Я тебе не ровня (СИ) - Шубникова Лариса

— Спаси тя Бог, боярин, — Арина поклонилась, и поспешила уйти. Вслед ей тихо и недовольно заржал Буян.

Шумской постоял, постоял, да и двинулся к навесам, куда определили коней его ратников — он взял с собой десяток от полусотни, собираясь в Богуново на торжище.

Чуть погодя позвали утречать, и Андрею пришлось сидеть за столом с воеводой и ученым дедом рыжей девчонки. Шумской молчал, но слушал — интересно было выяснить об Арине. Кто такая и откуда? Но два старых друга ни словом о ней не обмолвились. Все больше говорили о хозяйстве, о хороминах в Берестово, куда собрались перебраться дед и его чудная внучка.

— Андрей, не откажи мне еще раз, проводи друга моего до Берестова, а? Они в аккурат после торжища тронутся. Вроде езды всего ничего, а ну как снова тати? Завтрашним днем пошлю два десятка по лесу прогуляться. Совсем распоясались разбойники, даже сотни моей не боятся! — воевода злился и был в своем праве.

— Довезу, дядька Фрол.

— Спаси тя Бог, Андрюша. Я бы и вчера своих послал на встречу, но ить только ж с похода. Ажник лошади еще в пене.

— Не на чем благодарить, воевода. Это не хлопотно, — претило Андрею вот это все словоблудие и благодарности.

В бою, когда сотня воеводы прикрывала тылы его полусотни и наоборот, как-то никому в голову и не приходило спасибо говорить. Так с чего сейчас такие лясы?

Через час Шумской и два его ближника отправились на торжище.

Богуново — городище немалый по местным меркам, и сотня ратная, что жила здесь испокон века, силой была великой. Воеводство перешло к Медведеву от его отца, а отцу от деда. Считай, вечные вояки. С того и сотня обучена хорошо, по уму, а всем известно, что один обученный ратник стоит десятка татей с мечами. В Богуново и кузни, и торговля, и церковь. Подворий множество. Ратники жили родами — иной раз на одном подворье до десятка семей. С того и сами подворья богатели и смотрелись богато, кряжисто. Опричь городища — поля, репища, леса. Речка — Быструха — исправно кормила рыбкой, и защищала с запада Богуново. Через такое быстрое течение не всякий враг отважится лезть. Берега крутые, а стало быть, и ладьи вражеские не пристанут. Удобное место.

Торг первый в этом году шел бойко. Тут тебе и приезжие купцы и местные жители, что продавали лишки свои. И холопий торг, а как без него? Сотня вернулась с похода, а стало быть и живой товар имелся.

— Оська, поди к купцам, зови в Савиново на торг, — Андрей послал одного из своих ближников на сговор, а сам отправился бродить по рядам, покупая нужное — чернила, бумагу и кое-что из золота.

У холопьего торжища увидел Арину с дедом. Они стояли, словно потерявшись. Шумской может и не хотел сам-то, но ноги понесли ближе. Уж очень интересно было знать, что ученый с чудной внучкой ищут тут в людском горе и безнадежности.

— Ариша, что ты мне в спину тычешь? Сам вижу, — ворчал дед на рыжую, а та стояла широко открыв глаза ясные и брови печально изгибала.

— Дедушка, давай вон тех, а?

— Дура-девка. Он же горбатый!

— Ты сам говорил, что горбатые силой не обижены. А он с семьей и сейчас их продадут в разные дворы. Деда, давай всех возьмем. Дедулечка, им же тошно будет.

Андрей посмотрел туда, куда указывала рыжая Арина. Семейство из четырех человек топталось с краю толпы холопов. Горбатый мужик с тяжелым взглядом, статная, высокая его жёнка и двое детишек лет четырнадцати, пятнадцати — парень и девушка.

Шумской знал заранее, что мужика не купят, женку заберут сразу и одну, а детишек может и вдвоем и все потому, что оба на лицо справные и крепкие.

— Ах ты…докука, — видно, дед и сам понимал все. — Ладно, возьмем всех гуртом.

И принялся торговаться с одним из местных ратников, что продавал семейство. Арина же стояла тихо, только от нетерпения быстро притоптывала ножкой в сапожке. Ратник, похоже, заломил цену невиданную, но дед стоял на своем. Правда, не помогало. Андрей шагнул вперед, не успев подивится своей дурости, и просто взглянул на ратника. Тот поперхнулся словом борзым и замолчал. Через малое мгновение закивал деду и согласился.

