задних лапах.
У Баррета от удивления слегка расширились глаза.
— Ты интересуешься политикой? А я и не знал.
— Не то чтобы специально, но, какую газету ни возьми, везде прочитаешь что-нибудь о мистере Миллсе и его радикальной философской группе.
— Это достойный человек, — заметил мистер Коуберн.
— Не думаю, что дезорганизация работы правительства и раздувание скандалов по любому поводу относятся к числу достоинств, — ответила девушка, продолжая пестовать Надоеду.