Аришка не заметила уловки Шумского, обрадовалась, что все сложилось и пошла тихонько за дедом, который уж вел за собой четверых купленных.

— Дай те Бог, — поклонился горбатый, а вслед за ним и его семья нестройно, но очень истово благодарила деда Михаила за то, что семьи не разлучил.

— Работой отплатишь. Будешь хорош, не обижу, а сленишься не спущу, — дед пытался говорить грозно, но получилось увещевательно. А как иначе? Привык, пожалуй, к тому, что слово должно быть умным, а не воинственным.

Шумской посмотрел вслед Арине, вновь подивился ее стати, такой редкой среди местных девок. Тонкая, гибкая, будто дерево-кипарис о котором в детстве рассказывала ему мать. Дерево то стройное и красивое, тянется ввысь к солнышку и радует всех своей вечной зеленью, словно весна вокруг него вечная. С таких мыслей Андрей слегка растерялся, мотнул головой, отогнал их, окаянных, подалее, и занялся делами насущными.

Позже Андрей снова говорил с воеводой и опять выслушал просьбу — проводить до Берестово деда Михаила и внучку его. Заверил уважаемого боярина, что не подведет и после полудня обоз с холопами, скотиной и телегами, гружеными всякой всячиной, отвалил с Медведевского подворья.

Хмарь апрельского утра после полудня рассеялась, выглянуло солнце, согрело землю и людей. Подводы двигались неспешно лесной дорогой, лошади под ратниками шли легко, глухо топая по тропе. Лес проснулся, откликнулся на тепло легкой листвяной дымкой и будто задышал. В прозрачном воздухе разлился аромат близкого лета и нови*, которую все без исключения — и холоп, и боярин — почитали самой жизнью.

— Евсей, а Евсей, — звал плотный ратник жилистого, — Ты на торгу, гляжу, рухляди* прикупил? Никак жениться собрался, а?

— Может и собрался, только тебе какой интерес, Прошка? На свадьбу все одно не позову, ты один всю брагу схлебаешь, гостям ничего не останется, — Евсей на всякий случай обозначил свою позицию.

— Да ну… И что, невесту нашел?

— Не нашел, так найду, — Евсей покосился на Аришу, что смирно сидела в телеге рядом с дедом. — Далеко и ходить не надо.

Придержал коня и поравнялся с подводой деда Михаила. Поехал рядом с Аришкой, все подкручивая пушистый ус и поигрывая бровями.

— Эва как, — женатый Прохор и сам был бы не против поглядеть на симпатичную деваху с рыжей косой. — Евсейка, а и хват ты, я погляжу. Губа не дура, выбрал такую красавицу. Ты, славница, ему не верь! Он болтливый, да скупой.

Ратники подсобрались у телеги Аришки и ждали продолжения шутейной беседы. Все, кроме Шумского. Тот ехал впереди малого обоза, смотрел только вперед, но слушал внимательно все, о чем трепались ратники, а главное, ждал, что ответит Ариша. А ответила вовсе и не она, а ученый дед.

— Ты мил человек, за усы-то себя не дергай, а то всю красивость утратишь. Внучку тебе не отдам, хучь на коленках стой. Рухляди ты прикупил, то верно, но вся она для мужика. А где ж для невесты, а? Прав дружок твой скупой ты.

Ратники погалдели глумливо, а Евсея задело:

— Так ежели что, я и для невесты могу.

— Вот когда смогешь, тогда и усы свои щупай.

Все посмеялись, а Евсей-упрямец, все не унимался:

— А можа она сама за меня согласная, а? — и на Аришку смотрит.

Андрей даже Буяна придержал, так любопытно было услышать ответ.

— Спасибо, ратник Евсей, за посул щедрый. Не могу я за тебя пойти.

— Что так? — Евсей насупился, аж страшно смотреть стало.

— Уж очень усы у тебя пышные. — Пока Евсей морщил лоб, соображал, что хотела сказать рыжая деваха, ратники уж ржали, будто кони.

— И то верно, славница, — заливался тоненьким смехом язва-Прошка. — Защекотит насмерть, когда челомкаться полезет.

Шумской хмыкнул, и сам не понимая того, потрогал свой подбородок, который скоблил нагладко, как делали все сарматы.

Так и ехали, с шутками да прибаутками. Аришин голосок не умолкал: то смеялась девушка, то щебетала с ратниками. Дед не одергивал внучку, а стало быть, все шло урядно. Андрей слушал ее голос и дивился его певучести и ласковости.